Носферату. Симфония ужаса

Носферату. Симфония ужаса
Nosferatu, eine Symphonie des Grauens
Жанр	фильм ужасов
Режиссёр	Фридрих Мурнау
Продюсер	Энрико Дикманн Альбин Грау
Автор сценария	Хенрик Галеен книга Брэма Стокера
В главных ролях	Макс Шрек Густав фон Вангенхайм Грета Шрёдер
Оператор	Фриц Арно Вагнер Гюнтер Крамф
Композитор	Джеймс Бернард Карлос Ю. Гарса Ганс Эрдманн
Кинокомпания	Prana Film
Длительность	94 мин
Страна	Германия Германия
Год	1922
IMDb	ID 0013442
Выход фильма «Носферату. Симфония ужаса» (оригинальное название — Nosferatu, eine Symphonie des Grauens)

К:Фильмы 1922 года

«Носферату. Симфония ужаса» (нем. Nosferatu, eine Symphonie des Grauens) — классический немой фильм ужасов немецкого кинорежиссёра Фридриха Вильгельма Мурнау, снятый в 1921 году и выпущенный на экраны в 1922 году.

Мурнау хотел экранизировать «Дракулу» Брэма Стокера, однако киностудия Prana Film не смогла приобрести права на использование романа. Для того чтобы продолжить работу над фильмом, Мурнау изменил имена основных персонажей и немного переиначил сюжет.

Сюжет

Томас Хуттер (Густав фон Вангенхайм), агент по недвижимости, узнаёт от Кнока (Александр Гранач), что граф Орлок (Макс Шрек) желает купить дом в Висборге. Попрощавшись со своей женой Элен (Грета Шрёдер), Хуттер отправляется в далёкую Трансильванию. В Румынии он сталкивается со странными страхами местных жителей, однако относится к ним как к пустым суевериям.

Кучер отказывается везти Хуттера к замку и высаживает его на перевале, где «начинается земля призраков». Здесь его встречает присланный из замка экипаж, который везёт его дальше с невероятной скоростью. В замке Хуттера встречает жуткий хозяин, который лицом и повадками больше похож на крысу, чем на человека. Они подписывают документы, и Орлок показывает Хаттеру его спальню. Граф также обращает внимание на медальон с портретом Элен — он явно впечатлён её красотой. Ночью Орлок, как будто в трансе, нападает на Хуттера и кусает его. Днём Хуттер спускается в подвал и находит Орлока лежащим в гробу. Той же ночью он видит из окна, как Орлок, проявляя невероятную силу и сноровку, в одиночку грузит на телегу несколько гробов и уезжает. Хуттеру удаётся сбежать.

Оставшаяся в Висборге Элен, чувствуя, что любимый в беде, впадает в состояние лунатизма — она каким-то образом оказывается мысленно связана с мужем, а через него — с Орлоком. В это время Кнок сходит с ума, его помещают в психиатрическую лечебницу, но он сбегает оттуда, устраивая в городе переполох и крича, что приближается Хозяин.

Орлок проникает на идущее в Висборг судно, спрятавшись в один из ящиков. Ночами он встаёт из гроба и нападает на моряков. К приходу судна в Висборг живых членов команды на нём уже не остаётся. В Висборге вампир сходит с корабля и поселяется в купленном им доме, который расположен напротив дома Томаса и Элен. Томас возвращается к Элен, не помня себя от счастья.

Вскоре на Висборг обрушивается целая волна смертей. Гробы несут по улице один за другим. Элен, узнав историю Томаса и прочитав привезённую им книгу о вампирах, решает рискнуть собственной жизнью: в книге сказано, что женщина может упоить вампира кровью до такой степени, что он не заметит восхода солнца. Она заманивает к себе Орлока, который давно на неё заглядывается, и разрешает ему пить её кровь. Вампир засыпает и не успевает скрыться в своём подвале до рассвета — он исчезает под жгучими лучами восходящего солнца.

В ролях

• Густав фон Вангенхайм — Томас Хуттер (в книге Джонатан Харкер)
• Макс Шрек — граф Орлок (в книге Дракула)
• Грета Шрёдер — Элен Хуттер (в книге Мина Харкер)
• Александр Гранач — Кнок (в книге Рэнфилд)
• Георг Г. Шнель — Мистер Хардинг
• Руч Ландшофф — Люси
• Джон Готовт — Профессор Бульвер (в книге Абрахам Ван Хельсинг)
• Густав Ботц — Доктор Сиверс"(в книге доктор Джек Сьюард)"
• Макс Немец — Капитан Деметры

Отличия от романа

Фильм «Носферату» во многом схож с романом Брэма Стокера «Дракула», сохранились основные персонажи Джонатан и Мина Харкер, граф Дракула и некоторые другие, но в фильме они переименованы (сейчас существуют версии «Носферату», где имена персонажей такие же, как в «Дракуле»). Действие романа происходило в Англии в 1890-е годы, в фильме оно было перенесено в Германию в 1838 год.

В отличие от Дракулы Орлок не превращает своих жертв в вампиров, он их убивает, заставляя тем самым горожан думать, что на них напала чума. Кроме того Орлок должен спать днем, иначе солнечный свет его убьёт. Конец фильма существенно отличается от финала книги. Граф умирает от солнечного света, а по книге ему в сердце вонзают охотничий нож. Ещё одно отличие от оригинального Дракулы в том, что Носферату отражается в зеркале — это видно в финальной сцене.

Название города Висборг в фильме — это соединённые вместе названия двух городов, Висмар и Любек. Часть фильма, изображающая Трансильванию, была снята в Словакии.

Именно «Носферату» породил устойчивое представление о губительности солнечного света для вампиров, впоследствии раскрытое серией фильмов студии «Хаммер». Однако в оригинальном романе Стокера солнечный свет лишь ослаблял Дракулу, но не уничтожал — в книге есть сцена, в которой Дракула вполне свободно прогуливается днём по Лондонскому зоопарку рядом с вольером волков.

Создание

В 1921 году немецкий продюсер Альбин Грау просит вдову Брэма Стокера разрешить экранизацию романа «Дракула» в Германии. Но вдова отказывает, а режиссёр Фридрих Вильгельм Мурнау уже полностью поглощен идеей экранизации книги. Он меняет в сценарии имена основных персонажей и переносит действие из Лондона в Висборг — и начинает съёмки.

Мурнау использовал для создания мистической атмосферы интересный и прежде не применявшийся в кино приём: в сцене, где адский экипаж везёт Хуттера в замок, в одном из кадров ночной лес виден в негативе (белые деревья), но экипаж и лошади по-прежнему тёмные. На самом деле вся сцена снята в негативе, но экипаж и лошади при этом были задрапированы в белые полотнища. Многие ночные сцены снимались днем, и это было видно даже на чёрно-белой пленке. Позднее недоработку исправили, наложив на ночные кадры синий светофильтр. Чтобы усилить «мертвость» своего персонажа, Макс Шрек ни разу не моргал в кадре.

Роль графа Орлока сыграл Макс Шрек, создав один из самых известных экранных образов вампиров, который и прославил актёра. Остальные главные роли исполнили Александр Гранах, Грета Шрёдер и Густав фон Вангенхайм.

Бытует версия, будто Мурнау считал Макса Шрека и в реальной жизни настолько уродливым, что по большому счёту можно обойтись и без гримера: достаточно приделать длинные зубы и остроконечные уши. Однако эта легенда не соответствует действительности — при простом сравнении фотографии актера и кадра из фильма крупным планом видно, что ему налепили нос с горбинкой, подвели глаза и изменили форму бровей и черепа помощью специальной накладки. При съёмках Макс Шрек не моргал в кадре, что сделало образ графа Орлока более жутким и пугающим.

Из 94 минут экранного времени собственно Носферату уделено лишь 9.

Места съёмок

• В начале и в конце фильма показаны города Висмар, Любек, Росток.
• Трансильвания, обиталище графа Орлока, снималась в Словакии. В качестве замка вампира при съёмках использован Оравский Град (в Северной Словакии).
• Также в отдельных кадрах кинокартины можно увидеть Высокие Татры и реку Ваг.

Выход фильма и его перевыпуск

После того, как фильм вышел на экраны, вдова Брэма Стокера Флоренс Стокер через суд добивается уничтожения всех копий фильма. Компания Prana Film, выпустившая фильм, таким образом становится банкротом, и «Носферату» остаётся первым и последним фильмом компании. Но к тому времени фильм уже разошёлся по всему миру и остались единичные копии пленки. Сейчас фильм уже выходил на видео во многих странах. Есть версия фильма, в которой разные сцены раскрашены в разные цвета для придания фильму более точной атмосферы. Говорят, что единственная полная, оригинальная копия фильма есть у немецкого коллекционера фильмов с Максом Шреком Ганса Геутенбруга.

Американские прокатчики при перевыпуске фильма восстановили в англоязычных титрах фильма (с минимальными отклонениями) имена основных персонажей романа Стокера. Во французской Синематеке найдены несколько копий фильма с немецкими и французскими титрами, в том числе французская копия 1922 года с цветовым тонированием отдельных эпизодов. В 1995 году Фонд Фридриха Вильгельма Мурнау по результатам анализа всех сохранившихся копий фильма восстановил «Носферату» в варианте, максимально близком к авторскому. Этот монтаж был издан на DVD в ноябре 2007 года в сопровождении музыки, специально написанной для премьеры фильма в 1922 году Гансом Эрдманом.

Влияние

Кинематограф

В «Носферату» был впервые использован сюжетный мотив смерти вампира от солнечного света. Прежде об этом нигде не говорилось, а в романе Брэма Стокера есть сцена, в которой Дракула появляется днём на улице Лондона (в зоопарке у клетки с волками). После выхода фильма на экраны эта идея стала одной из устоявшихся легенд, связанных с вампирами, и много раз использовалась в фильмах и произведениях про вампиров.

В 1930 году фильм без ведома режиссёра был выпущен в искажённом виде под названием «Двенадцатый час — ночь ужаса». Его дополнили доснятыми сценами и счастливым концом.

В 1978 году режиссёр Вернер Херцог снял ремейк «Носферату», новый фильм назывался «Носферату — призрак ночи». В этом фильме графа зовут уже не Орлок, а Дракула. В 1988 году выходит продолжение, которое называется «Носферату в Венеции». В 2000 году выходит фильм «Тень вампира», который рассказывает о съёмках «Носферату» в 1921 году. В фильме говорится, что Фридрих Мурнау (Джон Малкович) пригласил настоящего вампира (Уиллем Дефо) на съёмки своего фильма для достижения небывалого реализма и за съёмки пообещал ему актрису Грету Шрёдер, то есть, по фильму, никакого Макса Шрека не существовало.

Фильм находится на 213 месте в списке 250 лучших фильмов по версии сайта IMDB, 21 тысяча проголосовавших.

Фильм занял двадцать первое место в списке журнала Empire «100 лучших фильмов мирового кинематографа», составленном в 2010 году..

Литература

Фильм «Носферату» оказал влияние на русскую поэзию: известное стихотворение Михаила Кузмина из цикла «Форель разбивает лёд» («Кони бьются, храпят в испуге…») навеяно сценами фильма:

…Не богемских лесов вампиром —
Смертным братом пред целым миром
Ты назвался, так будь же брат!
…Тихо капает кровь в стаканы —
Знак обмена и знак охраны,
На конюшню ведут коней…

Музыка

«Носферату» оказал влияние и на музыкантов, например, французская рок-группа Art Zoyd в 1989 году написала саундтрек к фильму. Во время своих концертов группа демонстрировала кадры из фильма. Также кадры из фильма есть в клипе Under Pressure группы Queen. В 1988 году в Великобритании была основана готическая рок-группа под названием Nosferatu. Музыкальные альбомы под названием Nosferatu есть у таких исполнителей, как Роберт Уильямс, Helstar, Popol Vuh. Группа «Ария» использовала кадры из фильма для своего клипа «Отшельник». У американской хоррор-панк группы «Blitzkid» есть песня под названием Nosferatu.

Компьютерные и видеоигры

Во вселенной игр Vampire: The Masquerade Носферату — клан уродливых вампиров, живущих в канализации. Сюжет компьютерной игры 2003 года Nosferatu: The Wrath of Malachi во многом имеет сходство с сюжетом фильма.

См. также

• Носферату — призрак ночи
• Тень вампира (фильм)
• Дракула в кинематографе

Ссылки

• «Носферату. Симфония ужаса» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.archive.org/details/nosferatu 64-минутная чёрно-белая версия фильма]
• [www.archive.org/details/Nosferatu_most_complete_version_93_mins. 93-минутная тонированная версия фильма]

Отрывок, характеризующий Носферату. Симфония ужаса

– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.