Проблема количества рядов гуттуральных в праиндоевропейском языке

На этой странице есть текст, написанный письмом деванагари. Если у вас не установлена поддержка азиатских шрифтов, знаки деванагари могут отображаться у вас неверно.

Пробле́ма коли́чества рядо́в гуттура́льных в праиндоевропе́йском языке́ — научная проблема, возникшая в 70-е годы XIX века. Долгое время учёные не могли достичь консенсуса в отношении количества реконструируемых для праиндоевропейского языка рядов заднеязычных.

История

Трёхрядная гипотеза

Полагает, что в праязыке было три ряда заднеязычных: палатовелярный, велярный чистый, лабиовелярный. Такое положение принимают Г. Асколи, К. Бругман, А. Лескин, О. Семереньи, Ф. Ф. Фортунатов, С. К. Булич, А. И. Соболевский, И. М. Тронский, Т. В. Гамкрелидзе, Вяч. Вс. Иванов и другие.

Двухрядные гипотезы

А. Мейе, Г. Хирт, В. А. Богородицкий, В. К. Журавлёв, А. Н. Савченко признают только чистый велярный и лабиовелярный ряды, утверждая, что палатализованные развились в сатемных языках вторично. Е. Курилович и Х. Райхельт, напротив, принимают существование только велярных и палатализованных, стоя на том, что лабиовелярные развились в кентумных языках вторично.

Однорядная гипотеза

Постулирует лишь один ряд заднеязычных, по-разному расщепившийся в кентумных и сатемных языках. Такой концепции придерживаются С. Младенов и Я. Сафаревич.

Строго говоря, различные гипотезы не являются взаимоисключающими. Они могут отражать различные эволюционные состояния праиндоевропейского языка. Поэтому, более корректной является постановка вопроса о количестве рядов гуттуральных непосредственно перед распадом индоевропейского языкового единства.

Современное состояние

На данный момент общепризнанной является трёхрядная гипотеза, которая была доказана на материале албанского, лувийского и санскрита. Албанский язык сохранил следы всех трёх рядов заднеязычных.

Велярные чистые	Примеры
*g>g	алб. gjuhë/gluhë «язык» при др.-исл. kalla «звать», ирл. gall «знаменитый», ст.-слав. гласъ.
*k>k	алб. kam «иметь» при лат. capiō «беру, получаю», готск. haban «иметь»
*gh>g	алб. mjegull «облако» при др.-греч. ὁμίχλη «туман», лит. miglà, ст.-слав. мьгла

Палатовелярные	Примеры
**g'>*dz>dh	алб. dhëmb/dhamb «зуб» при санскр. जम्भः (jambhaḥ) «зуб», др.-греч. γόμφος «колышек», тох. А kam «зуб», тох. В keme «зуб», латыш. zuobs «зуб», ст.-слав. зѫбъ
**k'>*c>th	алб. thjermë «серый» при лит. širmas «серый»; алб. thjerrë «чечевица» при лат. cicero «горох», арм. sisern «горох»
**g’h>*dz>dh	алб. vjedh «красть» при санскр. वहति (vahati) «несёт, увозит», лат. vehō «несу, везу», готск. gawigan «красть»

Лабиовелярные	Примеры
*gw> g перед непередними гласными и согласными	алб. grelle «глубокое место» при др.-греч. βάραθρον «жерло, пропасть», лит. gurklỹs, рус. горло
*gw>z перед передними гласными	алб. zi «чёрный» при ср.-в.-нем. quāt «грязный», лит. gė́da «стыд, срам», ст.-слав. гадъ
*kw>k перед непередними гласными и согласными	алб. gjak «кровь» при др.-греч. ὀπός «сок», лит. sakaĩ «древесная смола», рус. сок
*kw>s перед передними гласными	алб. pesë «пять» при санскр. pañca, др.-греч. πέντε, лат. quīnque
*gwh>g перед непередними гласными и согласными	алб. djeg «жечь» при санскр. dáhati «горит, сжигает», лит. dègti «жечь»
*gwh>z перед передними гласными	алб. zjarr «огонь» при др.-греч. θέρος «лето», рус. жар

Следы праиндоевропейских лабиовелярных можно найти в санскрите, где индоевропейские слоговые сонорные после губных и лабиовелярных отражаются как ūr/ŭr, а после зубных, простых и палатализованных как īr.

По современным данным, лувийский язык принадлежит сатемной группе языков, однако он имеет и некоторые рефлексы лабиовелярных:

• пра-и.е. ḱerd- лув.zarza «сердце» при хет.kir/kart, англ. heart, рус. сердце.
• пра-и.е. gʷen- лув.wana- при рус. жена.

Литература

1. Маслова В. А. Истоки праславянской фонологии. М., 2004
2. Гамкрелидзе Т. В., Иванов Вяч. Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы: Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры: В 2-х книгах. — Тбилиси: Издательство Тбилисского университета, 1984.
3. Orel V. A concise historical grammar of the Albanian language: reconstruction of Proto-Albanian. Leiden — Boston — Köln: Brill. 2000.

Отрывок, характеризующий Проблема количества рядов гуттуральных в праиндоевропейском языке

Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.