Вач
Вач (санскр. वाच्, vāc IAST, букв. «речь», «слово») или Вак — в индийской мифологии богиня речи, персонификация речи.
В «Ригведе» Вач посвящён один гимн (РВ X, 125)[1], в котором её имя прямо не называется, но делаются постоянные звуковые намёки на имя богини[2]. Она сама считается, по анукрамани, автором этого гимна-самовосхваления. Местом обитания Вач называются — небо, земля, вода, море; она достигает всех миров, выше неба и шире земли. Часто богиня выступает как владычица богатств; она наделяет ими тех, кого любит, а также помогает им стать сильным, мудрым, брахманом или риши. Именно Вач рождает споры среди людей. Она связана с Индрой, Митрой, Варуной, Агни, Сомой и другими богами, является их царицей, называется божественной, созданной богами[3].
Но полноценным персонажем, участвующим в сюжетах и имеющим родственные связи, Вач становится в период после «Ригведы». В «Атхарваведе» она отождествлена с Вирадж и является дочерью Камы. Но следуя мнению Саяны, Вач является дочерью риши Амбхрины[4]. Уже со времён «Атхарва-веды» Вач связана с космогоническими деяниями. Так, в «Шатапатха-брахмане» она одна из жён Праджапати, сотворившего воды с её помощью; Вишвакарман носит эпитет Вачаспати, то есть «владыка речи»; в «Махабхарате» и «Тайттирия-брахмане» она — матерь Вед[5].
В эпический период Вач превращается в богиню мудрости и красноречия; она отождествляется с Сарасвати, рекой и речной богиней, и считается женой Брахмы. Отцом её считается тот же Брахма («Бхагавата-пурана») либо Дакша («Падма-пурана»). Самый известный сюжет с участием богини состоит в том, что гандхарвы похищают Сому, которого боги и риши выкупают уже ценой Вач, по её собственному предложению превращённой для этого в женщину[6].
См. также
Напишите отзыв о статье "Вач"
Примечания
- ↑ Ригведа. Мандалы IX—X. / Подг. изд. Т. Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1999. — С. 282—283.
- ↑ Топоров В. Н. Об одном примере звукового символизма (Ригведа Х, 125) // «Poetics» II. The Hague; Paris; Warszawa, 1966. — P. 75—77.
- ↑ Мифы народов мира / Ред. С. А. Токарев. — М.: Советская энциклопедия, 1991. — Т. 1. — С. 219—220.
- ↑ Ригведа. Мандалы IX—X. / Подг. изд. Т. Я. Елизаренкова. — М.: Наука, 1999. — С. 523.
- ↑ Dowson J. A. Classical Dictionary of Hindu Mythology and Religion, Geography, History and Literature. — London, 1928. — P. 329.
- ↑ Dowson J. A. Classical Dictionary of Hindu Mythology and Religion, Geography, History and Literature. — London, 1928. — P. 330.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Литература
- Brown W. N. The creative role of the goddess Vāc in the Rig Veda // Pratidānam: Festschrift F. B. J. Kuiper. The Hague; Paris, 1968. P. 393—398.
Отрывок, характеризующий Вач
– Через кого вы получили это? – сказала она.– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
