Эгурен, Себастьян

Себастьян Эгурен
Общая информация
Полное имя	Себастьян Эгурен Ледесма
Прозвище	Себа (исп. Seba)
Родился	8 января 1981(1981-01-08) (43 года) Монтевидео, Уругвай
Гражданство	Уругвай
Рост	186 см
Вес	84 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Насьональ
Должность	тренер
Карьера
Клубная карьера*
1999—2002	Монтевидео Уондерерс	36 (6)
2002—2003	Данубио	27 (6)
2003—2004	Насьональ	39 (5)
2005—2006	Русенборг	23 (0)
2006	→  Монтевидео Уондерерс	23 (3)
2006—2008	Хаммарбю	36 (13)
2008	→  Вильярреал	16 (0)
2008—2010	Вильярреал	46 (1)
2010	→  АИК	7 (0)
2010—2012	Спортинг (Хихон)	50 (3)
2012—2013	Либертад	26 (4)
2013—2014	Палмейрас	25 (3)
2015	Колон	8 (0)
2015—2016	Насьональ	11 (0)
Национальная сборная**
2001—2013	Уругвай	48 (7)
Международные медали
Кубок Америки
Золото	Аргентина 2011
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 11 августа 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 15 мая 2016.

Себастья́н Эгу́рен Леде́сма (исп. Sebastián Eguren Ledesma; 8 января 1981, Монтевидео) — бывший уругвайский футболист, выступавший на позиции полузащитника. В настоящее время работает помощником главного тренера «Насьоналя».

Биография

Клубная карьера

Себастьян Эгурен начал карьеру в клубе «Монтевидео Уондерерс», где он играл с 1999 по 2002 год, затем выступал за «Данубио» с 2002 по 2003 год, «Насьональ» с 2003 по 2004 год. 12 февраля 2004 года после матче с эквадорким клубом «Эль Насьональ» на Кубок Либертадорес, завершившийся вничью 0:0, допинг-тест Эгурена дал положительный результат на кокаин, за что футболиста отстранили от футбола на полгода. Сам футболист обвинил в результате чай из коки, который был прописан в качестве лекарства для облегчения нахождения на высоте (Кито находится на 2800 метров над уровнем моря).

В июле 2005 года Эгурен перешёл в норвежский «Русенборг» за 125 тыс. евро, вместе с соотечественником Алехандро Лаго, но уже в феврале 2006 года был отправлен в запас новым тренером клуба Пером-Матиасом Хёгмо, а затем был отдан в аренду в «Монтевидео Уондерерс» до 1 июля того же года. После окончания сезона Эгурен перешёл на правах аренды в шведский клуб «Хаммарбю», который уже после полугода, 5 декабря, выкупил трансфер футболиста, подписав контракт с уругвайцем на три года, и отдал взамен «Русенборгу» Фредрика Стоора.

30 января 2008 года Эгурен был арендован испанским «Вильярреалом» до конца сезона, в мае 2008 года «Вильярреал» принял решение выкупить трансфер уругвайца за 1,3 млн евро, подписав с ним 3-летний контракт. 27 января 2010 года «Вильярреал» отдал Эгурена в аренду итальянскому клубу «Лацио», но сделка сорвалась из-за неудовлетворительных результатов медицинского обследования футболиста.

19 февраля 2010 года подписал контракт сроком до 30 июня 2010 года со стокгольмским АИКом. Болельщики «Хаммарбю» восприняли переход своего бывшего кумира в стан злейших врагов как предательство. 10 марта 2010 года 16 фанатов «Хаммарбю» ворвались на тренировку АИКа и угрожали Эгурену. В первом матче Эгурена за АИК был выигран Суперкубок Швеции. В матче второго тура чемпионата-2010 против «Броммапойкарна» Эгурен был удалён с поля и дисквалифицирован на 2 игры. За три месяца Эгурен провёл за АИК восемь официальных матчей.

8 июля 2010 года перешёл в испанский клуб «Спортинг» (Хихон), контракт с которым был рассчитан на три года.

В 2012 году Себастьян вернулся в Южную Америку. С «Либертадом» уругваец завоевал титул чемпиона Парагвая 2012 (Клаусура). В 2013 году Эгурен стал игроком «Палмейраса», и в том же году помог зелёным выиграть бразильскую Серию B и вернуться в элитный дивизион. После полугодового пребывания в аргентинском «Колоне», в середине 2015 года Эгурен вернулся на родину, возвратившись в «Насьональ». С «трёхцветными» Себастьяну не удалось стать чемпионом Уругвая, но в розыгрыше Кубка Либертадорес 2016 команда выступила весьма успешно, лишь в серии пенальти уступив в четвертьфинале аргентинской «Боке Хуниорс».

После окончания сезона 2015/16 Себастьян Эгурен объявил о завершении карьеры футболиста. Сразу же после этого он присоединился к тренерскому штабу «Насьоналя», став помощником Мартина Ласарте.

Международная карьера

В сборной Уругвая Эгурен дебютировал 13 июля 2001 года в матче Кубка Америки против Колумбии, заменив Родриго Лемоса. После этого Эгурен провёл ещё две встречи за сборную, но на протяжении нескольких лет в её состав не вызвался.

25 мая 2008 года, спустя пять лет после последнего вызова, Эгурен сыграл в товарищеской игре с командой Турции. Вызов Эгурена стал одним из первых шагов на посту нового главного тренера сборной Оскара Табареса, который сделал Эгурена игроком основы национальной команды. Участвовал в чемпионате мира 2010, где Уругвай занял четвёртое место, но отыграл только три минуты. Также является обладателем Кубка Америки 2011 года.

В последние годы Эгурен не был игроком основы «селесте». Однако его выходы на замену, как правило, укрепляли игру. Более того, Себастьян периодически забивал голы в ворота соперников именно после выхода на замену. Несмотря на свою позицию полузащитника оборонительного плана, у него на счету семь забитых голов за национальную команду.

Достижения

• Чемпион Парагвая (1): 2012 (Клаусура)
• Чемпион Бразилии в Серии B (1): 2013
• Обладатель Суперкубка Швеции (1): 2010
• Победитель Кубка Интертото (1): 2007
• Обладатель Кубка Америки (1): 2011

Ссылки

• [int.soccerway.com/players/sebastian-eguren-ledesma/6160 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.transfermarkt.de/de/spieler/35590/sebastian-eguren/transferdaten.html Профиль на transfermarkt.de]

Отрывок, характеризующий Эгурен, Себастьян

Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.