Владимирский централ
Поделись знанием:
К:Появились в 1783 году
Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
Координаты: 56°08′30″ с. ш. 40°25′58″ в. д. / 56.14167° с. ш. 40.43278° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.14167&mlon=40.43278&zoom=14 (O)] (Я)
| Владимирский централ | |
 | |
| Местоположение | |
|---|---|
| Координаты |
56°08′30″ с. ш. 40°25′58″ в. д. / 56.141628° с. ш. 40.432872° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=56.141628&mlon=40.432872&zoom=14 (O)] (Я) |
| Текущий статус |
действует |
| Режим безопасности |
максимальный |
| Количество мест |
1220 |
| Открытие |
1783 |
| Находится в ведомстве | |
| Начальник |
Алексей Николаевич Климов |
Влади́мирский центра́л — российская тюрьма для особо опасных преступников в городе Владимире; учреждение ФКУ Т-2 УФСИН России по Владимирской области. Основана в конце XVIII века.
Содержание
История
Тюрьма была построена по указу императрицы Екатерины II в 1783 году. В 1906 году стала называться централом[1] (центральной тюрьмой)[2]. В ней содержали политических заключённых. В здании пересыльной тюрьмы, построенном в 1825 году, ныне находится СИЗО № 1 Владимира.
В начале 1921 года Владимирский централ был превращён в губернский изолятор специального назначения — политизолятор.
Владимирская тюрьма входила в систему «особых лагерей и тюрем», организованную на основе постановления Совета Министров СССР № 416—159 от 21 февраля 1948 года «Об организации лагерей МВД со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников» для содержания осуждённых к лишению свободы шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций, а также для содержания лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности. В служебных документах она значилась как «Владимирская тюрьма особого назначения МГБ СССР».
Известные заключённые
 |
Список примеров в этой статье или её разделе не основывается на авторитетных источниках непосредственно о предмете статьи или её раздела. Добавьте ссылки на источники, предметом рассмотрения которых является тема настоящей статьи (или раздела) в целом, и содержащие данные элементы списка как примеры. В противном случае раздел может быть удалён.
|
До революции 1917 года в тюрьме содержались:
- Андронников, Владимир Николаевич — профессиональный революционер
- Калинин, Фёдор Иванович — профессиональный революционер
- Фрунзе, Михаил Васильевич — профессиональный революционер
- Шляпников, Александр Гаврилович — токарь, революционер
- Якимова-Диковская, Анна Васильевна — профессиональная революционерка
- Федосеев, Николай Евграфович — профессиональный революционер.
В советское время в тюрьме содержались:
- Али-заде, Саид Ризо — деятель таджикской культуры
- Андреев, Даниил Леонидович — писатель и философ
- Бабушкин, Василий Степанович — известный уголовный преступник,вор в законе
- Бегун, Иосиф Зисселевич — правозащитник
- Бизанц, Альфред — сотрудник немецких спецслужб, полковник абвера.
- Бородин, Леонид Иванович — писатель
- Буковский, Владимир Константинович — правозащитник
- Грицяк, Евгений Степанович — политзаключенный, один из руководителей Норильского восстания в 1953 году
- Гогоберидзе, Симон — грузинский социал-демократ
- Давыдов, Егор Валентинович — правозащитник
- Даниэль, Юлий Маркович — писатель
- Долгоруков, Пётр Дмитриевич — политический и общественный деятель, князь
- Дубин, Мордехай — глава еврейской общины Латвии до 1940 года
- Елоян, Ротефан (Роман) Маркосович — член забастовочного комитета в 4-м лаготделении Горлага.
- Кадар, Янош — венгерский партийный и государственный деятель[3]
- Крюков, Владимир Викторович — генерал-лейтенант
- Кукобака, Михаил Игнатьевич — белорусский диссидент и правозащитник
- Курбангалиев, Мухаммед-Габдулхай — башкирский национальный деятель и духовный лидер
- Кутепов, Павел Александрович — сын генерала А. П. Кутепова
- Любарский, Кронид Аркадьевич — правозащитник
- Ляндрес, Семён Александрович — журналист (1942)
- Майрановский, Григорий Моисеевич — руководитель токсикологической лаборатории НКВД — МГБ
- Мамулов, Степан Соломонович — заместитель министра внутренних дел СССР
- Меньшагин, Борис Георгиевич — бургомистр Смоленска и Бобруйска во время немецкой оккупации
- Нжде, Гарегин — армянский военный и государственный деятель (с 24 апреля 1948 года по 1952 год и в 1953—1955 годах; скончался во Владимирском централе 21 декабря 1955 года)
- Осьмак, Кирилл Иванович — деятель Организации украинских националистов
- Огурцов, Игорь Вячеславович — основатель и руководитель Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа (ВСХСОН)
- Парин, Василий Васильевич — академик
- Пауэрс, Фрэнсис Гэри — американский военный лётчик (1960—1963)
- Раков, Лев Львович — историк, искусствовед, музейный работник, драматург
- Романов, Александр Иванович — советский диссидент
- Росси, Жак — советский разведчик, французский историк[4]
- Русланова, Лидия Андреевна — певица (1950—1953)
- Сталин, Василий Иосифович — генерал-лейтенант авиации (1953—1961)
- Семёнов, Дмитрий Фролович — участник Белого движения
- Судоплатов, Павел Анатольевич — генерал-лейтенант КГБ — НКВД (1958—1968)
- Суперфин, Габриэль Гаврилович — правозащитник
- Фёдорова, Зоя Алексеевна — актриса
- Хадеев, Ким Иванович — философ
- Шамаев, Борис Александрович — председатель забастовочного комитета в 3-м лаготделении Горлага.
- Шевкуненко, Сергей Юрьевич — актёр
- Шептицкий, Климентий Казимир — архимандрит Украинской грекокатолической церкви (1949—1951)
- Шульгин, Василий Витальевич — политический и общественный деятель
- Щаранский, Натан — правозащитник
- Эйтингон, Наум Исаакович — генерал-майор НКВД
- Янковский, Ян Станислав — видный представитель польского Сопротивления во время Второй мировой войны, скончался в заключении
В послевоенные годы в тюрьме находились руководители прибалтийских государств, содержавшиеся, как и ряд других заключённых, под номерами:
- № 1 — Меркис, Антанас, премьер-министр Литвы,
- № 2 — Меркис (Меркене) Мария Антоновна, жена А. Меркиса,
- № 4 — Меркис Гедемин Антонович, сын А. Меркиса и М. Меркене,
- № 5 — Урбшис, Юозас, министр иностранных дел Литвы,
- № 6 — Урбшис (Урбшене) Мария Францевна, жена Ю. Урбшиса,
- № 7 — Мунтерс, Вильгельм Николаевич, министр иностранных дел Латвии,
- № 8 — Мунтерс Наталья Александровна, жена В. Мунтерса,
- № 9 — Балодис, Янис, заместитель президента и военный министр Латвии,
- № 10 — Балодис Эльвира Юльевна, жена И. Балодиса,
- № 11 — Лайдонер, Йохан, генерал, командующий эстонской армией (умер в тюрьме),
- № 12 — Лайдонер, Мария Антоновна, жена Й. Лайдонера,
- № 30 — Стульгинскис, Александрас сын Доменика, президент Литвы,
- № 31 — Шилингас, Стасис, сын Адомаса, министр юстиции, член Государственного совета Литовской республики,
- № 32 — Тонкунас, Юозас, министр просвещения Литвы.
Среди номерных заключённых также были родственники И. В. Сталина:
- № 22 — Аллилуева Евгения Александровна, жена П. С. Аллилуева (брата Надежды Аллилуевой, жены Сталина),
- № 23 — Аллилуева, Анна Сергеевна, сестра Надежды Аллилуевой, жены Сталина.
После войны во Владимирском централе содержались военачальники Третьего рейха:
- Ангелис, Максимилиан де — генерал артиллерии, командующий 2-й танковой армии,
- Беккерле, Адольф Гейнц — обергруппенфюрер СА, посол Германии в Болгарии,
- Бентивеньи, Франц — начальник военной контрразведки «Абвер»,
- Вейдлинг, Гельмут — последний комендант Берлина (умер в тюрьме в 1955 году),
- Гузе, Гюнтер — адмирал,
- Клейст, Эвальд фон — фельдмаршал (умер в тюрьме в 1954 году),
- Краффт, Эрнст — контр-адмирал,
- Раттенхубер, Ганс — начальник личной охраны Гитлера,
- Фосс, Ганс-Эрих — вице-адмирал,
- Шёрнер, Фердинанд — фельдмаршал.
После разгрома Японии во Владимирском централе содержались японские военнопленные Квантунской армии:
- Акикуса, Сюн — генерал-майор японской армии, начальник военной миссии в Харбине (умер в тюрьме в 1949 году),
- Майно Сигэру — заместитель министра юстиции Маньчжурского государства,
- Юй И Джи[уточнить] — генерал-лейтенант японской армии, начальник штаба «Кёвакай», руководитель религиозного общества «Красная свастика».
Современная ситуация
Название «Владимирский централ» стало известно благодаря песням «Еврейский арестант» и «Владимирский централ» исполнителя русского шансона Михаила Круга. Тем не менее, по заявлению лидера группы «Spiritual Front» Симоне Сальватори, он написал свою песню «Vladimir central» еще до того, как услышал одноименную песню Круга [5].
В 1996 году на территории тюрьмы создан музей, материалы для которого предоставлены Владимиро-Суздальским музеем-заповедником, автор экспозиции — В. Э. Гуринович.
21 марта 2016 года группа неизвестных лиц пыталась воспрепятствовать нормальной деятельности учреждения. Целью была защита якобы избитого сотрудниками ФСИН вора в законе Хамзата Аушева[6].
Напишите отзыв о статье "Владимирский централ"
Примечания
- ↑ Централ (уст.) — центральная тюрьма (Александровский, Тобольский, Илецкий, Рижский, Николаевский, Новоборисоглебский, Новобелгородский, Орловский, Владимирский и т. д.)
- ↑ [www.newizv.ru/news/2004-05-20/6680/ Владимирский централ, ветер денежный // Новые Известия, 2005]
- ↑ Росси Ж. Справочник по ГУЛАГу. — Т. 1. — М.: Просвет, 1991. — С. 53.
- ↑ [www.jacques-rossi-goulag.org/Chronologie.html A.A.J.R. — Chronologie]
- ↑ [www.zvuki.ru/R/P/75332/ Интервью Симоне Сальватори музыкальному порталу «Звуки.ру».]
- ↑ [vladimirskaya-rus.ru/news/2016-03-21-ufsin-po-vladimirskoy-oblasti-nazval-svoyu-versiyu-sluchivshegosya-vo-vladimirskom-tsentrale.html УФСИН по Владимирской области назвало свою версию случившегося во Владимирском централе]. Владимирская Русь, 21 марта 2016 года
Литература
- Галаншина Т. Г. Владимирский централ / Т. Г. Галаншина, И. В. Закурдаев, С. Н. Логинов. — М.: Эксмо, 2007. — 416 с.: ил. — (История тюрем России). — 6 000 экз. — ISBN 978-5-699-20587-5.
- БСЭ.
Ссылки
- [prisonlife.ru/mesta-lishenya-svobodi/758-vladimirskiy-central-znamenitaya-i-izvestnaya-tyurma-rossii.html#.UWxUqaLIYRo «Владимирский централ» — знаменитая и известная тюрьма России]
- [index.org.ru/turma/st/vsetur.htm Справочник Все тюрьмы России // Материал аналитического еженедельника Коммерсантъ-Власть. 17(620) от 02.05.2005]
- [repressii.avo.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4&Itemid=6 В. Гуринович. Владимирская тюрьма и политические репрессии]
- [www.rodgaz.ru/index.php?action=Articles&dirid=16&tek=18531&issue=242 Владимирский централ // Родная газета № 47(133), 09 декабря 2005]
- [www.rg.ru/2005/10/21/turmi.html В. Куликов. Хорошо сидим // Российская газета, 2005. № 3905]
- [www.virtvladimir.ru/vtown/vladimir/spheres/257/6614 Фотография административного корпуса тюрьмы]
- [www.aferizm.ru/criminal/turma/tyr_remeslo.htm Владимирский централ как зеркало российской жизни]
- [vladimirskij-central.ru/ История Владимирского централа]
Отрывок, характеризующий Владимирский централ
– Я желаю только одного – исполнить вашу волю, – сказала она, – но ежели бы мое желание нужно было выразить…Она не успела договорить. Князь перебил ее.
– И прекрасно, – закричал он. – Он тебя возьмет с приданным, да кстати захватит m lle Bourienne. Та будет женой, а ты…
Князь остановился. Он заметил впечатление, произведенное этими словами на дочь. Она опустила голову и собиралась плакать.
– Ну, ну, шучу, шучу, – сказал он. – Помни одно, княжна: я держусь тех правил, что девица имеет полное право выбирать. И даю тебе свободу. Помни одно: от твоего решения зависит счастье жизни твоей. Обо мне нечего говорить.
– Да я не знаю… mon pere.
– Нечего говорить! Ему велят, он не только на тебе, на ком хочешь женится; а ты свободна выбирать… Поди к себе, обдумай и через час приди ко мне и при нем скажи: да или нет. Я знаю, ты станешь молиться. Ну, пожалуй, молись. Только лучше подумай. Ступай. Да или нет, да или нет, да или нет! – кричал он еще в то время, как княжна, как в тумане, шатаясь, уже вышла из кабинета.
Судьба ее решилась и решилась счастливо. Но что отец сказал о m lle Bourienne, – этот намек был ужасен. Неправда, положим, но всё таки это было ужасно, она не могла не думать об этом. Она шла прямо перед собой через зимний сад, ничего не видя и не слыша, как вдруг знакомый шопот m lle Bourienne разбудил ее. Она подняла глаза и в двух шагах от себя увидала Анатоля, который обнимал француженку и что то шептал ей. Анатоль с страшным выражением на красивом лице оглянулся на княжну Марью и не выпустил в первую секунду талию m lle Bourienne, которая не видала ее.
«Кто тут? Зачем? Подождите!» как будто говорило лицо Анатоля. Княжна Марья молча глядела на них. Она не могла понять этого. Наконец, m lle Bourienne вскрикнула и убежала, а Анатоль с веселой улыбкой поклонился княжне Марье, как будто приглашая ее посмеяться над этим странным случаем, и, пожав плечами, прошел в дверь, ведшую на его половину.
Через час Тихон пришел звать княжну Марью. Он звал ее к князю и прибавил, что и князь Василий Сергеич там. Княжна, в то время как пришел Тихон, сидела на диване в своей комнате и держала в своих объятиях плачущую m lla Bourienne. Княжна Марья тихо гладила ее по голове. Прекрасные глаза княжны, со всем своим прежним спокойствием и лучистостью, смотрели с нежной любовью и сожалением на хорошенькое личико m lle Bourienne.
– Non, princesse, je suis perdue pour toujours dans votre coeur, [Нет, княжна, я навсегда утратила ваше расположение,] – говорила m lle Bourienne.
– Pourquoi? Je vous aime plus, que jamais, – говорила княжна Марья, – et je tacherai de faire tout ce qui est en mon pouvoir pour votre bonheur. [Почему же? Я вас люблю больше, чем когда либо, и постараюсь сделать для вашего счастия всё, что в моей власти.]
– Mais vous me meprisez, vous si pure, vous ne comprendrez jamais cet egarement de la passion. Ah, ce n'est que ma pauvre mere… [Но вы так чисты, вы презираете меня; вы никогда не поймете этого увлечения страсти. Ах, моя бедная мать…]
– Je comprends tout, [Я всё понимаю,] – отвечала княжна Марья, грустно улыбаясь. – Успокойтесь, мой друг. Я пойду к отцу, – сказала она и вышла.
Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
