Мадуро, Николас

Николас Мадуро Морос исп. Nicolás Maduro Moros
49-й Президент Венесуэлы
с 19 апреля 2013 года (и. о. с 5 марта 2013 года)
Вице-президент:	Хорхе Арреаса (2013—2016) Аристобуло Истуриз (с 2016)
Предшественник:	Уго Чавес
25-й Вице-президент Венесуэлы
13 октября 2012 года — 5 марта 2013 года
Президент:	Уго Чавес
Предшественник:	Элиас Хауа Милано
Преемник:	Хорхе Арреаса
Министр иностранных дел Венесуэлы
9 августа 2006 года — 16 января 2013 года
Президент:	Уго Чавес
Предшественник:	Али Родригес Араке
Преемник:	Элиас Хауа Милано
Президент Национального собрания Венесуэлы
январь 2005 года — 15 августа 2006 года
Преемник:	Силия Флорес
Председатель Единой социалистической партии Венесуэлы
с 28 июля 2014 года
Предшественник:	Уго Чавес
Супруга:	Силия Флорес
Партия:	Единая социалистическая партия Венесуэлы
Награды:

Никола́с Маду́ро Мо́рос (исп. Nicolás Maduro Moros [nikoˈlas maˈðuɾo ˈmoɾos]; род. 23 ноября 1962, Каракас, Венесуэла) — венесуэльский государственный и политический деятель, действующий президент Венесуэлы.

В прошлом — министр иностранных дел правительства Уго Чавеса (2006—2013) и вице-президент (2012—2013). C 5 марта по 19 апреля 2013 года, после смерти последнего, исполнял обязанности президента Венесуэлы.

Биография

Бабушка и дедушка с отцовской стороны были евреями, сефардами, перешедшими в католицизм в Венесуэле. Николас Мадуро начинал политическую карьеру как водитель автобуса и неофициальный член профсоюза, представляющий рабочих каракасского метро в 1970-х и 1980-х годах. В восьмидесятых он окончил лицей Авали и общественную среднюю школу к западу от Каракаса. Считается одним из основателей Движения за V республику (исп. Movimiento V Quinta República, MVR), сыграл важную роль в освобождении Уго Чавеса и президентской кампании последнего в 1998 году.

Позже Мадуро избирался от Движения за Пятую республику в венесуэльскую Палату депутатов в 1998 году, в Конституционную ассамблею в 1999, в Национальную ассамблею в 2000 и 2005 годах, представляя Федеральный округ Венесуэлы (англ. Distrito Capital). Он был избран спикером парламента, несмотря на то, что у него не было (и нет до сих пор) высшего образования. На своей должности он оставался в 2005 и первой половине 2006 года.

В сентябре 2006 года Мадуро был задержан чиновниками американской национальной безопасности в международном аэропорту имени Джона Кеннеди (что вызвало дипломатический скандал между США и Венесуэлой) после платежа за три авиабилета наличными деньгами.

Возглавлял комиссию, разрабатывавшую новый Трудовой кодекс Венесуэлы, подписанный Уго Чавесом 1 мая 2012 года.

8 декабря 2012 года У. Чавес заявил о том, что, в случае ухудшения состояния его здоровья и невозможности выполнения им своих полномочий, до проведения очередных всеобщих выборов обязанности президента будет исполнять Н. Мадуро. Чавес также выразил надежду на то, что избиратели поддержат его кандидатуру. При объявлении о смерти Чавеса Мадуро сказал, что его отравили «внешние враги», а оппозицию назвал «фашистами». После смерти Чавеса было объявлено, что в ближайшие 30 дней в Венесуэле пройдут всеобщие президентские выборы.

На выборах 14 апреля 2013 года Николас Мадуро опередил Энрике Каприлеса на 1,5 %. Согласно данным государственной избирательной комиссии Венесуэлы, за Николаса Мадуро проголосовали 50,76 %, в то время как его оппонента Энрике Каприлеса поддержали 49,07 % пришедших на избирательные участки граждан. Однако Энрике Каприлес не признаёт итоги выборов.

Вскоре после победы на выборах, 14 мая того же года избранный президент заявил в интервью прессе о наличии у себя еврейских корней и отметил «богатые социалистические традиции еврейского народа».

Президентство

Николас Мадуро получил в наследство массу проблем — прежде всего огромный государственный долг (70 % ВВП на начало 2013 года) и бюджетный дефицит (13 % на начало 2013 года). Тем не менее, 2013 год прошел на фоне высоких цен на нефть не очень плохо — ВВП страны вырос на 1,6 %.

8 октября 2013 года Николас Мадуро выступил с обращением к Национальной ассамблее предоставить ему особые полномочия, необходимые ему для эффективной борьбы с коррупцией и экономической войной, угрожающей Венесуэле. По словам Мадуро, без предоставления ему особых полномочий будет невозможно построение социализма в стране. 14 ноября за законопроект проголосовали 99 парламентариев из 165 — такого числа голосов достаточно для прохождения инициативы в парламенте. Ранее для принятия законопроекта сторонникам Мадуро не хватало одного голоса.

В ноябре по распоряжению Мадуро были арестованы владельцы и сотрудники сетей по продаже электробытовых товаров. С помощью армии и полиции товары были распроданы по цене 10 % от обычной стоимости. В ряде мест, с жителями желающими получить товары по сниженной цене, полиции справиться не удалось и магазины были разграблены. 26 ноября была национализирована торговая сеть «Daka» за отказ понизить цены. Причиной такого решения властей стали цены в компании, для некоторых товаров превышавшие закупочные на 1000 процентов при допустимой норме 30 процентов. После конфискации товаров всё руководство торговой сети было арестовано. Тем не менее, проблемы дефицита и инфляции решить в первый год президентства не удалось. По итогам 2013 года инфляция в стране составила 56,3 %. Высоким оставался и уровень преступности - по итогам 2013 года число умышленных убийств на 100 тыс. населения страны составило 39.

В феврале 2014 года начались массовые акции и демонстрации, участники которых жаловались на недостаточные меры безопасности в условиях высокого уровня преступности, а также протестовали против экономического кризиса, вызванного, как они считают, политикой правительства. Некоторые участники этих акций были задержаны силами безопасности, что дало толчок новым протестам, вылившимся к столкновениям с полицией и человеческим жертвам. Николас Мадуро выступил по национальному телевидению и призвал к спокойствию, сказав, что «не нужно терять голову и поддаваться на провокации». Также он заявил о существовании плана государственного переворота и призвал своих сторонников пройти «маршем за мир».

В 2014 году Николас Мадуро запустил на радио собственную программу под названием «В контакте с Мадуро» (исп. En contacto con Maduro). Первый выпуск вышел в эфир 11 марта. По замыслу президента, новый формат общения с жителями Венесуэлы позволит открыто обсуждать насущные проблемы страны, оперативно реагировать на общественную критику, комментировать в прямом эфире текущие события. Мадуро также отметил, что выступления на радио будут тесно перекликаться с записями на его страницах в социальных сетях, в том числе на страничках Мадуро в Facebook и Twitter, что позволит выйти на новый уровень взаимодействия с венесуэльцами. В качестве соведуших президент пригласил журналиста Десире Сантоса Амараля и бывшего депутата Роберто Малавера. Уго Чавес с 1999 года тоже вёл собственную телерадиопрограмму, называющуюся «Алло, президент» (исп. Aló Presidente). Передача регулярно выходила в эфир национальных телеканалов по воскресеньям в течение 13 из 14 лет нахождения Чавеса у власти. В ней он объяснял свои политические решения, хвалил и ругал министров, критиковал оппозицию, отвечал на звонки телезрителей со всей страны, а также любил пошутить, а иногда даже пел. Всего Чавес провёл в эфире 378 телемарафонов длительностью 1 656 часов и 44 минуты.

16 марта 2015 года парламент предоставил Н. Мадуро право издавать декреты, имеющие силу закона (без одобрения их депутатами) до 16 августа того же года.

В 2014—2015 годах экономическое положение Венесуэлы резко ухудшилось, что связано с падением мировых цен на основной экспортный товар этой страны — нефть. В результате выросли цены на потребительские товары. По данным Центробанка Венесуэлы за 2015 год инфляция в стране составила 180,9 %. Мадуро пришлось даже в феврале 2016 года девальвировать национальную валюту — боливар на 37 %.

В декабре 2015 года по итогам выборов в Национальной ассамблее Венесуэлы большинство мест получили противники Н. Мадуро. В результате Парламент стал местом борьбы оппозиции против президента, причем с правом инициирования импичмента. В этом противостоянии успех сопутствовал Н. Мадуро благодаря поддержке со стороны Верховного суда Венесуэлы. Уже в январе 2016 года Верховный суд лишил мандатов трёх депутатов, в результате чего оппозиция потеряла квалифицированное большинство в парламенте. В апреле того же года Верховный суд единогласно отменил принятый парламентом Закон об амнистии политических заключённых, в том числе осуждённого в сентябре 2015 года лидера протестных демонстраций Л. Лопеса. Эта борьба проходила на фоне ухудшения экономического положения в Венесуэле и низких мировых цен на нефть. В мае — июне 2016 года в Венесуэле прошли спорадические выступления экономического характера, в ходе которых в городах громили магазины. Часть населения в условиях дефицита была вынуждена закупать потребительские товары в соседней Колумбии. О размахе этих миграций говорит такая цифра: только за один день, 16 июля 2016 года, в Колумбию за покупками приехали более 35 тыс. венесуэльцев. В этих условиях в июле 2016 года Мадуро объявил о реализации программы «Суверенное снабжение», ответственным за которую был назначен министр обороны В. Лопес. Для этого под контроль военных были переданы 5 морских портов. Также был применен испытанный ранее метод национализации. В июле 2016 года власти Венесуэлы национализировали объявившее о приостановке производства предприятие по производству средств гигиены американской фирмы «Kimberly-Clark».

Отношения Венесуэлы с другими латиноамериканскими странами при Н. Мадуро развивались неоднозначно. При нём продолжает функционировать созданная при У. Чавесе программа «Петрокарибе», снабжающая дешёвой нефтью другие страны Карибского бассейна, сохраняются установленные его предшественником тесные отношения с Белоруссией. По-прежнему остаются сложными отношения с Колумбией, вылившиеся в 2015 году в новый межгосударственный кризис.

Импичмент

24 октября 2016 года Национальная ассамблея Венесуэлы обвинила президента Николаса Мадуро в «государственном перевороте», в качестве предлога использовался тот факт, что Национальный избирательный совет (НИС) отложил проведение инициированного оппозицией референдума, дата которого назначена была на 26-28 октября 2016 года. На референдуме, в числе прочих, должен был быть поставлен вопрос об отставке президента Мадуро.

25 октября 2016 года Национальная ассамблея Венесуэлы проголосовала за начало процесса импичмента Мадуро, депутатами было назначено на 1 ноября 2016 года заседание конгресса, на котором должен присутствовать действующий президент, в отношении которого открыто также уголовное расследование по факту срыва референдума.

Семья

Женат на Силии Флорес, которая старше его почти на 10 лет. Силия Флорес также является известным левым политиком (сначала в Движении за Пятую республику, затем в Единой социалистической партии Венесуэлы). Она сменила мужа на посту спикера законодательного органа.

Награды

• Орден Звезды Палестины (Палестинская национальная администрация, 2014 год)

Ссылки

• [www.mre.gov.ve/ Ministerio del Poder Popular para Relaciones Exteriores] (Венесуэльское Министерство иностранных дел)
• [www.venezuelaonu.gob.ve/canciller.php Nicolás Maduro Moros, Ministro del Poder Popular para Relaciones Exteriores] (правительство CV)
• Дмитро Колесник: [liva.com.ua/nicolas-maduro.html «Николас Мадуро. „Тень Чавеса“»]. ЛІВА, 11.03.2013

Отрывок, характеризующий Мадуро, Николас

Безумие Пьера состояло в том, что он не дожидался, как прежде, личных причин, которые он называл достоинствами людей, для того чтобы любить их, а любовь переполняла его сердце, и он, беспричинно любя людей, находил несомненные причины, за которые стоило любить их.


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.
Но баранам стоит только перестать думать, что все, что делается с ними, происходит только для достижения их бараньих целей; стоит допустить, что происходящие с ними события могут иметь и непонятные для них цели, – и они тотчас же увидят единство, последовательность в том, что происходит с откармливаемым бараном. Ежели они и не будут знать, для какой цели он откармливался, то, по крайней мере, они будут знать, что все случившееся с бараном случилось не нечаянно, и им уже не будет нужды в понятии ни о случае, ни о гении.
Только отрешившись от знаний близкой, понятной цели и признав, что конечная цель нам недоступна, мы увидим последовательность и целесообразность в жизни исторических лиц; нам откроется причина того несоразмерного с общечеловеческими свойствами действия, которое они производят, и не нужны будут нам слова случай и гений.
Стоит только признать, что цель волнений европейских народов нам неизвестна, а известны только факты, состоящие в убийствах, сначала во Франции, потом в Италии, в Африке, в Пруссии, в Австрии, в Испании, в России, и что движения с запада на восток и с востока на запад составляют сущность и цель этих событий, и нам не только не нужно будет видеть исключительность и гениальность в характерах Наполеона и Александра, но нельзя будет представить себе эти лица иначе, как такими же людьми, как и все остальные; и не только не нужно будет объяснять случайностию тех мелких событий, которые сделали этих людей тем, чем они были, но будет ясно, что все эти мелкие события были необходимы.
Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.