Уругвайский испанский

Уругвайский диалект испанского языка (исп. español uruguayo, исп. castellano uruguayo) — один из южноамериканских диалектов испанского языка, подвид риоплатского диалекта (исп. español rioplatense). Распространён в Уругвае. Весьма близок к диалекту Буэнос-Айреса, хотя между ними существует ряд различий в лексике и фонетике.

Черты диалекта

Заимствованная лексика и влияние

В подварианте города Роча присутствует небольшое влияние бразильского португальского. В уругвайских городах Ривера и Артигас на границе с Бразилией существует смешанное португало-испанское наречие, известное как портуньол — аналогичное явление наблюдается в аргентино-бразильском приграничье.

Влияние индейских языков на уругвайский диалект мало. Языки индейских племён чарруа, минуан, чана, боан, геноа и гуарани в Уругвае исчезли почти бесследно, слова этих языков остались только в названиях ряда топонимов и автохтонных представителей растительного и животного мира.

Влияние европейских языков на уругвайский диалект, напротив, весьма значительно. Оно связано с массовой иммиграцией в страну в XX веке неиспаноговорящих европейцев. Особенно заметно влияние итальянского и языков и диалектов испанских провинций. Укоренился ряд галлицизмов (liceo, bulevar, chofer), которые не столь обычны для других стран региона. Итальянские заимствования широко используются в гастрономической и музыкальной тематике.

Местоимение «ты»

В Монтевидео, прилегающих районах и всей южной зоне Уругвая, также как в диалекте Буэнос-Айреса, не используется классическое кастильское «tú» (ты). Вместо него используется местоимение «vos», причём при его использовании глагол также спрягается в необычной для классического кастильского форме — «vos tenés» (ты имеешь, у тебя есть) вместо кастильского «tú tienes». В некоторых случаях используется «tú», но глагол стоит в форме, соответствующей «vos» — «tú tenés».

В приграничной с Бразилией зоне департамента Роча и в некоторых регионах департаментов Мальдонадо и Лавальеха, напротив, распространено употребление местоимения «tú», что предположительно связано с тем, что население этих регионов восходит к переселенцам из Кастилии. Другая теория утверждает, что речь здесь идёт о влиянии диалекта бразильского португальского, употребляемого в соседней бразильской провинции Риу-Гранди-ду-Сул. Диалект этой провинции архаичен и в нём употребляется «tú», тогда как слово «você» (аналог «vos») нормативно в современном португальском.

Интонация

Одно из самых заметных отличий уругвайского диалекта от диалекта Буэнос-Айреса — отсутствие картины строго ритмической интонации, вызванной частым слиянием гласных в дифтонги.

Литература

• Elizaincín, A. (1987); Behares, Luis Ernesto; Barrios, Graciela: Nos falemo brasilero. Dialectos portugueses del Uruguay. Montevideo: Amesur. ISBN B0000D650N.
• Elizaincín, Adolfo (1981): Sobre tuteo/voseo en el español montevideano. Estudios sobre el español del Uruguay. Montevideo.
• Elizaincín, A. (1973): Algunos aspectos de la sociolingüística del dialecto fronterizo, Montevideo.
• Elizaincín, A. (1992), Dialectos en contacto. Español y portugués en España y América, Arca, Montevideo.
• Elizaincín, A. «Las fronteras del español con el portugués en América», II Congreso Internacional de la Lengua Española, Unidad y diversidad del español, Valladolid, consultado en la página web del Centro Virtual Cervantes (cvc.cervantes.es)
• Grillo, Rosa María (1994): «El portuñol. De espacio fronterizo a espacio literario», Fundación, 2, Montevideo, Noviembre.
• Hensey, F. (1993): «Portuguese and/or ‘Fronterizo’ in northern Uruguay», en TRLP, V, pp. 433—452.
• López, Brenda de (1993): Lenguaje fronterizo en obras de autores uruguayos, Montevideo, Nordan Comunidad (2ª edición).

Отрывок, характеризующий Уругвайский испанский

– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?