Затопление Флота открытого моря

Затопление флота Открытого моря
Основной конфликт: Первая мировая война
Затопление линкора SMS Bayern.
Дата	21 июня 1919 года
Место	Скапа-Флоу, Оркнейские острова (Шотландия)
Итог	52 корабля затонули, 22 выведены англичанами на мель
Противники
Германия Флот Открытого Моря Великобритания КВМФ Великобритании
Командующие
Людвиг фон Ройтер Сидней Фримантл
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
9 убитых, 16 раненых Нет

Затопление Флота открытого моря — произошло 21 июня 1919 года в бухте Скапа-Флоу на Оркнейских островах. После поражения Германии в Первой мировой войне немецкие моряки решили затопить свои корабли, чтобы они не достались победителям.

Интернирование Флота открытого моря

По условиям завершившего Первую мировую войну перемирия, заключённого 11 ноября 1918 года между Германией и странами Антанты, немецкий Флот открытого моря подлежал интернированию. Но, поскольку ни одна нейтральная страна не взяла на себя ответственность за его содержание, германские корабли были отконвоированы на главную базу британского флота — в бухту Скапа-Флоу, где и содержались более полугода, ожидая, пока победители решат их судьбу. На судах были оставлены немецкие экипажи, командующим был назначен немецкий контр-адмирал Людвиг фон Ройтер, англичане не поднимались на борт немецких кораблей без его разрешения.

В преддверии окончания срока перемирия и подписания Версальского договора фон Ройтер не без оснований опасался передачи германского флота союзникам. Чтобы не допустить этого, немецкие моряки решили затопить свои корабли.

Затопление немецких кораблей

Немцы тщательно подготовились к затоплению кораблей, при том, что исполнение этого замысла сопровождалось известными трудностями. Для того, чтобы немецкие моряки не могли нарушить условий перемирия (например, попытавшись сбежать в нейтральную Норвегию), англичане держали в Скапа-Флоу эскадру линкоров и множество сторожевых кораблей. Радиостанции с немецких кораблей были убраны, перемещаться с корабля на корабль морякам запрещалось, однако немцам удалось наладить связь через английское судно, перевозившее почту. Большая часть экипажей немецких кораблей была вывезена в Германию, чтобы облегчить оставшимся эвакуацию с тонущих судов. Дата затопления флота была выбрана заранее — 21 июня, предполагаемый день подписания Версальского договора. Незадолго до этого фон Ройтеру стало известно, что подписание договора откладывается на два дня, но он решил не тянуть с задуманным, тем более, что ничего не подозревавшие о его замысле англичане утром 21 июня увели эскадру линкоров на учения.

21 июня 1919 года в 10 часов 30 минут фон Ройтер подал заранее условленный сигнал. Экипажи подняли на кораблях германские военно-морские флаги и открыли кингстоны, заклинив их. В течение 5 часов были затоплены 10 линкоров, 5 линейных крейсеров, 5 легких крейсеров и 32 эскадренных миноносца. Один линейный корабль («Баден»), 3 легких крейсера («Эмден», «Нюрнберг» и «Франкфурт») и 14 миноносцев были выброшены на мель англичанами, успевшими вмешаться и довести корабли до мелководья. Только 4 миноносца остались на плаву. Англичанам было трудно помешать затоплению кораблей, так как они ничего не знали заранее. Они обстреливали тонущие корабли, поднимались на них, требуя у немцев закрыть кингстоны, пытались сделать это сами. Девять немецких моряков погибли в схватках на борту (включая капитана линейного корабля «Маркграф» Шуманна) или были застрелены в шлюпках. Они стали последними жертвами Первой мировой войны. К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Последствия

Англичане и французы были разозлены тем, что немецкий флот затонул. Поскольку фон Ройтер и его подчинённые нарушили условия перемирия, они были объявлены военнопленными. Однако, английский адмирал Уэмисс заметил:

Я смотрю на затопление, как на под­линный дар небес. Он снял болезненный вопрос о разде­ле германских кораблей. Полагаю, что сначала будет много воплей, но когда станут известны факты, всякий поду­мает, вроде меня: «Слава Богу».

После возвращения из плена контр-адмирал фон Ройтер был встречен на родине как герой, защитивший честь ВМС Германии.

Список кораблей флота Открытого моря, находившихся в Скапа-Флоу

Название	Тип		Судьба
Seydlitz	Линейный крейсер	Затоплен	Поднят в 1929
Moltke	Линейный крейсер	Затоплен	Поднят в 1927
Von der Tann	Линейный крейсер	Затоплен	Поднят в 1930
Derfflinger	Линейный крейсер	Затоплен	Поднят в 1939
Hindenburg	Линейный крейсер	Затоплен	Поднят в 1930
Kaiser	Линкор	Затоплен	Поднят в 1929
Prinzregent Luitpold	Линкор	Затоплен	Поднят в 1929
Kaiserin	Линкор	Затоплен	Поднят в 1936
Friedrich der Grosse	Линкор	Затоплен	Поднят в 1937
König Albert	Линкор	Затоплен	Поднят в 1935
König	Линкор	Затоплен	Не поднят
Großer Kurfürst	Линкор	Затоплен	Поднят в 1933
Kronprinz	Линкор	Затоплен	Не поднят
Markgraf	Линкор	Затоплен	Не поднят
Baden	Линкор	Выброшен на мель	Передан Великобритании, потоплен в качестве мишени в 1921
Bayern	Линкор	Затоплен	Поднят в 1933
Brummer	Крейсер	Затоплен	Не поднят
Bremse	Крейсер	Затоплен	Поднят в 1929
Dresden	Крейсер	Затоплен	Не поднят
Cöln	Крейсер	Затоплен	Не поднят
Karlsruhe	Крейсер	Затоплен	Не поднят
Nürnberg	Крейсер	Выброшен на мель	Передан Великобритании, потоплен в качестве мишени в 1922
Emden	Крейсер	Выброшен на мель	Передан Франции, разобран в 1926
Frankfurt	Крейсер	Выброшен на мель	Передан США, потоплен в качестве мишени в 1921
S32	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
S36	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
G38	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
G39	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
G40	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
V43	Эсминец	Выброшен на мель	Передан США, потоплен в качестве мишени в 1921
V44	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
V45	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1922
V46	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Франции, разобран в 1924
S49	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S50	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S51	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
S52	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S53	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S54	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1921
S55	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S56	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
S60	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Японии, разобран в 1922
S65	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1922
V70	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
V73	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
V78	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
V80	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Японии, разобран в 1922
V81	Эсминец	Выброшен на мель	Затонул по пути на разборку
V82	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
V83	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1923
V86	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
V89	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1922
V91	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
G92	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
G101	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1926
G102	Эсминец	Выброшен на мель	Передан США, потоплен в качестве мишени в 1921
G103	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
G104	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1926
B109	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1926
B110	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
B111	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1926
B112	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1926
V125	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
V126	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Франции, разобран в 1925
V127	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Японии, разобран в 1922
V128	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
V129	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
S131	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1924
S132	Эсминец	Выброшен на мель	Передан США, затоплен в 1921
S136	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
S137	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Великобритании, разобран в 1922
S138	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
H145	Эсминец	Затоплен	Поднят в 1925
V100	Эсминец	Выброшен на мель	Передан Франции, разобран в 1921

Ссылки

• [wunderwaffe.narod.ru/HistoryBook/BattleofGigants/SinkFleet.htm Самоубийство германского флота]
• [lib.ru/HISTORY/GORZ/pod_em_korablej.txt Дж. Горз. Подъём затонувших кораблей (гл. «Эрнест Кокс — человек, поднявший со дна моря германский флот» и далее)]

См. также

• Затопление французского флота в Тулоне

Отрывок, характеризующий Затопление Флота открытого моря

– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.