Хьюстон, Анжелика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Хьюстон.
Анжелика Хьюстон
Anjelica Huston

Анжелика Хьюстон, 2014 год
Дата рождения:

8 июля 1951(1951-07-08) (72 года)

Место рождения:

Санта-Моника, Калифорния, США

Профессия:

актриса, певица

Карьера:

1969 — наст. время

Анжелика Хьюстон (англ. Anjelica Huston, род. 8 июля 1951) — американская актриса и режиссёр, наиболее известная по роли Мортиши Аддамс в фильме «Семейка Аддамс» и его продолжении.





Биография

Юные годы

Анжелика Хьюстон родилась в Санта-Монике, Калифорния, 8 июля 1951 года в семье режиссёра Джона Хьюстона и его четвёртой жены примы-балерины Энрики Сомы, которая была итало-американкой[1][2]. Её дед, Уолтер Хьюстон, был театральным и киноактёром, обладателем премии «Оскар». У актрисы также есть старший брат Тони, сводный брат Дэнни и сводная сестра Аллегра.

Её детство прошло в Ирландии и Англии, где она обучалась в престижной школе-интернате для девочек в Коннемаре, а также в школе Холланд-Парк.

Актёрская карьера

В 1969 году Анжелика впервые появилась в кино, снявшись в двух картинах своего отца. В этом же году в автокатастрофе погибла её мать, Энрика Сома. Спустя несколько лет Анжелика переехала в США, где занялась успешной модельной карьерой. В начале 1980-х годов она вновь начала сниматься в кино в небольших ролях. Среди наиболее известных фильмов того периода с участием Анжелики стал «Почтальон всегда звонит дважды» (1981), где главные роли исполняли Джек Николсон и Джессика Лэнг.

После ряда небольших ролей в кино и на телевидении в 1985 году Анжелика исполнила крупную роль в фильме её отца «Честь семьи Прицци». Роль Мэйроуз Прицци принесла ей премию «Оскар», как «Лучшей актрисе второго плана», сделав её третьей в семье обладательницей этой премии, после отца, Джона Хьюстона, и деда, Уолтера Хьюстона. В 1987 году Анжелика вновь снялась в фильме отца «Мёртвые», за роль в котором она получила награду «Независимый дух». Это фильм стал последним в карьере Джона Хьюстона, прежде чем он умер от эмфиземы в том же году.

Анжелика ещё дважды номинировалась на «Оскар»: в 1990 году за роль в фильме «Враги. История любви» и 1991 году за роль в «Кидалах». В этом же году она исполнила одну из самых своих известных ролей — Мортишу Адамс в фильме «Семейка Аддамс», а спустя два года вновь сыграла её в продолжении фильма. Анжелика пять раз номинировалась на «Эмми» за свои роли на телевидении. В 2005 году она стала обладательницей «Золотого глобуса» за роль Кэрри в телевизионном фильме «Ангелы с железными зубами». С января 2008 года Анжелика снимается в сериале «Медиум», где исполняет роль Синтии Кинер.

Режиссура

После многих ролей в кино и на телевидении в середине 1990-х годов Анжелика занялась режиссурой. Её первый фильм, «Ублюдок из Каролины», вышел на экраны в 1996 году. Позже она сняла ещё два фильма — «Агнес Браун» (1999) и «Поездки с сестричкой» (2005).

Личная жизнь

В конце 1960-х годов Хьюстон имела отношения с фотографом Бобом Ричардсоном, который был старше её на 23 года[3]. Также на протяжении 16 лет (с 1973 по 1989 год) Анжелика жила с Джеком Николсоном.

В 1992 году она вышла замуж за скульптора Роберта Грэма. Вместе они жили в Венеции, штат Калифорния, вплоть до смерти Грэма в 2008 году. Детей у них не было.

Частичная фильмография

Награды и номинации

Награды

  • 1986 — Премия «Оскар» — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Честь семьи Прицци»
  • 2005 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль второго плана в мини-сериале или телефильме, за телефильм «Ангелы с железными зубами»

Номинации

  • 1986 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Честь семьи Прицци»
  • 1986 — Премия BAFTA — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Честь семьи Прицци»
  • 1989 — Премия «Эмми» — лучшая женская роль в мини-сериале или фильме, за мини-сериал «Одинокий голубь»
  • 1990 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль второго плана в мини-сериале или телефильме, за мини-сериал «Одинокий голубь»
  • 1990 — Премия «Оскар» — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Враги. История любви»
  • 1991 — Премия «Оскар» — лучшая женская роль, за фильм «Кидалы»
  • 1991 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль в драме, за фильм «Кидалы»
  • 1991 — Премия BAFTA — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Преступления и проступки»
  • 1992 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль в комедии или мюзикле, за фильм «Семейка Аддамс»
  • 1994 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль в комедии или мюзикле, за фильм «Семейные ценности Аддамсов»
  • 1994 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль в мини-сериале или телефильме, за телефильм «Театр воспоминаний»
  • 1995 — Премия BAFTA — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Загадочное убийство в Манхэттене»
  • 1995 — Премия «Эмми» — лучшая женская роль в мини-сериале или фильме, за телефильм «Девушки с Дикого Запада»
  • 1996 — Премия Гильдии киноактёров США — лучшая женская роль в телефильме или мини-сериале, за телефильм «Девушки с Дикого Запада»
  • 1996 — Премия «Золотой глобус» — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Постовой на перекрёстке»
  • 1996 — Премия Гильдии киноактёров США — лучшая женская роль второго плана, за фильм «Постовой на перекрёстке»
  • 1997 — Премия «Эмми» — лучшая режиссура мини-сериала или фильма, за телефильм «Ублюдок из Каролины»
  • 2002 — Премия «Эмми» — лучшая женская роль второго плана в мини-сериале или фильме, за телефильм «Туманы с Авалона»
  • 2002 — Премия Гильдии киноактёров США — лучшая женская роль в телефильме или мини-сериале, за телефильм «Туманы Авалона»
  • 2004 — Премия «Эмми» — лучшая женская роль второго плана в мини-сериале или фильме, за телефильм «Ангелы с железными зубами»
  • 2008 — Премия «Эмми» — лучшая приглашённая актриса в драматическом сериале, за телесериал «Медиум»

Напишите отзыв о статье "Хьюстон, Анжелика"

Примечания

  1. ↑ [www.cinemaitalianstyle.org/press.html Cinema Italian Style]. CinemaItalianStyle. Проверено 16 августа 2007. [web.archive.org/web/20070807032801/cinemaitalianstyle.org/press.html Архивировано из первоисточника 7 августа 2007].
  2. ↑ Oppelt, Phylicia. [pqasb.pqarchiver.com/washingtonpost/access/35190275.html?dids=35190275:35190275&FMT=ABS&FMTS=ABS:FT&type=current&date=Oct+19%2C+1998&author=Phylicia+Oppelt&pub=The+Washington+Post&desc=At+the+Hilton%2C+Ciao+Time%3B+Italian+Americans+Toast+Fallen+Heroes&pqatl=google Ciao Time; Italian Americans Toast Fallen Heroes], Pqasb.pqarchiver.com (October 19, 1998). Проверено 3 мая 2010.
  3. ↑ [movies.yahoo.com/movie/contributor/1800020829/bio Anjelica Huston Biography – Yahoo! Movies]. Movies.yahoo.com. Проверено 3 мая 2010. [www.webcitation.org/6CxqHImBh Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Хьюстон, Анжелика

Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Хьюстон,_Анжелика&oldid=80394496»