M578

Light Recovery Vehicle M578
Боевая масса, т	24,5
Экипаж, чел.	3
История
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	6358
Ширина корпуса, мм	3150
Высота, мм	3315
Клиренс, мм	442
Бронирование
Тип брони	катаная гомогенная
Лоб корпуса, мм/град.	13 / 0°
Борт корпуса, мм/град.	не бронирован
Корма корпуса, мм/град.	не бронирована
Днище, мм	не бронировано
Крыша корпуса, мм	не бронирована
Лоб башни, мм/град.	13 / 20°
Борт башни, мм/град.	13 / 0°
Корма рубки, мм/град.	13 / 0°
Крыша башни, мм	13
Вооружение
Пулемёты	1 × 12,7-мм M2HB
Подвижность
Тип двигателя	V-образный 8-цилиндровый дизельный жидкостного охлаждения
Мощность двигателя, л. с.	345
Скорость по шоссе, км/ч	60
Запас хода по шоссе, км	725
Удельная мощность, л. с./т	12,8
Тип подвески	индивидуальная торсионная
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,71
Преодолеваемый подъём, град.	30
Преодолеваемая стенка, м	1,0
Преодолеваемый ров, м	2,15
Преодолеваемый брод, м	1,05

M578 (англ. Light Recovery Vehicle M578) — лёгкая бронированная ремонтно-эвакуационная машина США 60-х годов. Была создана в конце 50-х годов на шасси САУ М107 и M110. Использовалась во время Вьетнамской войны.

История создания и производства

К середине 1950-х годов на вооружении Армии США не имелось гусеничных БРЭМ лёгкой весовой категории. Попытки создания такой машины на шасси лёгкого танка M24 предпринимались ещё в годы Второй мировой войны, но были прекращены с её окончанием, а базировавшаяся на шасси нового лёгкого танка M41 БРЭМ T50 не дошла даже до стадии прототипа.

В сентябре 1956 года была утвержена разработка семейства лёгких авиатранспортабельных САУ на общем шасси, две из которых были позднее приняты на вооружение как M107 и M110. Контракт на разработку машин семейства и постройку прототипов в том же месяце был выдан фирме Pacific Car & Foundry. Поскольку шасси САУ, имевшее гидравлическую систему блокировки подвески представлялось перспективным для БРЭМ, в 1957 году в программу было включено создание семейства таких машин, разработка которых также была поручена Pacific Car & Foundry. Два построенных прототипа, которым были присвоены обозначения T119 и T120 (англ. Light Recovery Vehicle T119 / T120) использовали общее частично бронированное шасси САУ, но отличались наличием у второго бронированной башни, защищавшей крановую установку и места оператора крана и крановщика.

Технические испытания прототипа T119 проходили на Абердинском полигоне и завершились в марте 1959 года, после чего БРЭМ была переведена в Форт-Силл для войсковых испытаний, завершённых в декабре того же года. Прототип T120 проходил войсковые испытания в Форт-Ноксе, куда он был отправлен 2 марта 1959 года. В том же 1959 году базовые САУ и БРЭМ были переведены на дизельные двигатели, в рамках утверждённой Армией США программы дизелизации бронетехники и 17 сентября того же года OCM 37167 дизельным вариантам БРЭМ были присвоены обозначения T119E1 и T120E1. К тому времени, однако, было решено прекратить дальнейшие работы над небронированным вариантом БРЭМ и дизельным двигателем был переоснащён лишь прототип T120. После дальнейших испытаний, T120E1 был принят на вооружение как стандартный, под обозначением Лёгкая гусеничная бронированная ремонтно-эвакуационная машина M578 (англ. Light Full Tracked Armored Recovery Vehicle M578).

Заказ на серийное производство M578 был выдан фирме FMC и первая серийная БРЭМ сошла с конвейера в октябре 1962 года. В дальнейшем производство M578 осуществляли также Pacific Car & Founry и Bowen-McLaughlin-York. Средняя контрактная стоимость машины для партии из 388 M578 производства Bowen-McLaughlin-York, заказанных для Армии США в 1975—1976 годах, составляла 171 000 $.

Конструкция

Броневой корпус и башня

Корпус машины выполнен из стальных листов высокой прочности и имеет бронированную кабину.

Инженерное оборудование

Машина оборудована подъемным краном (с максимальной грузоподъемностью 15 тонн), тяговой и грузовой лебёдками, расположенными на полноповоротной платформе в бронированной кабине; в кабине также размещены органы управления краном и сиденья оператора и такелажника.

Приводы стрелы, поворота крана, лебёдок — гидравлические. Машина оборудована откидным сошником и выключающейся подвеской.

Двигатель и трансмиссия

Силовая установка — 8-цилиндровый дизельный двигатель. Силовая передача гидромеханическая.

Ходовая часть

M578 выполнена на универсальном гусеничном шасси T249.

Состояла на вооружении

• США США — не менее нескольких сотен машин
• Бразилия Бразилия
• Великобритания Великобритания
• Дания Дания
• Испания Испания
• Канада Канада
• Нидерланды Нидерланды
• Норвегия Норвегия

Галерея

• M578 Light Team Spirit 84.jpg
• M578 Light docks REFORGER 86.jpg
• M578-ARV-latrun-1.jpg
• M578-ARV-latrun-2.jpg
• M578-ARV-latrun-3.jpg
• M578 Recovery Vehicle.jpg
• M578-drawing.jpg

---

Литература

• R. P. Hunnicutt. Sheridan: A History of the American Light Tank Volume II. — 1st ed. — Novato, CA: Presidio Press, 1995. — 240 p. — ISBN 0-89141-570-X.
• C. F. Foss. Jane's World Armoured Fighting Vehicles. — London: MacDonald & Jane's Publishers, 1976. — 438 p. — ISBN 0-35401-022-0.

Отрывок, характеризующий M578

– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.