Симон Праведный

Симон Праведный (ивр. ‏שִמְעוֹן הַצַּדִּיק‏‎, Шим‘он ха-Цаддик) — первосвященник эпохи Второго Храма, учитель Антигона Сохейского.

Симон Праведник — великий мудрец, «один из последних мужей Большого собрания» (Кнесет Агдола), перенявшего Тору из рук пророков. В течение сорока лет был первосвященником Иерусалимского храма.

При его жизни в Храме происходило много чудес. Так, на Йом-Кипур неизменно белела прядь шерсти, повешенная на храмовых воротах и предварительно окрашенная в алый цвет (что свидетельствовало о том, что раскаяние народа в проступках, им совершенных, принято на небе). Огонь на жертвеннике поддерживался небольшим количеством дров. Священники, получая хлеб приношения, насыщались, даже если им доставался кусочек размером с маслину. Все эти и другие чудеса в Храме прекратились со смертью Симона Праведника.

Широко известен рассказ о его встрече с Александром Македонским. В благодарность за благословение греческий полководец обещал не отнимать у евреев религиозных свобод, попросив в ответ поставить в Храме его статую. Симон объяснил языческому правителю причину, по которой эта просьба не может быть выполнена: евреям строжайшим образом запрещено ставить изображения и изваяния и поклоняться им, тем более в Храме, посвящённом Всемогущему Богу. Вместо этого он обещал, что все мальчики, родившиеся в течение года, получат имя Александр, которое отныне войдет в список еврейских имен. Ещё он обязался ввести в Эрец-Исраэль летоисчисление по царям из рода Селевкидов.

Пиркей авот приводит высказывание Симона Праведника: «Мир стоит на трех вещах: Торе, служении Богу и благотворительности».

Сообщается, что он много заботился не только о духовном, но и о материальном состоянии народа. Ко всему прочему, благодаря его заботам, были восстановлены иерусалимские стены, разрушенные Птолемеем Сотером, а также подняты внутренние стены в Храме.

Последние годы его священничества пришлись на «эллинистическую» эпоху, когда Иудеей начали править греко-сирийцы, ставленники македонцев.

Предполагаемая гробница Симона и его учеников находится в восточной половине Иерусалима, является объектом поклонения. См. Tomb of Simeon the Just.

Симон Праведный восхваляется также в Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/14832 Шим‘он Праведный] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Симон Праведный

– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.