Православная энциклопедия
Поделись знанием:
Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
(перенаправлено с «Православная Энциклопедия»)
| Православная энциклопедия | |
|
| |
| Автор: |
коллектив авторов |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: |
2000 год — настоящее время |
| Издатель: | |
|
[pravenc.ru/index.html Электронная версия] | |
Православная энциклопедия — специализированная энциклопедия, издаваемая церковно-научным центром Русской православной церкви[1]. Руководитель центра «Православная энциклопедия» — Сергей Кравец.
Целями издания заявлены:
|
В работе по созданию энциклопедии участвуют: Московская духовная академия, институты Российской академии наук, Московский, Санкт-Петербургский и ряд региональных университетов, синодальные комиссии и отделы Московской Патриархии, РАН[1], а также научные центры США, Греции, Италии[3].
В настоящее время выпущено 42 тома (с учётом неалфавитного тома — 43)[4].
Содержание
История издания
10 октября 1996 года Священный Синод Русской православной церкви одобрил проект издания 25-томной Православной энциклопедии. Для реализации проекта образованы Наблюдательный, Попечительский, Церковно-научный и Научно-редакционный советы, Ассоциация благотворителей[1].
Как отметил Сергей Кравец,
основные параметры предстоящей работы над «Православной энциклопедией» были определены уже в 1997 году. С самого начала энциклопедия планировалась как издание, далеко выходящее за рамки православного мира: в нём должны были быть представлены основные сведения по всем христианским конфессиям и иным вероисповеданиям, значительные материалы из области философии, морали, этики, искусства, музыки. Издание должно было стать не столько энциклопедией самого Православия, сколько энциклопедией православного взгляда на мир человеческого духа, на всю гуманитарную сферу жизни[5].
19 февраля 1998 года под председательством Патриарха Алексия II в Тронном зале Синодальной резиденции в Свято-Даниловом монастыре состоялось первое заседание Научно-редакционного совета по изданию двадцатипятитомной «Православной богословской энциклопедии». Научно-редакционный совет утвердил тематическое деление «Энциклопедии» и определил сроки её создания, исходя из необходимости выпустить первые тома к 2000-летию Рождества Христова; кроме того, обсуждались вопросы взаимодействия с церковными и светскими научными учреждениями, епархиями Русской Православной Церкви, а также с братскими поместными Церквами[6].
Первоначально при работе над энциклопедией авторы рассчитывали опереться на незаконченную «Православную богословскую энциклопедию» А. П. Лопухина и Н. Н. Глубоковского, а также на греческую «Православную энциклопедию». Но уже при работе над словником энциклопедии стало ясно, что сведения, приведённые в Православной богословской энциклопедии, несмотря на их высокую научную ценность, сильно устарели, а сведения же греческой энциклопедии, носили настолько узконациональный характер, что не могли быть использованы как основной источник для создания задуманного общеправославного энциклопедического свода[5].
Весь 1999 год ушёл на подготовку первого, неалфавитного тома «Русская Православная Церковь» и завершение работы над словником энциклопедии[5].
В год 2000-летия Рождества Христова вышел неалфавитный том «Православной энциклопедии», посвящённый Русской Православной Церкви. Его презентация состоялась 6 мая в Храме Христа Спасителя[7]. 23 ноября того же года в храме-музее святителя Николая в Толмачах Патриарх Алексий II совершил благодарственный молебен по случаю выхода в свет первого алфавитного тома Православной энциклопедии[8][9].
Всего к изданию первоначально планировалось 25 томов (в том числе неалфавитный), а проект ожидалось завершить к 2012 году[10][11][12].
16 марта 2001 года указом Патриарха Алексия II создан Общественный Совет по поддержке «Православной Энциклопедии» и в тот же день состоялось первое его заседание[13].
В мае 2004 года Патриарх Алексий II, выступая на заседании советов по изданию «Православной Энциклопедии» объявил, что количество томов возрастёт на 5—6 книг и достигнет 30 томов[14].
Решением осеннего 2005 года совместного заседания Советов перед Церковно-научным Центром «Православная энциклопедия» была поставлена задача о переходе на выпуск 3-х алфавитных томов в год. Увеличение в полтора раза нагрузки на авторов потребовало принятие достаточно решительных мер. В марте 2006 года Патриарх Алексий II направил во все Духовные Академии Русской Православной Церкви циркулярные письма с предложением обсудить на учёных советах необходимость резкой активизации участия в работе над изданием «Православной энциклопедии». Более того, Патриарх пошёл на беспрецедентные меры, предложив Духовным Академиям включить в перечень тем для написания дипломных и кандидатских работ темы будущих статей «Православной энциклопедии». Было также принято решение о возможности рассмотрения крупных блоков статей «Православной энциклопедии» в качестве научных работ при присуждении учёного звания[15].
После смерти патриарха Алексия выходит под общей редакцией нового Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
В марте 2009 года по итогам совместного заседания Общественного, Наблюдательного и Попечительского советов по изданию «Православной энциклопедии» было объявлено, что издание энциклопедии будет продолжено, несмотря на экономические трудности[16].
28 февраля 2013 года на презентации томов энциклопедии, изданных в 2012 году, Патриарх Кирилл сообщил, что в 2013 году планируются к изданию 31—33 тома энциклопедии, в основном содержащие статьи на букву «К»[17].
25 февраля 2014 года на 26-м совместное заседание Наблюдательного, Общественного и Попечительского Советов и презентации 31—33 томов энциклопедии Патриарх Кирилл сообщил, что в 2014 году ожидается издание 34—36 томов энциклопедии[17] (36 том вышел в январе 2015 года)[18]. Кроме того, было принято «очень важное и крайне сложное в осуществлении решение о переходе на выпуск четырёх томов в год»[19]
11 марта 2015 года Патриарх Кирилл на 27-м совместном заседании Наблюдательного, Общественного и Попечительского Советов по изданию «Православной энциклопедии» объявил, что в издании планируется уже 55 томов[20] и отметил, что «каждые три месяца авторский и научно-редакционный коллективы «Православной энциклопедии» доводят до публикации 120 авторских листов научного текста, а также готовят необходимые карты и иллюстрации к статьям, занимаются проверкой фактического материала, правильности написания имён, географических названий и так далее»[19].
Тома энциклопедии стали традиционным подарком президентов России папе Римскому при посещении Ватикана[21][22].
Вышедшие тома
Вышедшие тома энциклопедии
- Православная энциклопедия. Специальный том. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000. — 656 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-005-6
- Православная энциклопедия. Том I: «А — Алексий Студит». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2000. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-006-4
- Православная энциклопедия. Том II: «Алексий, человек Божий — Анфим Анхиальский». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-007-2
- Православная энциклопедия. Том III: «Анфимий — Афанасий». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-008-0
- Православная энциклопедия. Том IV: «Афанасий — Бессмертие». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-009-9
- Православная энциклопедия. Том V: «Бессонов — Бонвеч». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- Православная энциклопедия. Том VI: «Бондаренко — Варфоломей Эдесский». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2003. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- Православная энциклопедия. Том VII: «Варшавская епархия — Веротерпимость». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2
- Православная энциклопедия. Том VIII: «Вероучение — Владимиро-Волынская епархия». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2004. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-014-5
- Православная энциклопедия. Том IX: «Владимирская икона Божией Матери — Второе пришествие». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-015-3
- Православная энциклопедия. Том X: «Второзаконие — Георгий». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2005. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-016-1
- Православная энциклопедия. Том XI: «Георгий — Гомар». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-017-Х
- Православная энциклопедия. Том XII: «Гомельская и Жлобинская епархия — Григорий Пакуриан». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-017-Х
- Православная энциклопедия. Том XIII: «Григорий Палама — Даниель-Ропс». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-022-6
- Православная энциклопедия. Том XIV: «Даниил — Димитрий». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2007. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-024-0
- Православная энциклопедия. Том XV: «Димитрий — Дополнения к „Актам Историческим“». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2007. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-026-4
- Православная энциклопедия. Том XVI: «Дор — Евангелическая церковь союза». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2007. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-028-8
- Православная энциклопедия. Том XVII: «Евангелическая церковь чешских братьев — Египет». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-030-1
- Православная энциклопедия. Том XVIII: «Египет древний — Эфес». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-032-5
- Православная энциклопедия. Том XIX: «Ефесянам послание — Зверев». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2008. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-034-9
- Православная энциклопедия. Том XX: «Зверин в честь Покрова Пресвятой Богородицы женский монастырь — Иверия». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2009. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-036-3
- Православная энциклопедия. Том XXI: «Иверская икона Божией матери — Икиматарий». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2009. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-038-7
- Православная энциклопедия. Том XXII: «Икона — Иннокентий». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2009. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-040-0
- Православная энциклопедия. Том XXIII: «Иннокентий — Иоанн Влах». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2010. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-042-4
- Православная энциклопедия. Том XXIV: «Иоанн Воин — Иоанна Богослова Откровение». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2010. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-044-8
- Православная энциклопедия. Том XXV: «Иоанна деяния — Иосиф Шумлянский». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-046-2
- Православная энциклопедия. Том XXVI: «Иосиф I Галисиот — Исаак Сирин». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-048-6
- Православная энциклопедия. Том XXVII: «Исаак Сирин — Исторические книги». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-050-9
- Православная энциклопедия. Том XXVIII: «Исторический музей — Йэкуно Амлак». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2012. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-025-7
- Православная энциклопедия. Том XXIX: «К — Каменац». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2012. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-025-7
- Православная энциклопедия. Том XXX: «Каменец-Подольская епархия — Каракал». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2012. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-031-8
- Православная энциклопедия. Том XXXI: «Каракалла — Катехизация». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2013. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-031-8
- Православная энциклопедия. Том XXXII: «Катехизис — Киево-Печерская икона „Успение Пресвятой Богородицы“». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2013. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-035-6
- Православная энциклопедия. Том XXXIII: «Киево-Печерская лавра — Кипрская икона Божией Матери». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2013. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-037-0
- Православная энциклопедия. Том XXXIV: «Кипрская православная церковь — Кирион, Вассиан, Агафон и Моисей». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2014. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-039-4
- Православная энциклопедия. Том XXXV: «Кириопасха — Клосс». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2014. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-041-7
- Православная энциклопедия. Том XXXVI: «Клотильда — Константин». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2014. — 752 с. — 29 000 экз. — ISBN 978-5-89572-041-7
- Православная энциклопедия. Том XXXVII: «Константин — Корин». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2015. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-045-5
- Православная энциклопедия. Том XXXVIII: «Коринф — Крискентия». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2015. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-029-5
- Православная энциклопедия. Том XXXIX: «Крисп — Лангадасская Литийская и Рентинская митрополия». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2015. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-033-2
- Православная энциклопедия. Том XL: «Лангтон — Ливан». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2015. — 752 с. — 33 000 экз. — ISBN 978-5-89572-033-2
- Православная энциклопедия. Том XLI: «Ливаний — Львовский в честь Преображения Господня женский монастырь». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2016. — 752 с. — 30 000 экз. — ISBN 978-5-89572-021-9
- Православная энциклопедия. Том XLII: «Львовский собор — Максим, блаженный, Московский». — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2016. — 752 с. — 30 000 экз. — ISBN 978-5-89572-047-9
Отзывы
Кандидат богословия, кандидат философских наук, доцент кафедры библеистики ПСТГУ, ответственный секретарь Совета по теологии учебно-методического объединения по классическому университетскому образованию иерей К. О. Польсков отмечает[23]:
Сама жизнь подсказывает новые формы взаимодействия государства и Церкви. Примером служит плодотворное сотрудничество в области теологии между светскими и церковными специалистами при подготовке «Православной энциклопедии», работа над которой осуществляется в рамках государственной программы. Из многих сотен её авторов подавляющее большинство являются не клириками, а светскими людьми. Однако на сегодняшний день очень многих специалистов, даже в рамках одной этой государственной программы, приходится искать за границей, так как в нашей стране из-за отсутствия теологического образования и серьёзных научных исследований катастрофическим образом не хватает соответствующих кадров.
См. также
Напишите отзыв о статье "Православная энциклопедия"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.patriarchia.ru/db/text/66002.html Церковно-научный центр РПЦ «Православная энциклопедия»] // Патриархия.ру
- ↑ [pravenc.ru/text/73090.html Православная энциклопедия (от редакции)]
- ↑ [www.pravoslavie.ru/news/07_03/04.htm 25-томная «Православная энциклопедия» будет переведена на итальянский язык] // ИТАР-ТАСС / Православие 2000/ Православие.ру
- ↑ [www.pravenc.ru/shop/ Магазин]
- ↑ 1 2 3 Кравец С. Л. [www.srcc.msu.ru/bib_roc/jmp/07/04-07/07.htm Церковно-научный центр «Православная энциклопедия»] // Журнал Московской Патриархии. № 4. 2007.
- ↑ [mospat.ru/archive/1998/02/nr200281/ Первое заседание Научно-редакционного совета по изданию двадцатипятитомной «Православной богословской энциклопедии»] // Русская Православная Церковь Отдел внешних церковных связей, 19.02.1998
- ↑ [www.pravoslavie.ru/news/05_06/16.htm Состоялась презентация первого тома "Православной энциклопедии"]// ИТАР-ТАСС / Православие 2000/ Православие.ру
- ↑ Михаил Тульский [www.ng.ru/facts/2000-11-29/2_first.html Выпущен первый том "Православной энциклопедии"] // Независимая газета, 29.11.2000
- ↑ [mospat.ru/archive/2000/11/nr011301/ Издан первый алфавитный том Православной энциклопедии] // Русская Православная Церковь Отдел внешних церковных связей, 29.11.2000
- ↑ Сергей Косстыркин [www.utro.ru/articles/2003/10/04/237890.shtml Изданы три тома «Православной энциклопедии»] // Утро.ru, 04.10.2003
- ↑ [www.rosbalt.ru/main/2003/10/03/122143.html В Москве прошла презентация нескольких томов "Православной энциклопедии"] // Росбалт, 03.10.2003
- ↑ [www.religio.ru/news/6639.html В Москве представлены очередные тома "Православной энциклопедии"] // Мир религий, 03.10.2003
- ↑ [mospat.ru/archive/2001/03/nr103274/ 10-летие Церковно-научного центра «Православная энциклопедия»] // Русская Православная Церковь Отдел внешних церковных связей, 28.03.2001
- ↑ [www.sedmitza.ru/news/418880.html Речи Святейшего Патриарха на заседании советов по изданию «Православной Энциклопедии» и презентации 7-го тома энциклопедии] // Седмица.ру, 12.05.2004
- ↑ [www.sedmitza.ru/text/405906.html 14-е заседание Советов по изданию «Православной энциклопедии» (комментарий в свете веры)] // Седмица.ру, 06.06.2006
- ↑ [newsru.com/religy/19mar2009/encyclop.html Издание многотомной «Православной энциклопедии» не будет заморожено] // NEWSru.com 19.03.2009.
- ↑ 1 2 [www.patriarchia.ru/db/text/3581495.html Слово Святейшего Патриарха Кирилла на презентации новых томов «Православной энциклопедии»] // Патриархия.Ru, 01.03.2013
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/3949964.html Вышел в свет 36-й том «Православной энциклопедии»] // Патриархия.Ru, 15.01.2015
- ↑ 1 2 Мария Строганова, Анна Гальперина [www.pravmir.ru/pravoslavnaya-entsiklopediya-5-tomov-i-18-tyisyach-ekzemplyarov-v-god-ne-predel/ «Православная энциклопедия»: 5 томов и 18 тысяч экземпляров в год – не предел] // Православие и мир, 12.03.2015
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/4011507.html Состоялось 27-е заседание Наблюдательного, Общественного и Попечительского Советов по изданию «Православной энциклопедии»] // Патриархия.Ru, 11.03.2015
- ↑ [www.interfax-religion.ru/?act=news&div=33217 Президент России подарил папе Римскому 22 тома "Православной энциклопедии"] // Интерфакс-Религия, 04.12.2009
- ↑ [www.sedmitza.ru/news/1871843.html Президент России подарил Папе Римскому новый том «Православной Энциклопедии»] // Интерфакс-Религия/Седмица.Ru, 17.02.2011
- ↑ Польсков, 2006, с. 23.
Литература
- Польсков К. О. [cyberleninka.ru/article/n/teologiya-i-religiovedenie-v-kontekste-vozrozhdeniya-gumanitarnoy-nauki-v-sovremennoy-rossii Теология и религиоведение в контексте возрождения гуманитарной науки в современной России] // Вестник ПСТГУ IV: Педагогика. Психология. — 2006. — Вып. 3. — С. 20-27.
- С. Л. Кравец [www.srcc.msu.ru/bib_roc/jmp/07/04-07/07.htm Церковно-научный центр «Православная энциклопедия»] // «Журнал Московской Патриархии», № 4, 2007.
- [www.sedmitza.ru/data/2010/08/03/1233291585/16_pe.pdf К 10-летию выхода 1-го тома «Православной энциклопедии»] // Вестник церковной истории. 2010. № 1—2 (17—18). С. 324—330.
Ссылки
- [pravenc.ru/ Интернет-версия Православной энциклопедии]
- [www.sedmitza.ru/ Церковно-научный центр «Православная энциклопедия»]
Отрывок, характеризующий Православная энциклопедия
Князь Андрей, так же как и все окружавшие рассказчика, блестящим взглядом смотрел на него и испытывал утешительное чувство. «Но разве не все равно теперь, – подумал он. – А что будет там и что такое было здесь? Отчего мне так жалко было расставаться с жизнью? Что то было в этой жизни, чего я не понимал и не понимаю».Один из докторов, в окровавленном фартуке и с окровавленными небольшими руками, в одной из которых он между мизинцем и большим пальцем (чтобы не запачкать ее) держал сигару, вышел из палатки. Доктор этот поднял голову и стал смотреть по сторонам, но выше раненых. Он, очевидно, хотел отдохнуть немного. Поводив несколько времени головой вправо и влево, он вздохнул и опустил глаза.
– Ну, сейчас, – сказал он на слова фельдшера, указывавшего ему на князя Андрея, и велел нести его в палатку.
В толпе ожидавших раненых поднялся ропот.
– Видно, и на том свете господам одним жить, – проговорил один.
Князя Андрея внесли и положили на только что очистившийся стол, с которого фельдшер споласкивал что то. Князь Андрей не мог разобрать в отдельности того, что было в палатке. Жалобные стоны с разных сторон, мучительная боль бедра, живота и спины развлекали его. Все, что он видел вокруг себя, слилось для него в одно общее впечатление обнаженного, окровавленного человеческого тела, которое, казалось, наполняло всю низкую палатку, как несколько недель тому назад в этот жаркий, августовский день это же тело наполняло грязный пруд по Смоленской дороге. Да, это было то самое тело, та самая chair a canon [мясо для пушек], вид которой еще тогда, как бы предсказывая теперешнее, возбудил в нем ужас.
В палатке было три стола. Два были заняты, на третий положили князя Андрея. Несколько времени его оставили одного, и он невольно увидал то, что делалось на других двух столах. На ближнем столе сидел татарин, вероятно, казак – по мундиру, брошенному подле. Четверо солдат держали его. Доктор в очках что то резал в его коричневой, мускулистой спине.
– Ух, ух, ух!.. – как будто хрюкал татарин, и вдруг, подняв кверху свое скуластое черное курносое лицо, оскалив белые зубы, начинал рваться, дергаться и визжат ь пронзительно звенящим, протяжным визгом. На другом столе, около которого толпилось много народа, на спине лежал большой, полный человек с закинутой назад головой (вьющиеся волоса, их цвет и форма головы показались странно знакомы князю Андрею). Несколько человек фельдшеров навалились на грудь этому человеку и держали его. Белая большая полная нога быстро и часто, не переставая, дергалась лихорадочными трепетаниями. Человек этот судорожно рыдал и захлебывался. Два доктора молча – один был бледен и дрожал – что то делали над другой, красной ногой этого человека. Управившись с татарином, на которого накинули шинель, доктор в очках, обтирая руки, подошел к князю Андрею. Он взглянул в лицо князя Андрея и поспешно отвернулся.
– Раздеть! Что стоите? – крикнул он сердито на фельдшеров.
Самое первое далекое детство вспомнилось князю Андрею, когда фельдшер торопившимися засученными руками расстегивал ему пуговицы и снимал с него платье. Доктор низко нагнулся над раной, ощупал ее и тяжело вздохнул. Потом он сделал знак кому то. И мучительная боль внутри живота заставила князя Андрея потерять сознание. Когда он очнулся, разбитые кости бедра были вынуты, клоки мяса отрезаны, и рана перевязана. Ему прыскали в лицо водою. Как только князь Андрей открыл глаза, доктор нагнулся над ним, молча поцеловал его в губы и поспешно отошел.
После перенесенного страдания князь Андрей чувствовал блаженство, давно не испытанное им. Все лучшие, счастливейшие минуты в его жизни, в особенности самое дальнее детство, когда его раздевали и клали в кроватку, когда няня, убаюкивая, пела над ним, когда, зарывшись головой в подушки, он чувствовал себя счастливым одним сознанием жизни, – представлялись его воображению даже не как прошедшее, а как действительность.
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.
– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»
Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
