Джармуш, Джим

Джим Джармуш
Jim Jarmusch
Джармуш на 66-м Каннском кинофестивале, май 2013 года
Имя при рождении:	Jim Jarmusch
Дата рождения:	22 января 1953(1953-01-22) (71 год)
Место рождения:	Кайахога-Фолс, Огайо, США
Гражданство:	США США
Профессия:	кинорежиссёр сценарист
Карьера:	с 1980
Направление:	Независимое американское кино
Награды:	«Золотая камера» (1984), Гран-при Канн (2005)

Джим Джа́рмуш (англ. Jim Jarmusch; род. 22 января 1953, Кайахога-Фолс, Огайо, США) — американский кинорежиссёр, сценарист и музыкант. Один из главных представителей американского независимого кинематографа. Неоднократный призёр Каннского кинофестиваля (1984, 1989, 1993, 2005).

Биография

Джим Джармуш родился 22 января 1953 года в городе Акрон, штат Огайо. По окончании школы в 1971 году он в течение года обучается журналистике в Чикагском Северо-Западном университете, затем меняет свою специализацию на английскую литературу и отправляется продолжать учёбу в Париж. Находясь в Париже, он активно посещает Французскую синематеку и буквально влюбляется во французское кино.

Проведя год за границей, Джармуш возвращается на родину. Он переводится в Колумбийский университет, где получает степень бакалавра по английской литературе в 1975 году. Любовь к кино, приобретённая во Франции, приводит Джармуша в киношколу Нью-Йоркского университета (New York University’s school of film). В Нью-Йорке он находит работу ассистента у знаменитого режиссёра Николаса Рэя, с которым поддерживает близкие отношения до смерти Рэя от рака в 1979 году.

Свой первый кинематографический опыт Джармуш приобретает на съёмках фильма Николаса Рэя и Вима Вендерса «Молния над водой» (Lightning Over Water, 1980). Документальная лента фиксирует мучительный процесс ухода Рэя из жизни. Параллельно Джармуш начинает работу над своим полнометражным дебютом «Отпуск без конца». Снятая за 15 тысяч долларов на шестнадцатимиллиметровую плёнку, картина выходит в 1980 году и получает высокие оценки критиков.

Второй фильм Джармуша «Более странно, чем в раю» (1984) появляется после того, как он доснимает два эпизода к своей дипломной работе — тридцатиминутной короткометражке о венгерских эмигрантах «Новый мир» (New World). Этот факт и безусловные художественные достоинства картины позволяют ей получить приз «Золотая камера» за лучший дебют на Каннском кинофестивале. Несомненно, что «Более странно, чем в раю» — одна из важнейших (и, возможно, лучших) лент американского независимого кино. В схожей манере Джармуш снимает фильмы «Вне закона» (1986) и «Загадочный поезд» (1989). В результате получается своеобразная трилогия; ленты, её составляющие, дают неожиданный взгляд на Америку глазами иностранца.

В 1986 году появляется шестиминутный фильм «Кофе и сигареты», в нём Роберто Бениньи и Стивен Райт потребляют означенные продукты и решают, кому из них стоит идти к зубному врачу. Так стартует самый необычный проект Джармуша, завершившийся в 2003 году выходом полнометражной ленты «Кофе и сигареты», содержащей 11 новелл, в которых любимые актёры и музыканты режиссёра курят, пьют кофе и ведут забавные диалоги друг с другом.

Джармуш известен любовью составлять свои картины из нескольких историй. Так, фильм 1991 года «Ночь на Земле» состоит из пяти новелл, объединённых общей темой — город, ночь, такси. «Ночь на Земле» — это пять городов мира, пять случайных встреч и непередаваемое сочетание юмора и грусти, знакомое всем поклонникам Джармуша.

Мистический вестерн «Мертвец» (1995) был оценен критикой только через несколько лет после премьеры в Каннах.

Картина «Пёс-призрак: Путь самурая» (1999) пародирует популярный в недавнем прошлом голливудский жанр гангстерского фильма. Одновременно эта лента предвосхищает возникшую в начале XXI века моду на Японию в творчестве американских режиссёров. София Коппола, Квентин Тарантино, Эдвард Цвик и Роб Маршалл снимут свои «японские» фильмы уже после Джармуша. Этот факт ещё раз свидетельствует о том, что именно независимые режиссёры зачастую прокладывают тот путь, по которому затем движется Голливуд.

Фильм Джармуша «Сломанные цветы» (2005) кажется шагом режиссёра в сторону мейнстрима. Вместо привычных маргиналов главным героем картины становится преуспевающий компьютерщик в исполнении Билла Мюррея, отправляющийся в путешествие по следам своих былых любовных приключений. За эту ленту Джармуш получает Гран-при Каннского кинофестиваля.

В 2006 году снимает клип для группы The Raconteurs на песню "Steady, As She Goes".

В 2009 году Джармуш выпускает фильм-притчу «Пределы контроля» под эгидой Focus Features, который получает смешанные отзывы от кинокритиков.

В 2012 году Джим совместно с голландским лютнистом Йозефом ван Виссемом выпустил два минималистических музыкальных альбома: Concerning the Entrance into Eternity и The Mystery of Heaven.

Фильмография

Режиссёрские работы

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1980	ф	Отпуск без конца	Permanent Vacation	режиссёр, продюсер, сценарист
1984	ф	Более странно, чем в раю	Stranger Than Paradise	режиссёр, сценарист
1986	кор	Кофе и сигареты	Coffee and Cigarettes	режиссёр, сценарист
1986	ф	Вне закона	Down By Law	режиссёр, сценарист
1989	кор	Кофе и сигареты, мемфисская версия	Coffee and Cigarettes, Memphis Version	режиссёр, сценарист
1989	ф	Таинственный поезд	Mystery Train	режиссёр, сценарист
1991	ф	Ночь на Земле	Night on Earth	режиссёр, продюсер, сценарист
1992	док	Ленты Гаража	The Garage Tapes	режиссёр
1993	кор	Кофе и сигареты: Где-то в Калифорнии	Coffee and Cigarettes: Somewhere in California	режиссёр, сценарист
1995	ф	Мертвец	Dead Man	режиссёр, сценарист
1997	док	Год лошади	Year of the Horse: Neil Young and Crazy Horse Live	режиссёр, оператор
1999	ф	Пёс-призрак: путь самурая	Ghost Dog: The Way of the Samurai	режиссёр, продюсер, сценарист
2002	ф	На десять минут старше: Труба	Ten Minutes Older: The Trumpet	режиссёр, сценарист
2003	ф	Кофе и сигареты	Coffee and Cigarettes	режиссёр, сценарист
2005	ф	Сломанные цветы	Broken Flowers	режиссёр, сценарист
2008	ф	Пределы контроля	The Limits of Control	режиссёр, сценарист
2013	ф	Выживут только любовники	Only Lovers Left Alive	режиссёр, сценарист
2016	ф	Патерсон	Paterson	режиссёр, сценарист

Роли в кино

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1983	ф	Фрейлин Берлин	Fräulein Berlin	-
1984	ф	Американский автобан	American Autobahn	Продюсер
1987	ф	Прямо в ад	Straight to Hell	Амос Дэйд
1987	ф	Хельсинки-Неаполь всю ночь напролет	Helsinki-Naples All Night Long	Бармен №2
1988	ф	Леденцовая гора	Candy Mountain	-
1989	ф	Ленинградские ковбои едут в Америку	Leningrad Cowboys Go America	Торговец машинами в Нью Йорке
1990	ф	Золотая лодка	The Golden Boat	Незнакомец
1992	ф	В супе	In the Soup	Монти
1994	ф	Железные всадники	Iron Horsemen	Серебряный всадник
1995	ф	С унынием в лице	Blue in the Face	Боб
1996	ф	Отточенное лезвие	Sling Blade	Мальчик мороженое
1996	ф	Человек Канн	Cannes Man	Камео
1997	док	Год лошади	Year of the Horse	Джим Джармуш
2002	ф	Ви-ай-пи	V.I.P.	-
2005	док	Угол зрения: История панк-рока	Punk: Attitude	-
2007	ф	Джо Страммер: Будущее – как чистый лист	Joe Strummer: The Future Is Unwritten	-
2009	с	Смертельно скучающий	Bored to Death	Джим Джармуш

Другие проекты

В начале 1980-х Джармуш сотрудничал с Dark Day, сайд-проектом клавишника из видной авангардной No Wave-группы DNA (англ.). Некоторое время он был участником ещё одной No Wave-группы, The Del-Byzanteens, выпустившей один студийный альбом, EP и сингл «Draft Riot». В интервью журналу Washington Post, опубликованном в октябрьском номере за 1984 год, режиссёр прокомментировал это так: «В то время в Нью-Йорке у каждого была своя группа. Считалось, что не нужно быть виртуозным музыкантом, чтобы иметь группу: дух, идея были важнее, чем умение хорошо играть; это [представление] оказало влияние и на многих режиссёров». Режиссёр по сей день продолжает периодически сотрудничать с различными музыкантами: так, в 2005 г. он появился в качестве «гостя» на альбоме-сборнике Wu-Tang Clan «Wu-Tang Meets Indie Culture», в 2006 White Stripes выпустили специальным ограниченным тиражом в 2000 копий сингл, на который вошли ремиксы их песни «Blue Orchid», сделанные Джармушем и Мишелем Гондри. Помимо того, Джармуш является автором ряда эссе об известных музыкантах и группах; имеются у него и поэтические публикации. Он же — основатель шуточного «тайного общества» «Sons of Lee Marvin» (Сыновья Ли Марвина), состоящего из людей, которые «выглядят так, как будто они могли бы быть сыновьями Ли Марвина»; из членов этого «общества» известны Том Уэйтс, Джон Лури, Джон Бурмен и Ник Кейв, некоторые источники указывают также на таких персонажей, как Игги Поп, Нил Янг, Тёрстон Мур, Джош Бролин и т. д.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Джим Джармуш
• [www.sensesofcinema.com/2003/great-directors/jarmusch/ Подробная биография и фильмография режиссёра] (англ.)
• [seance.ru/category/names/dzharmush/ Статьи о Джиме Джармуше на сайте журнала «Сеанс»]
• [kinote.info/articles/1316-dzhimu-dzharmushu-ispolnilos-57-let Джиму Джармушу исполнилось 57 лет (Сергей Дёшин, Kinote)]

Отрывок, характеризующий Джармуш, Джим

– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.