Астрея (масонская ложа)

Астрея — название существовавших в разные исторические периоды великой ложи, капитулов и масонских лож.

XVIII век

Первая ложа Астрея

Первая ложа «Астрея» была открыта в Санкт-Петербурге 30 мая 1775 года. Проработала она недолго, всего 10 месяцев, и 22 марта 1776 года была закрыта.

XIX век

Великая ложа «Астрея»

Согласно циркулярному письму от 30 сентября 1815 года, все великие ложи Европы были уведомлены об образовании на востоке Санкт-Петербурга «Великой ложи Астрея». Была она образована по примеру Великой ложи Англии, и также выступили её учредителями четыре ложи: «Пётр к порядку», «Палестина» в Петербурге, «Изида» в Ревеле и «Нептун к Надежде» в Кронштадте. Великим мастером «Великой ложи Астрея» стал граф В. В. Мусин-Пушкин-Брюс.

В 1817 году в европейские великие ложи был разослано второе циркулярное письмо — «Свод законов». Цель союза лож входивших в состав ВЛ Астрея была сформулирована в учредительных документах следующим образом:

«усовершенстовании благополучия человеков исправлением нравственности, распространением добродетели, благочестия и неколебимой верности государю и отечеству и строгим исполнением существующих в государстве законов…Эта новая Великая Ложа приняла представительную форму правления и отмела у себя все высшие степени, так что в состав её вошли только представители её четырёх иоанновских лож.»

Для своих работ ВЛ Астрея избрала Шведскую систему, приняв за правило, когда каждая из лож в праве была выбирать себе любую из существующих на тот момент в Европе масонских систем. С целью более эффективного привлечения на свою сторону братьев-масонов из других лож, ВЛ Астрея гарантировала им право свободного избрания своих должностных лиц и свободное распоряжение ими своими финансами. Всякие поборы с мастерских, которые практиковались прежде были отменены, за исключением сборов на благотворительные нужды. Система, к которой обратился в поисках истинного масонства идеолог создания союза Е. Е. Эллизен, была так называемая Шрёдерова система, названная так в честь известного реформатора масонства — Фридриха-Людвига Шрёдера (1744—1810), актёра и писателя, яростно восстававшего против мистики и высших градусов.

Организационная структура, порядок и характер работ нового союза подробнейшим образом были регламентированы в «Уложениях Великой ложи Астрея». Первые 16 пунктов его были приняты братьями 13 августа 1815 года. Работа над уложением продолжилась после принятия его. 20 августа того же года к документу прибавилось ещё 156 параграфов. 20 января 1816 года число параграфов увеличилось до 389. В результате число параграфов «уложения» составило 561. Характерно, что «Уложение Великой ложи Астрея» было рассчитано всего на 6 лет. Это означало, что братья отнюдь не намеревались останавливать свою законотворческую реформаторскую деятельность. Е. А. Кушелев писал в связи с этим:

«Потом ещё сочинили под названием „Прибавление к книге законов“, присовокупляя к сему последнему ещё и разные дополнения. Что утвердили подписанием: первое дополнение — 14 октября 1816 года, второе дополнение — 14 апреля, третье — 21 апреля 1817 года и, наконец, четвёртое — 24 марта 1818 года».

Таким образом, руководители Астреи демонстрировали братьям свою приверженность курсу реформ в возглавляемом ими масонском сообществе.

Проводимые реформы ВЛ Астрея привели к отпадению от Великой провинциальной ложи и переход в союз ВЛ Астрея лож «Пламенеющая звезда» и «Соединённых друзей». Особенно влиятельной среди них была последняя, среди членов которой в 1816 году значились имена гвардейских офицеров Грибоедова, Чаадаева, Норова, Бенкендорфа, Пестеля и ряда других.

Закрытие Великой ложи «Астрея»

1 августа 1822 года последовал высочайший рескрипт на имя управляющего министерством внутренних дел графа В. П. Кочубея «О уничтожении масонских лож и всяких тайных обществ». «Все тайные общества под какими бы они наименованиями не существовали, как то: масонские ложи или другими — закрыть и учреждения их впредь не дозволять».

Союз Великой ложи Астрея насчитывал к моменту закрытия в своих рядах 1404 брата, которые были объединены в 19 лож. Соперница Великой ложи «Астрея» — «Великая провинциальная ложа» насчитывала всего 7 лож и 230 братьев.

11 августа 1822 года В. В. Мусин-Пушкин-Брюс известил петербургского генерал-губернатора, что Великая ложа «Астрея» и восемь зависящих от неё в Петербурге масонских лож отныне закрыты.

ХХ век

Капитул «Астрея» ВВФ

Розенкрейцерский капитул (4-18 гр. ДПШУ) основан в мае 1908 года Великим востоком Франции. С ноября 1908 года работал в Москве и Санкт-Петербурге под руководством «Совета 18». Прекратил свою деятельность в 1910 году.

Ложа «Астрея» ВВФ в Москве

Работала в 1916 − 1917 годах в Москве. Вероятно, работала по Шотландскому уставу.

Ложа «Астрея» ВВФ в Санкт-Петербурге

Ложа масонского ордена рыцарей-филалетов. Работала в 1916−1918 годах в Санкт-Петербурге.

Капитул «Астрея» № 495 ВС Франции

Инициативная группа по созданию розенкрейцерского капитула русских масонов ДПШУ провела свою первую встречу на квартире Ф. Ф. Макшеева 21 декабря 1920 года. Смета капитула была обсуждена 26 февраля 1921 года. Разрешение на открытие капитула было получено от Верховного совета Франции в июне 1921 года, одобрено создание капитула этой же инстанцией 25 января 1922 года. Основан 15 ноября 1921 года, и официально открыт 21 ноября 1921 года. Работал по третьим субботам месяца в составе Верховного совета Франции в масонском храме на улице Пюто под № 495. Первоначально предназначался для посвящения в 4 − 18-ю степени, в 1925 году передал часть функций ложе усовершенствования «Друзья любомудрия» и стал принимать лишь в 15−18 степени. В 1972−1974 работал совместно с капитулом «Ле Тринитер» (основан 27 марта 1831 года Верховным советом Франции под № 44), затем прекратил свою работу. Формально капитул существовал до закрытия русских лож ВЛФ в Париже в 1979 году.

Ложа «Астрея» № 500 ВЛФ

Ложа была основана 10 декабря 1921 года, инсталлирована 14 января 1922 года. Работала по Древнему и принятому шотландскому уставу в масонском храме на улице Пюто (за исключением времени существования русского масонского дома на улице Иветт) в составе Великой ложи Франции. Была закрыта, как и все русскоязычные ложи ВЛФ 15 декабря 1979 года.

Она была самой большой русской ложей во Франции. Членами ложи были 344 русских масона.

Попытка создания Великой ложи «Астрея» во Франции

В апреле 1922 года был создан «Временный комитет российского масонства», который одной из своих задач видел создание великой ложи в которую вошли бы все русские масонские ложи созданные во Франции, а с 1925 года началась работа по созданию своей суверенной великой ложи. В ходе этой работы члены комитета обратились к Великой ложе Франции с просьбой об учреждении будущей новой великой ложи, но из-за отсутствия национальной территории их просьба в том же году была отклонена. Для рассмотрения вопроса о будущей «Великой ложе Астрея» в ноябре 1925 года была создана комиссия. После создания консистории «Россия» (32 гр. ДПШУ) комитет фактически прекратил работу. Затем деятельность комитета была переведена в «Совет объединения русских лож Древнего и принятого шотландского устава».

Ложа «Астрея» № 312 ВНЛЕ

Основана в мае (июне) 1927 года по предварительному сношению с Парижем для работ на русском языке по ДПШУ. Входила в состав Национальной великой ложи Египта под № 312. Работала в помещении масонского храма по адресу: бульвар Загло, 15. С 1930 года работы стали проходить на французском языке. В 1931 году в ложе остался один русский масон. А в 1935 году работы стали проходить на английском языке.

Ложа «Астрея» № 100 ВНЛФ

В 1964 году в Великой ложе Франции произошёл раскол, в ходе которого из состава ВЛФ вышло 800 масонов. Все вышедшие перешли в Великую национальную ложу Франции. Русскоязычные братья, в 1964 году учредили ложу «Астрея». 23 июня 1965 года ложа «Астрея» была инсталлирована и освящена, и ей был присвоен № 100 в реестре ВНЛФ.

Ложа «Астрея» № 3 ВЛР

24 июня 1993 года, в Санкт-Петербурге, Великая национальная ложа Франции учредила ложу «Новая Астрея», которая в 1995 году выступила в качестве учредителя Великой ложи России, после чего вошла в состав ВЛР и была переименована в «Астрею». В реестре ВЛР ложе «Астрея» был присвоен № 3. Осенью 2010 года работы ложи были приостановлены.

28 мая 2016 года, декретом великого мастера ВЛР, работы ложи «Астрея» № 3 были возобновлены на востоке Санкт-Петербурга.

XXI век

В марте 2001 года, в ходе произошедшего в Великой ложе России раскола, члены ложи «Астрея» № 3, вместе с членами ещё 5 лож, покинули ВЛР. На своей первой ассамблее, в апреле 2001 года, вышедшие образовали Русскую регулярную великую ложу, которая не была признана в качестве масонской великой ложи ни одной великой ложей мира, и по масонским принципам признаний считалась дикой ложей.

С 2006 года ложа «Астрея» № 3 ВЛР возобновила свои работы. Но она так и не смогла набрать прежних темпов работы и осенью 2010 года работы в ней были приостановлены.

11 октября 2008 года на учредительной ассамблее Объединенной великой ложи России, в качестве одной из лож-учредительниц ОВЛР выступила также ложа «Астрея» РРВЛ, и после образования ОВЛР вошла в состав новой великой ложи.

В мае 2010 года из состава ложи «Астрея» № 100 (ВНЛФ) вышла часть русскоязычных братьев, которые образовали ложу «Астрея» и подали прошение на вхождение в Великую ложу Франции. 19 июня 2010 года состоялась ритуальная инсталляция ложи «Астрея» в составе Великой ложи Франции. Ложа «Астрея» была принята в ВЛФ, и ей был присвоен новый реестровый номер — 1441.

5 июня 2011 года, на Востоке Санкт-Петербурга прошло совместное торжественное ритуальное собрание лож «Астрея» ОВЛР и «Астрея» № 1441 ВЛФ. В ходе проведения собрания была представлена книга «Исторический союз русских лож».

Летом 2012 года, часть братьев (2/3) ложи «Астрея» ОВЛР приняли решение о выходе из ОВЛР. Осенью того же года вышедшие подали заявление о вхождении в ассоциацию ВВФ. Прошло два голосования, после которых стало ясно, что вышедших примут в ВВФ под названием «ложа Астрея». Будущей ложе был присвоен номер в реестре ВВФ — 6032. 8 июня 2013 года прошёл ритуал инсталляции ложи «Астрея» № 6032 в составе ассоциации ВВФ. Ложе был выдан патент на право нахождения в этой ассоциации.

Вехи в истории «Астреи»

• 1775 год, 30 мая, в Санкт-Петербурге открыта первая ложа «Астрея».
• 1776 год, 22 марта, первая ложа «Астрея» была закрыта.
• 1908 год, Великим востоком Франции в Санкт-Петербурге создан капитул «Астрея» (4-18 градус ДПШУ).
• 1910 год, капитул Астрея прекратил свою деятельность.
• 1916 год, создана ложа «Астрея» ВВФ в Санкт-Петербурге.
• 1916 год, создана ложа «Астрея» ВВФ в Москве.
• 1918 год, прекращение работ лож «Астрея» в Санкт-Петербурге и Москве.
• 1921 года, 15 ноября, в Париже создан капитул «Астрея» (4-18 градус), под № 495, явившийся первым русским капитулом в составе Верховного совета Франции.
• 1922 года, 14 января, проходит учреждение парижской ложи «Астрея» № 500 ВЛФ.
• 1925 год. Создаётся комитет русского масонства, который ставит перед собой задачу воссоздать Великую ложу «Астрея».
• 1927 год, июнь, в Александрии основана русскоязычная ложа «Астрея» № 312 под юрисдикцией Национальной великой ложи Египта.
• 1964 год. В ходе раскола, часть русских масонов переходит в ВНЛФ и учреждает ложу «Астрея».
• 1965 года, 23 июня, проходит инсталляция ложи «Астрея» № 100 под юрисдикцией ВНЛФ.
• 1972 год. Празднование 50-летия ложи «Астрея». Совместные неритуальные мероприятия проводят члены лож «Астрея» № 500 ВЛФ и «Астрея» № 100 ВНЛФ.
• 1979 год. Ложа «Астрея» № 500 была закрыта вместе со всеми русскоязычными ложами ВЛФ.
• 1993 год, 24 июня, ВНЛФ учреждает в Санкт-Петербурге ложу «Новая Астрея».
• 1995 год. Ложа «Новая Астрея» выступает в качестве ложи-учредительницы Великой ложи России, после чего входит в состав ВЛР и меняет своё название на «Астрею». В реестре лож ВЛР ложа «Астрея» получает новый реестровый номер — 3.
• 2010 год. Работы ложи «Астрея» № 3 ВЛР приостановлены.
• 2010 год, май, из состава ложи «Астрея» № 100 ВНЛФ вышла часть русскоязычных масонов, которые образовали ложу «Астрея» и подали прошение на вхождение в Великую ложу Франции.
• 2010 год, 19 июня, состоялась инсталляция ложи «Астрея» в составе Великой ложи Франции. Ложе «Астрея» был присвоен новый реестровый номер — 1441.
• 2011 год, 5 июня, в Санкт-Петербурге прошло совместное торжественное ритуальное собрание лож «Астрея» ОВЛР и «Астрея» № 1441 ВЛФ.
• 2012 год, 14 января, прошло торжественное собрание ложи «Астрея» № 1441 ВЛФ, посвящённое 90-летию учреждения ложи.
• 2012 год, парижская ложа «Астрея» № 1441 ВЛФ стала проводить собрания на французском языке.
• 2012 год, июль, часть членов ложи «Астрея» ОВЛР приняли решение о выходе из состава ОВЛР и переходе в Великий восток Франции.
• 2013 год, 8 июня, прошла инсталляция ложи «Астрея» в составе ВВФ. Ложе был присвоен новый номер в реестре ВВФ — 6032.
• 2014 год, ложа Астрея № 1441 ВЛФ была закрыта.
• 2016 год, 28 мая, возобновлены работы ложи «Астрея» № 3 ВЛР.

Современные ложи «Астрея»

На июль 2016 года в составе разных великих лож продолжают свои работы ложи носящие название «Астрея». Это парижская ложа «Астрея» № 100 ВНЛФ (1964 г.), санкт-петербургская ложа «Астрея» № 3 ВЛР (1993 г.) и санкт-петербургская ложа «Астрея» № 6032 ВВФ (2013 г.).

См. также

• Масонство в России
• Масонская ложа Феникс
• Масонская ложа Северная звезда
• Масонская ложа Соединённые друзья
• Масонская ложа Великий свет Севера

Библиография

• Серков А. И. История русского масонства XX века В 3 т. — СПб.: Издательство им. Н. И. Новикова, 2009.
• Серков А. И. Русское масонство. 1731—2000 (Энциклопедический словарь) — М.: РОССПЭН, 2001. — 1224 с., илл. ISBN 5-8243-0240-5
• Серков А. И. История русского масонства XIX века (книга) — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 2000. — 400 с. ISBN 5-87991-017-2
• Серков А. И. История русского масонства 1845 - 1945 — СПб.: Изд-во им. Н. И. Новикова, 1997. — С. 115 — ISBN 5-87991-015-6
• Карпачев С. П. Тайны масонских орденов. — М.: «Яуза-Пресс», 2007. — ISBN 978-5-903339-28-0,
• Карпачев С. П. Путеводитель по масонским тайнам (библиотека вольного каменщика), М., «Центр гуманитарного образования», 2003.
• Кандауров Л. Д. Записка по истории российского масонства, 1731в1936 // ОА КГБ СССР, ф. 730, оп. 1, д. 172, л. 1в46
• [www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Berb/index.php Берберова Н. Люди и ложи. Русские масоны XX столетия]
• Сахаров В. И. Царство Астреи. Миф о Золотом веке в русской масонской литературе XVIII столетия
• Иванов С. Ю. «Исторический союз русских лож». СПб.: АИР. 2011.- 520 с.: ISBN 978-5-9902797-1-1

Отрывок, характеризующий Астрея (масонская ложа)

Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.