Конец света

Коне́ц све́та — распространённый фразеологизм, означающий реальную либо воображаемую угрозу прекращения существования всех людей, цивилизаций, всего человечества, Земли, или даже Вселенной целиком. В более узком смысле — уничтожение всего живого.

Научная точка зрения

• Гибель человечества могут обусловить техногенные или природные причины:
  • Глобальная война, ядерная или биологическая.
  • Всемирная пандемия, вызванная генетическими заболеваниями, вирусами, прионами, или резистентными к антибиотикам бактериями.
  • Голод, связанный с перенаселением (см. Мальтузианская ловушка).
  • Экологическая катастрофа.
  • Выход из-под контроля нанотехнологий вплоть до поглощения всей биомассы планеты серой слизью.
  • Катастрофические климатические изменения, связанные с глобальным потеплением вплоть до подобного венерианскому парникового эффекта или интенсивным сведениям лесов и загрязнением (см. например предупреждения Джеймса Лавлока).
  • Глобальное похолодание вплоть до нового ледникового периода и замерзания планеты.
  • Утрата пригодной для дыхания атмосферы; разрушение озонового слоя.
  • Очередная смена магнитных полюсов Земли или их полное исчезновение.
  • Резкая смена географических полюсов (с переворачиванием оси вращения планеты в соответствии с эффектом Джанибекова — теоремой теннисной ракетки)
  • Глобальное землетрясение.
  • Извержение супервулкана.
  • Выход из-под контроля искусственного интеллекта (см. фильм Терминатор)
  • Падение астероида (импактное событие).
  • Сверхвспышка на Солнце.
  • Близкая вспышка сверхновой звезды.
  • Попадание под узконаправленный джет (струю) близкого гамма-всплеска.

• Долгосрочные угрозы среде обитания.
  • Через 1,4 млн лет звезда Gliese 710 приблизится на расстояние 1,1 световых лет к Земле и может вызвать катастрофическое возмущение Облака Оорта.
  • Примерно через 5,5 млрд лет Солнце достигнет стадии красного гиганта, на которой оно расширится далее нынешней орбиты Земли. Но ещё до этого момента это приведёт к такому повышению температуры, что люди не смогут продолжать жить на Земле.
  • Если человечеству удастся всё это пережить, то в дальнейшем ему возможно будет угрожать тепловая смерть Вселенной, предсказываемая многими учёными. Также см. статью Большой разрыв.

Религиозная точка зрения

Буддизм

В буддизме цикличность мира описывается в понятии Большой Кальпы (маха-кальпы). С окончанием цикла начинают разрушаться все миры, включая мир людей. Затем, через огромный промежуток времени, вселенная начинает развёртываться вновь. Череда маха-кальп считается в буддизме бесконечной и не имеющей начала.

Разрушение миров происходит от низшего к высшему — сначала начинают ветшать и разваливаться самые «долгосрочные» и ужасные ады (существует теория, согласно которой эти разрушения будут происходить из-за того, что в адах никто больше не будет рождаться, так как в Мироздании больше не будет «злостных» нарушителей кармических законов). Следом за низшими мирами начнут рушиться миры людей. Когда и они превратятся в прах, миры богов и полубогов также начнут гибнуть и в конечном итоге даже дворцы небожителей разрушатся. В конце Кальпы всё мироздание будет уничтожено.

Будда приводил пример о длительности Большой Кальпы:

«Представьте, монахи, огромную цельную скалу одну милю длиной, одну милю шириной и одну милю высотой, без единого скола и трещины. И в конце каждого столетия приходил бы человек и тёр бы её шёлковой тканью. И тогда эта огромная скала стёрлась бы, исчезла бы быстрее, чем длится один цикл вселенной [кальпа]. И много таких циклов вселенной прошло — больше сотни, больше тысячи, больше сотен тысяч. И почему? Непостижима, монахи, эта сансара, нет возможности найти первый момент существования живых существ, ослеплённых невежеством и скованных желанием, что спешат и торопятся в этом кругу перерождений» (S.XV.5).

Впрочем, было бы большой ошибкой считать, что буддизм вообще признает конец света. Предположение о конечности существования противоречит основным постулатам учения Будды, в которых говорится о вечности и бесконечности бытия. Большая Кальпа завершается, однако по прошествии некоторого срока мироздание вновь начинает «разворачиваться» — цикл в миллиарды лет повторяется вновь. Поэтому, по мысли Будды, сансара никогда не начиналась и никогда не закончится.

Христианство

В христианстве события, которые трактуются некоторыми комментаторами Библии как признаки конца света с Армагеддонном, описаны в книге, написанной по преданию учеником Христа Иоанном Богословом — Откровение Иоанна Богослова.

В некоторых направлениях протестантизма считают, что Земля будет в буквальном смысле уничтожена.

Разъяснения в Библии о датировке

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

• Мк. 13:31—32 О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец.
• Мф. 24:36 О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один.
• Мф. 24:44 Потому и вы будьте готовы, ибо в который час не думаете, придет Сын Человеческий.
• 1Фес. 5:1 О временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия, ибо сами вы достоверно знаете, что день Господень так придет, как тать ночью. Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, подобно как мука родами постигает имеющую во чреве, и не избегнут.

Исторические факты ожидания Конца света

По словам проф. РГГУ медиевиста Н. И. Басовской, западноевропейское средневековье "можно сказать, родилось под знаком конца света", что было связано с падением Западно-римской империи и вторжением варваров. Всё это воспринималось современниками как конец света. Ведь римляне были убеждены, что их мир несокрушим. Под влиянием западной части христианской церкви ожиданием конца света в Западной Европе был 1000 год. Ожидалось второе пришествие.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Существовали вполне конкретные ожидания, связанные с 1037 годом. Как известно, в Европе внимание верующих было сосредоточено на 1000 годе, и ненаступление Конца Света вызвало серьёзные изменения в жизни людей. На Руси к 1000 году христианское самосознание ещё не сформировалось в должной степени, это произошло несколько позже. Кроме того, на Руси использовали другую систему исчисления. Появилась теория, объясняющая, почему Конец Света в 1000 году не наступил. Согласно популярному в то время апокрифическому писанию «Откровения Мефодия Патарского», тысячу лет надо было считать не от рождения Христа, а от его смерти. Кроме этого было известно, что после воскресения Иисус спустился в ад, где вёл битву с дьяволом, в результате чего связал его на тысячу лет и освободил грешников. То есть Антихрист должен был вырваться из оков в 1033 году; в течение трёх с половиной лет должно было продолжаться его царство. К 1037 году ожидалось Второе Пришествие.

Именно к этому времени оказывается приуроченной постройка в Киеве Золотых ворот и Софийского собора по образу константинопольской Софии, а также монастырей святого Георгия и святой Ирины (крестильные имена Ярослава и Ингигерды). Именно тогда же, судя по всему, создаётся «Древнейший летописный свод». Функции летописей в таком случае состояла в письменном «отчёте о проделанной работе» перед Господом (что естественно, если вспомнить, какое отношение существовало в ту пору к написанному слову, особенно если учесть, что летописи были доступны лишь верховным правителям).

Что интересно, соответствующим знаком могли посчитать и смерть тьмутараканского князя Мстислава Владимировича в 1036 году, в результате чего вся Русь сосредоточилась под единым правлением Ярослава.

Впрочем, расчётных шкал было несколько, но их совпадение вызывало полную уверенность в грядущем. Существовало предсказание, что Конец Света наступит, когда Пасха придётся на праздник Благовещения (25 марта). Так вот, в 1038 году Благовещение выпало на Великую Субботу, что было почти точным попаданием. Именно в этот день митрополит Иларион прочитал своё знаменитое послание — «Слово о Законе и Благодати», в котором утверждал, что для спасения достаточно простого крещения и соблюдения ритуала. И только спустя несколько десятилетий, когда стало окончательно ясно, что Конец Света откладывается, появилась идея о том, что этого недостаточно и, помимо обрядовой стороны, необходимо ещё и соответственное поведение — этика. В ХV веке эти понятия разграничатся под широко известной, но мало понимаемой сегодня терминологической парой «вера и правда».

На 1492 год был назначен очередной «конец света». Пасхалия была рассчитана только до этого года, о чём в конце делалась приписка: «Сие лето на конце явися, в оньже чаем всемирное торжество пришествие Твое». Считалось, что это 7000 год от Сотворения, а 7000 лет — это срок существования мира. В этот год Христофором Колумбом была открыта Америка. В 1491 году многие не засеяли свои поля, из-за чего наступил голод. Грек из окружения жены великого князя Софьи Палеолог Дмитрий Траханиот в связи с этим написал для архиепископа Геннадия Новгородского «О летах седьмой тысящи», в котором утверждал что, коль скоро «никто не весть числа веку», то конец света в 7000 году может не наступить, но дата конца света обязательно будет связана с числом 7: 7007, 7070 и 7077 годы от сотворения мира^{[значимость?]}. По причине особенно впечатляющего «сближения» Юпитера и Сатурна соответствующие ожидания были в 1584 году и в 1604 году. Следующей датой стал 1666 год от Р. Х., к которому, судя по всему, были приурочены преобразования Никона и Раскол. С тех пор православные подобными расчётами не занимаются, а Пасхалия по решению Московского церковного собора была продлена новгородскими учёными, во избежание соблазнов, на 1000 лет вперёд — до 2492 года.

Секты

Основателями различных сект часто делались «предсказания» о якобы близком конце света. Сторонники реагировали адекватно такому известию, например:

• 1900 — конец света согласно учению секты «Красная Смерть» в России, около сотни членов которой совершили самосожжение.
• 1967 — конец света в результате ядерной войны согласно учению датской секты Церковь Ортон Дана Андерса Йенсена, соорудившим убежище, подземный бункер.
• 1980 — конец света в результате ядерной войны согласно бахаистской секте Леланда Дженсена и Чарльза Гейнза, соорудившим убежища в горах США.
• 1993 — день конца света, в преддверии которого последователи украино-российской секты «Белое Братство» Марины Цвигун, объявившей себя Марией Дэви Христос, должны были совершить самосожжение.
• 1995, затем 2000 — переносившиеся дни конца света согласно учению секты «Движение за возрождение десяти заповедей» Кредонии Мверинда в Уганде, несколько сотен членов которой были убиты в акте самопожертвования.
• 1999 — конец света согласно японской секте Аум Синрикё.
• 2008 — конец света, в ожидании которого последователи секты Петра Кузнецова заперлись в пещере в Пензенской области.
• 2011 — широко распространённый по миру конец света, предсказанный американским проповедником Гарольдом Кэмпингом. Предсказание гласило, что 21 мая Иисус Христос вновь явится людям и учинит Страшный суд. Спасутся всего 3 % от населения планеты — это праведники. Остальные 6,5 млрд жителей исчезнут.
• 2012 — популяризированный Конец Света, основанный на неверном трактовании верований Майя.

Каббала

В каббале представление о конце света строится из раскрытия замысла и цели творения и понимается, как переход природы на ступень развития, которая называется гмар тиккун («конечное исправление») — конечное состояние всего мироздания, когда самая низшая точка творения достигает того же состояния, что и самая высшая. Полное исправление всех свойств, и полное слияние с Творцом.

По календарю майя

Согласно календарю майя, современная эпоха началась 13 августа 3114 года до н. э. и завершилась 21 (или 23) декабря 2012 года н. э.. Ещё в начале 1960-х годов на основании этого факта профессор-майянист Майкл Коу в шутку предположил, что в 2012 г. произойдёт конец света . Это утверждение было уже на полном серьёзе растиражировано в начале XXI века средствами массовой информации по всему миру.

Даты конца света

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Многочисленные попытки предсказать даты Конца света, основываясь как на религиозных пророчествах, так и на прочих предположениях, происходили в истории в самые разные времена и есть в настоящее время.

В массовой культуре

Постапокалиптика - жанр литературы и кино, посвящённый гипотетическим катаклизмам, так или иначе показывающих гибель или угрозу гибели человечества. Некоторые из них даже содержат выражение «Конец света» («Конец времён», «Конец дней») в названии, но далеко не все. В фантастических фильмах-катастрофах на Земле происходили изменения климата, ядерные войны, эпидемии, нашествия паразитов или бактерий, уничтожение человечества внеземными пришельцами, а также в ряде случаев конец света предотвращался предпринятыми действиями всего человечества или отдельных людей.

В 2009 году вышли фильм «2012», повествующий о грядущем конце света согласно пророчествам майя, и фильм «Знамение» о тотальном выжигании Земли солнечной макровспышкой.

См. также

• Эсхатология
• Великая скорбь
• Второе пришествие Иисуса Христа
• Восхищение Церкви
• Хилиазм
• Теорема о конце света (теорема «Судного дня»)
• Постапокалиптика
• Экологическая катастрофа
• Глобальная катастрофа
• Гибель человечества
• Часы конца света (проект журнала Bulletin of Atomic Scientists)
• Машина Судного дня (гипотетическое устройство уничтожения Земли)
• Рагнарёк
• Конец истории

Литература

• Бакыргани С. Мухаммеданское учение о кончине мира = Ахыр заман китаби / Пер. Е. А. Малова. — Казань: Типо-Лит. Имп. Ун-та, 1897. — 96, IV с.
• Бостром Н. [www.proza.ru/texts/2007/04/04-210.html Угрозы существованию. Анализ сценариев человеческого вымирания и связанных опасностей]. [www.webcitation.org/6Cdo42K9n Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• Книга о Конце Мира / сост.: Р. Светлов, А. Рахманин. СПб.: Амфора
• Турчин А. В. [www.proza.ru/texts/2007/08/10-217.html Структура глобальной катастрофы]. [www.webcitation.org/6Cdo8hFcm Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012]., 2009. (Серия: Александрийская библиотека). 336 с. ISBN 978-5-367-00889-0
• Юдковский Э. [www.proza.ru/texts/2007/03/08-62.html Систематические ошибки в рассуждениях, потенциально влияющие на оценку глобальных рисков]. [www.webcitation.org/6Cdo5ocNK Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• Юдковский Э. [www.proza.ru/texts/2007/03/22-285.html Искусственный интеллект как позитивный и негативный фактор глобального риска]. [www.webcitation.org/6Cdo7TiBz Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].

Ссылки

• [www.proza.ru/texts/2007/08/10-217.html Алексей Турчин. Структура глобальной катастрофы]. [www.webcitation.org/6Cdo8hFcm Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [www.vokrugsveta.ru/telegraph/history/831/ Конец света на карте мира]. [www.webcitation.org/6CdoAFel8 Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [www.x-libri.ru/elib/chern012/00000045.htm Хронология «концов света»]. [www.webcitation.org/6CdoFUWKV Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].
• [the-end-of-days.info/ Счётчик времени до ближайшего «конца света»]. [www.webcitation.org/6CdoHNm7j Архивировано из первоисточника 3 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Конец света

Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.