Обрезание

Об обрезании женщин см. Женское обрезание.

Обре́зание или обреза́ние — традиционная практика или хирургическая операция («циркумци́зия», лат. circumcisio), удаление у мальчиков и мужчин крайней плоти с различными целями:

• социальными (инициация, регулирование сексуальности, предотвращение сексуальных практик, считающихся порочными);
• религиозными (посвящение Богу, в настоящее время практикуется главным образом у мусульман и иудеев (Брит мила);
• медицинскими (устранение анатомического недостатка, профилактика заболеваний);
• национальными (например, знак принадлежности еврея к еврейскому народу — брит-мила).

Обычно, говоря об обрезании, подразумевают именно обрезание мужчин. Когда речь идет об обрезании женщин используется термин женское обрезание.

Обрезание в истории

Происхождение

По мнению некоторых исследователей, у некоторых древних народов обрезание служило религиозным обрядом, «данью жестокому и злому божеству, которому необходимо принести в жертву часть, чтобы спасти целое, обрезать ребёнка, чтобы сохранить ему жизнь». Тем самым, возможно, что изначально обрезание было призвано заменить языческий обряд человеческих жертвоприношений.

Токарев С. А. так писал о происхождении обрезания:

Другой пример — иудаистский и мусульманский обычай обрезания мальчиков, выполняющий ту же функцию: знак принятия в религиозную общину. Не раз делались попытки объяснить происхождение этого обычая разумными соображениями: будто бы отрезание «крайней плоти» выполняет какую-то гигиеническую роль, и прочий вздор. Действительное понимание генезиса ритуала обрезания возможно, только если принять во внимание распространение этого ритуала у других народов, более отсталых. У них до сих пор обрезание, совершаемое, однако, не над новорождёнными и не над семилетними мальчиками, а над подростками, вступающими в зрелый возраст, выполняет очевидную и вполне реальную роль, хотя и в излишне жестокой форме: сделать временно физически невозможным нарушение полового запрета, налагаемого на не достигших зрелости. Значит, и здесь реальные корни иудейско-арабского обряда лежат далеко в глубине прошлого этих народов.

Древний мир

Обрезание издавна практиковалось у многих народов. Обрезание как инициация мальчиков-подростков практиковалось в религии аборигенов Австралии и у некоторых примитивных племен Африки. Так Геродот в Истории пишет:

Только три народа на земле искони подвергают себя обрезанию: колхи, египтяне и эфиопы. Финикияне же и сирийцы, что в Палестине, сами признают, что заимствовали этот обычай у египтян. А сирийцы, живущие на реках Фермодонте и Парфении, и их соседи‑макроны говорят, что лишь недавно переняли обрезание у египтян. Это ведь единственные народы, совершающие обрезание, и все они, очевидно, подражают этому обычаю египтян. Что до самих египтян и эфиопов, то я не могу сказать, кто из них и у кого заимствовал этот обычай. Ведь он, очевидно, очень древний

Также обрезание существовало у финикийцев, у народов Ханаана: аммонитян, эдомитян и моавитян. Существование его у вавилонян и ассирийцев не доказано; у филистимлян обрезания не было. Практика обрезания крайней плоти у ближневосточных народов засвидетельствована с III тыс. до н. э.. На рисунке, представляющем сцену этого обряда у древних египтян, изображение ножа напоминает собой форму ножей каменного периода. Это отчасти свидетельствует, что начало этого обычая теряется в глубокой древности. Изначально этот обряд был связан с ритуалом инициации, перехода к взрослой жизни, дававшим среди прочего право жениться. Характерно, что еврейское существительное «хатан» (жених, зять) однокоренное с арабским hitan, обрезание. Однако, в Библии придаётся обрезанию исключительно религиозное значение.

У большинства народов обрезание совершается над мальчиками и юношами 10-17 лет (в Древнем Египте — на 14-м году) и составляет как бы посвящение в мужчины, официальное признание половой зрелости.

Обрезание в Библии

Обрезание (Брит мила) — одна из немногих заповедей в Пятикнижии, предписанных до синайского Откровения.

Бог заповедовал обрезание Аврааму и всем его домочадцам мужского пола словами:

Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя [в роды их]: да будет у вас обрезан весь мужеский пол; обрезывайте крайнюю плоть вашу: и сие будет знамением завета между Мною и вами. Восьми дней от рождения да будет обрезан у вас в роды ваши всякий младенец мужеского пола, <…> и будет завет Мой на теле вашем заветом вечным. Необрезанный же мужеского пола, который не обрежет крайней плоти своей [в восьмой день], истребится душа та из народа своего, ибо он нарушил завет Мой. (Быт. 17:10-14)

Тем самым, согласно Библии, праотец Авраам совершил обрезание в возрасте 99 лет. Традиционно считается, что Авраам сам проделал над собой эту операцию с помощью Всевышнего. Существует также и мнение, что Авраама оперировал Сим (Шем), сын Ноя (Ноаха). К этому дню его сыну Измаилу (Ишмаэлю), от которого, согласно Библии, произошли арабы (и к духовным потомкам которого относят себя мусульмане), было 13 лет. Родившийся позднее Исаак, от которого произошли евреи, был обрезан, как и предписано Торой, на восьмой день жизни. Эти сроки обрезания (8-й день и 13 лет) соблюдаются в иудаизме и исламе до сих пор.

В отличие от других древних народов, практиковавших обрезание, обрезание еврейских детей должно производиться не в период начинающейся половой зрелости, а сразу же после рождения, на восьмой день. В отличие от египтян, оно не является уделом только высших классов, обрезание обязательно для всего народа, не исключая также и рабов.

В древности обрезание было призвано служить внешним признаком Израиля, отличающим его от необрезанных язычников, олицетворением которых в этом отношении были филистимляне, а также напоминать евреям об обетованиях, заключённых в Божьем Завете (относительно потомства, владения землёй), и об обязанностях, возложенных этим заветом на Израиль.

Согласно Книге Иисуса Навина после сорока лет странствия по пустыне сыны Израиля, придя в Землю Обетованную, оказались необрезанными. Книга утверждает, что родившиеся во время странствий по пустыне евреи не проходили обряд обрезания, но придя в землю своего наследия, они должны были восстановить свой завет с Богом, обрезаться и совершить Песах (Пасху):

В то время сказал Господь Иисусу: сделай себе острые ножи и обрежь сынов Израилевых во второй раз. И сделал себе Иисус острые ножи и обрезал сынов Израилевых на [месте, названном]: Холм обрезания. Вот причина, почему обрезал Иисус [сынов Израилевых], весь народ, вышедший из Египта, мужеского пола, все способные к войне умерли в пустыне на пути, по исшествии из Египта; весь же вышедший народ был обрезан, но весь народ, родившийся в пустыне на пути, после того как вышел из Египта, не был обрезан; <…>Когда весь народ был обрезан, оставался он на своем месте в стане, доколе не выздоровел (Нав. 5:2-8)

Вместе с тем, библейские пророки неоднократно подчёркивают недостаточность обрезания плоти и призывают к духовному обрезанию, «обрезанию сердца»: «Обрежьте себя для Господа, и снимите крайнюю плоть с сердца вашего» (Иер. 4:4). Метафорически обрезание олицетворяет греховность и порочность человека. Тем самым, «духовное обрезание» необходимо человеку, пренебрегающему заветом Господа и нуждающемуся в Божьем прощении.

Обрезание в иудаизме

Согласно еврейской традиции, обрезание (ивр. ‏ברית מילה‏‎, Брит мила) — символ завета (договора) между Богом и народом Израиля.

В качестве обоснования обрезания часто приводятся соображения гигиены, которые были выдвинуты ещё Филоном Александрийским. Но вряд ли в этом причина. Более логично объяснение, которое даёт р. Шимон Бен-Элазар в талмудическом трактате «Шаббат». Он говорит: «Заповедь, ради которой евреи шли на самопожертвование, сохранилась у них навсегда». И в качестве примера он приводит заповедь «брит-мила».

Пророк Иезекииль (Йехезкэль) сказал: «в кровях твоих живи!» (Иез. 16:6). Со времен тирании царицы-финикийки Изавели, евреи неоднократно противостояли декретам властей, запрещавшим исполнение этой заповеди.

Впервые преследование евреев из-за обрезания возникло во II веке до н. э. С целью эллинизировать еврейский народ Антиох IV Епифан запретил совершать обрезание, а те, кто совершал эту операцию над своими детьми, карались смертной казнью. Повод к этому дали евреи-эллинисты. Подражая грекам в публичных играх, еврейские юноши, вопреки традиционной стыдливости, выступали на ристалищах голыми, и, чтобы избегнуть насмешек, они искусственным способом старались замаскировать следы религиозной операции, подвергаясь для этого весьма болезненной контр-операции, известной под названием «epispasmus» (др.-греч. ἐπισπασμός — стянутый). Чтобы предупредить эту неприятность, евреи-эллинисты не подвергали своих детей обрезанию, что побудило Антиоха совершенно запретить эту операцию.

При определённых обстоятельствах, к контр-операции иногда прибегали также и благочестивые евреи в диаспоре. После разрушения Иерусалима Веспасиан установил, чтобы прежняя подать в две драхмы, которую евреи вносили в пользу Иерусалимского храма, поступала теперь в казну храма Юпитера Капитолийского в Риме. Евреи восприняли этот налог как святотатство и всячески скрывали своё иудейство, чтобы уклониться от его уплаты. Римские фискалы, по свидетельству Светония, раздевали подозреваемых ими в иудействе лиц на улице и взыскивали налог. По этой причине многие решались на эписпазм.

После поражения восстания Бар-Кохбы во время гонений императора Адриана на евреев (в 117 г. н. э.) обрезание было запрещено под страхом смертной казни.

Из сочинений Страбона, Тацита, Ювенала, Горация и других явствует, что в античном мире обрезание считалось варварским актом и многие с презрением и насмешками отзывались об обрезании и высмеивали обрезанных мужчин, как похотливых и развратных. Однако, несмотря ни на что, обряд этот постепенно стал проникать во все слои римского общества, не исключая императорских домов.

Во времена испанской инквизиции были обнаружены монастыри, в которых монахи, происходившие из марранов, совершали обрезание над своими собратьями.

Преследования евреев во времена нацистского режима вновь сделало актуальным вопрос о восстановлении крайней плоти. Отсутствие её становилось опасным для жизни, независимо от того, было обрезание выполнено по религиозным соображениям или в связи с фимозом в детском возрасте.

Ритуал обрезания

Обрезанию подвергаются еврейские младенцы мужского пола на восьмой день после рождения, однако обряд может совершаться над мужчинами любого возраста. Обрезание является обязательной частью процесса гиюра (перехода в иудаизм) для мужчин. В древности обрезание применялось также и к рабам, считавшимся членами общины, и к чужеземцам, желавшим принять участие в праздновании Песаха (Пасхи).

Существуют различные объяснения того, почему обрезание совершают на восьмой день:

1. Из медицинских соображений, поскольку к восьмому дню ребёнок, как правило, уже успевает достаточно окрепнуть для этой процедуры.
2. Недели также достаточно для того, чтобы определить, насколько здоров новорождённый, чтобы подвергнуться обрезанию без опасности для здоровья.
3. Талмуд объясняет это тем, что за неделю мать сможет прийти в себя, чтобы принять полноценное участие в этом радостном событии.
4. В мидрашах даётся другое, более возвышенное объяснение. Восемь дней даны для того, чтобы ребёнок прожил субботу, приобщился к её святости и был готов приобщиться к святости обрезания.

Хотя в Шаббат запрещено проливать кровь, обрезание — исключение из этого правила. Тора устанавливает восьмой день и не делает исключения для Шаббата. Однако, если обрезание на восьмой день по какой-то причине не сделали, например, по причине слабого здоровья младенца или отсутствия моэля, в Шаббат его уже не производят.

Еврейский закон предписывает в случае болезни новорождённого ждать целую неделю после исчезновения симптомов, чтобы не оставалось сомнений в его полном выздоровлении, и лишь после этого обрезать.

Обрезание нужно производить днем, а не ночью. Время между заходом солнца и наступлением ночи, когда появляются звёзды, трудно отнести строго ко дню или к ночи. Поэтому обрезание делают до захода солнца. Законоучители рекомендуют делать обрезание рано утром, поскольку тот, кто поступает так, показывает тем самым своё стремление поскорее выполнить заповедь, не откладывая её без необходимости.

Традиционно обрезание совершают в синагоге после утренней молитвы. В честь этого события день считается праздничным, что отражается и на литургии. Однако, в настоящее время в Израиле обряд совершается большей частью на дому в присутствии десяти мужчин (старше 13 лет), которые представляют собою общину Израиля (миньян).

Хотя обрезание может произвести любой еврей (а при отсутствии мужчин также и женщина), его поручают, как правило, специально обученному человеку, моэлю, который имеет медицинскую подготовку, или обычному хирургу, совершающему обрезание в больнице в присутствии раввина.

Кроме моэля в «брит-мила» непременно участвует ещё одно лицо. Это сандак. Сандак держит ребёнка на своих коленях, придерживая его ножки. Роль сандака считается весьма почётной. Сандак стал участвовать в обряде «брит-мила», по-видимому, в самые древние времена. В Мидраше имеется упоминание, что царь Давид нередко удостаивался этой чести. Само слово «сандак» возникло в талмудический период и ведёт своё происхождение от греческого «синдикос», которое вначале означало адвоката, а позже — вообще полномочного представителя. В средние века немцы называли помощника священника при крещении «год-фатер» (крёстный отец). Евреи, жившие на территории Германии и говорившие по-немецки, постепенно и еврейских сандаков стали называть «гефатер», которое впоследствии превратилось в «кватер». Позже, однако, кватером стали звать уже не сандака, а нового участника «брит-мила», мужчину, приносящего младенца в помещение, где совершится процедура обрезания. Кватер принимает ребёнка из рук кватерши, которая приносит его из женской части синагоги, где он находился с счастливой матерью. Обычно кватерами назначают супружескую пару.

При традиционном обрезании используются лишь самые простые инструменты. Обычно моэль оперирует лезвием, заточенным с обеих сторон, поскольку, волнуясь, он может начать резать не той стороной. Моэль отсекает крайнюю плоть острой бритвой по всей окружности; во избежание рубцового сужения её отверстия, разрывает внутренний слизистый листок крайней плоти, отсасывает (ранее ртом, в последнее время с помощью специальной трубки) и выплёвывает кровь, после чего весь половой орган обсыпается толстым слоем мелко истёртого порошка перегнившего дерева или так называемым пульвером (ликоподием, semen lycopodii).

По завершении процедуры обрезания все провозглашают «Мазл тов!», поздравляют счастливых родителей и желают: «Как вошёл он в союз, так пусть войдет он к Торе, женитьбе и добрым делам». Во время церемонии приобщения новорождённого к союзу праотца Авраама мальчику дают имя. Обычно это традиционное еврейское имя.

Обрезание в исламе

Обрезание, то есть удаление крайней плоти мужского полового органа, является, согласно мнению некоторых исламских богословов, одним из близких к обязательному (ваджиб), по мнению других — желательным (мустахаб). Так или иначе это является частью сунны (пути) пророка Мухаммада, а также всех предшествующих пророков вплоть до пророка Ибрахима (Авраама).

В Коране обрезание не упоминается, но есть множество хадисов (преданий) о его необходимости. Сообщается, что некто пришёл к пророку Мухаммаду и сказал: «Я принял Ислам». Тогда пророк Мухаммад повелел этому человеку: «Сбрось волосы неверия (то есть побрей голову) и сделай обрезание» (сборники хадисов Ахмада и Абу Дауда). Также аз-Зухрийи передал слова Посланника Аллаха: «Кто принял Ислам, пусть сделает обрезание, даже если он взрослый» (сборник хадисов Харба). Вместе с тем присутствуют мнения других исламских богословов, таких как имам Абу Ханифа, которые считают обрезание желательным, но не обязательным.

Ещё одним аргументом в пользу утверждения, что обрезание является близким к обязательному действием, является предание о пророке Ибрахиме (Аврааме), который сделал обрезание в восьмидесятилетнем возрасте (сборники хадисов Бухари и Муслима).

Большинство учёных-богословов сходятся на том, что совершить обрезание ребёнку нужно до достижения половой зрелости, когда он становится мукаллафом (совершеннолетним) и обязан совершать все возложенные на него обязанности. Однако желательно сделать обрезание в детском возрасте как можно раньше. В сборниках хадисов передаётся о том, что пророк Мухаммад зарезал овец за Хасана и Хусайна (внуки пророка) и сделал им обрезание на седьмой день после рождения (сборник хадисов Байхаки).

В настоящее время обрезание у народов, традиционно исповедующих ислам, часто представляется как национальный обычай, и сроки проведение этого обряда часто различаются у различных национальностей. Так, например, турки традиционно совершают обрезание мальчикам 8—13 лет, персы — 3—4-летним, мусульмане Малайского архипелага — 10—13-летним, арабы городские — на 5—6 году, деревенские — на 12—14 году. По мнению исламских богословов, наиболее предпочтительным возрастом для обрезания является седьмой день после рождения ребёнка.

Обрезание в христианстве

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Первые христианских общины, в том числе и в Иерусалиме, составляли обращённые из иудеев и потому обрезанные, так что в Новом Завете используется выражение «обрезанные» для указания на происхождение этих людей. Однако через некоторое время начался приток язычников в Церковь. В связи с тем, что было сильно движение иудеохристиан, выходцев из фарисейства, в Церкви возникло разногласие по поводу того, следует ли обрезать язычников: многие, пришедшие из Иудеи, настаивали на обязательном и необходимом для спасения значении обрезания. В ответ на это собрался Иерусалимский собор, на котором присутствовали Апостолы и пресвитеры. По долгом рассуждении, заслушав свидетельства, приведенные Апостолами Павлом и Варнавой об их миссионерстве, Апостолом Петром о спасении всех, включая самих себя, верой по благодати Иисуса Христа, независимо от ига закона, одобрение этих свидетельств Апостолом Иаковом, Собор единогласно постановил, чтобы обрезание не совершалось над обращёнными из язычников. Тем не менее многие христиане из иудеев, образовавшие Иерусалимскую Церковь, продолжали привычный им обряд, крайне неохотно расставаясь с ним, при этом . Однако Апостол Павел обрезал обращённого из иудейской веры полуеврея Тимофея исключительно для цели миссионерства среди иудеев. Многие евреи, обращённые в христианство, ошибочно полагали, что должны совершить анциркумцизию (восстановление крайней плоти), чтобы подтвердить свой отказ от старой веры. От чего, однако, предостерегал апостол Павел:

«Призван ли кто обрезанным, не скрывайся; призван ли кто необрезанным, не обрезывайся. Обрезание ничто и необрезание ничто, но всё в соблюдение заповедей Божьих»

— 1Кор. 7:18—19

Апостол Павел использует понятие обрезания как символ обновления человека через веру в Иисуса Христа, которое он называет обрезанием Христовым. «Обрезание Христово» заключается в «совлечении греховного тела плоти» и совершается, в отличие от иудейского обряда, не ножом и не по букве Закона, а в сердце и по духу. Павел утверждает, что причастность к Богу основывается на внутреннем духовном обновлении человека. Тем самым обрезание, по его мнению, теряет свой смысл и становится ненужным и даже отступническим от Нового Завета. Свидетельством подлинности этого внутреннего обрезания служит крещение.

В доникейский период разгорелась полемика Отцов Церкви с иудеями, в которой неоднократно поднималась тема необходимости обрезания. В ответ на это апологеты доказывали его ненужность:

• Послание псевдо-Варнавы: "А обрезание, на которое надеялись иудеи, отменено." Причём автор считает, что и в Ветхом Завете предписывалось духовное понимание, а не плотское: "Ибо Он заповедал обрезание не телесное, а они преступили Его заповедь; потому что злой ангел обольстил их. Пророк говорить к ним: "вот что говорит Господь Бог ваш" - и здесь я нахожу [новую] заповедь - не сейте на терния, обрежьтесь Господу вашему" (Иер. 4:3-4). А что это значит: "обрежьте грубость сердца вашего, и выи вашей не ожесточайте" (Иер. 7:26). И еще: "вот говорит Господь: все народы не обрезаны и имеют крайнюю плоть; а этот народ не обрезан в сердце" (Иер. 9:26)." (гл. 9).
• мч. Иустин Философ "Разговор с Трифоном иудеем" "Уже нужно второе обрезание, а вы много думаете о своем обрезании по плоти." (гл. 12). При этом, хотя в гл. 16 и 19 он говорит о "нужности" обрезания для иудеев, он говорит об этом не как о предписании, а относит это к иудеям-нехристианам и говорит о нём, что оно стало знамением отделения их от других народов для Божией кары над ними одними.
• сщмч. Ириней Лионский "Против ересей": "Кроме того, из самого Писания мы узнаем, что Бог и обрезание дал не как дело праведности, но как знамение, по которому бы был распознаваем род Авраамов... которые были даны им в рабство и как знамения, Он отменил Новым Заветом" (кн. 4, гл. 16)
• Тертуллиан "Против иудеев": "...усматриваем мы, что перводанное обрезание долженствовало прекратиться, и уступить место новому закону, отличному от того закона, который дан был отцам Иудеев." (гл. 3)

Это учение разделяли и последующие отцы Церкви (например, свт. Иоанн Златоуст (Против иудеев, слово 2)), в согласии с учением Павла, доказывая, что обрезание, как свидетельство принадлежности к народу Израиля, совершенно не нужно и даже - с наступлением Нового Завета - греховно, и оно вполне заменяется крещением, как свидетельством о принадлежности к Церкви (Новому Израилю).

Следует отметить, что несмотря на то, что и сам Иисус был обрезан (Лк. 2:21), современными христианами этот обряд не практикуется (за исключением лишь некоторых течений), или практикуется, но при этом делается не из-за религиозных побуждений. Свт. Кирилл Александрийский объясняет обрезание Христа и необрезание христиан словами Апостола Павла: Христос "подчинился закону, чтобы искупить подзаконных" (Гал. 4:5)

В то же время, Коптская и Эфиопская православные церкви сохранили некоторые иудейские (раннехристианские) обряды, такие как соблюдение ветхозаветных законов о вкушении пищи, празднование субботы (наряду с воскресеньем), а также обрезание (которое совершают младенцам непосредственно перед крещением).

Обрезание в законодательстве царской России

Принадлежность новорождённого мальчика к еврейству в России официально констатировалась регистрацией совершённого обрезания в метрической книге. В то же время, евреем считался любой рождённый еврейкой, в том числе и младенец, не подвергнутый обрезанию. Статус еврея терялся лишь с официальным переходом в другое вероисповедание. Статья 302 уложения о наказаниях запрещала совершение обряда обрезания кем бы то ни было, кроме раввина.

Техника обрезания

Половой орган до и после операции. На фотографии слева — головка пениса полностью закрыта; справа — пенис, у которого полностью отсутствует крайняя плоть.

Крайняя плоть пениса отсекается по всей окружности (circumcisio) при обрезании по медицинским показаниям. Обрезание обычно проводят с использованием местной анестезии (иногда под общим наркозом).

В США, странах Европы, Юго-Восточной Азии круговое обрезание чаще всего выполняют с использованием разнообразных зажимов, которые подбираются соответственно размеру пениса. Зажим также используется и как защитный экран, предохраняющий головку пениса от случайных порезов. Для лучшего заживления иногда накладываются швы. Иногда вместо накладывания швов применяют зажимы, которые оставляют на пенисе на несколько дней, пока рана не заживёт.

В современной России при обрезании чаще всего используется так называемая «ручная техника», когда хирург просто отрезает листки крайней плоти и сшивает края раны рассасывающимся шовным материалом (кетгут, викрил и т. п.)

Отношение медицины

Взгляды врачей на массовое обрезание новорождённых в гигиенических целях диаметрально противоположны. В то время как одни смотрят на обрезание как на печальный атавизм, лишённый всякого научного обоснования, другие — признают за обрезанием весьма важную меру в профилактическом и терапевтическом отношении и рекомендуют распространение операции в более широких сферах населения. Соответственно, проводимые на эту тему научные исследования зачастую бывают тенденциозны, их результат нередко зависит от взглядов автора.

Медицинские показания

Операция обрезания устраняет целый ряд заболеваний, возможных лишь у необрезанных при редких случаях патологического строения полового члена.

• Воспаление и заражение мочевыводящих путей. У некоторых мужчин отверстие крайней плоти оказывается аномально узким; такой врождённый порок развития (фимоз), сопровождаясь частичным сращением крайней плоти с головкой, влечёт за собой многочисленные болезненные явления. Скапливающаяся при этом в препуциальном мешке смегма своим механическим и химическим раздражением вызывает воспаление головки пениса или вызывает зуд. У детей до трёх лет фимоз носит физиологический характер и обнаруживается, по наблюдениям врачей, у 80 % детей. Тем не менее, подобное явление, как правило, не требует хирургического вмешательства, поскольку с возрастом эти сращения постепенно уничтожаются.
• Затруднённое мочеиспускание. При несовпадении положения наружного отверстия мочеиспускательного канала и отверстия крайней плоти может быть затруднено мочеиспускание с задержкой мочи в препуциальном мешке и увеличением объёма мочевого пузыря.
• Кожные заболевания. В ежемесячнике Archives of Dermatology (март 2000 г.) приводится исследование связи между обрезанием и кожными заболеваниями мужского полового органа. Вывод учёных заключается в том, что у необрезанных мужчин опасность заразиться в 3 раза выше, чем у обрезанных. Смегма, как и всякая вырабатываемая человеческим организмом слизистая жидкость, является питательной средой для различных болезнетворных бактерий и вирусов.
• Риск заболевания раком. Смегма канцерогенна , в силу чего рак головки полового члена или крайней плоти встречается у необрезанных мужчин намного чаще.
• Восприимчивость к СПИДу. Доказательства подтверждают, что мужское обрезание снижает риск заражения ВИЧ-инфекцией среди гетеросексуальных мужчин в Африке, к югу от Сахары. ВОЗ рекомендует рассматривать обрезание как часть комплексной программы борьбы с ВИЧ в районах с высоким уровнем ВИЧ. Для мужчин, имеющих половые контакты с мужчинами, доказательства пользы в плане предотвращения ВИЧ менее ясны. Целесообразность его использования для профилактики ВИЧ в развитых странах мира остаётся неясной.

Доводы против

Основными аргументами против обрезания признаются следующие.

• Болевой шок. Обрезание вызывает сильные болевые ощущения, поскольку новорождённым эту операцию делают чаще всего без анестезии. В последнее время применяется местное обезболивание.
• Гигиенические проблемы. В младенческом возрасте головка полового члена мальчика (как и клитор девочки) очищается сама собой, тогда как после обрезания возникает настоятельная необходимость в тщательном уходе за головкой члена, поскольку в углублениях и складках кожи в области уздечки и венчика могут интенсивно развиваться бактерии, от появления которых эти области защищала крайняя плоть.
• Противоречие этическим нормам. С расцветом в девяностые годы XX века правозащитных и экологических организаций был сформулирован целый ряд этических проблем, связанных, в том числе, и со здоровьем. Заявляется, в частности, что удаление любой части тела человека без его согласия недопустимо, а поскольку младенец не может дать согласия на отсечение собственной крайней плоти, эта процедура в применении к детям изначально антигуманна и подлежит полному запрету.
• Осложнения обрезания. Обрезание мужчины, не достигшего половой зрелости может привести к тяжелейшим физическим травмам: втягивание пениса внутрь тела, спайки, варикозное расширение вен, тромбозы, полная потеря чувствительности, сращение отреза с головкой полового члена, загибы из-за недостатка кожи, болезненным половым актам, кровотечению, случайному отсечению головки полового члена, фистулам, дырам в пенисе, гангрене и т. п. Есть вероятность летальных исходов^{[неавторитетный источник? 3653 дня]}. Известны случаи потери пациентом полового члена в результате неудачной операции по обрезанию.

Американская Академия акушеров и гинекологов (American Academy of Obstetricians and Gynecologists — ACOG) считает, что нет медицинских данных в поддержку обрезания как рутинной процедуры, что дети чувствуют боль, в силу чего перед обрезанием должно быть получено согласие на хирургическую процедуру.

Мнения специалистов

Урология

За. Риск развития инфекций мочеполовой системы у обрезанных детей мужского пола ниже, чем у необрезанных, по разным данным — в 3-20 раз.

Имеются данные, что обрезание вызывает утолщение кожи головки пениса, что снижает её чувствительность и значительно удлиняет время полового акта и предотвращает преждевременное семяизвержение, так как последнее наступает гораздо позднее:

«Мой двадцатилетний опыт показывает, что операция удаления крайней плоти существенно улучшает сексуальную жизнь человека. Проблемой многих семей, отравляющей их совместную жизнь, является преждевременное семяизвержение. Современная медицина предлагает целый ряд мазей и желе, основой действия которых является притупление чувствительности мужчины. Это позволяет увеличить продолжительность полового акта и тем самым дать большее удовлетворение женщине. Действие всех этих препаратов кратковременно. Операция удаления крайней плоти, брит-мила, оказывает то же действие, но не на короткое время, а постоянно.»

— доктор Гершон Бен-Даниэль, специалист в области урологии и детской хирургии

Против. В абсолютных цифрах разница составляет около 1 %, то есть вероятность возникновения инфекции у обрезанных и необрезанных приблизительно 0,14 % и 1,4 %, соответственно.

Разницу в ощущениях может почувствовать только тот, кто сделал обрезание в зрелом возрасте. Несколько высказываний мужчин, подвергшихся процедуре:

• «Я потерял чувствительность. Я отдал бы все, чтобы её вернуть. Я отдал бы свой дом»;
• «Мне кажется, что теперь у меня есть бесчувственная палка, а когда-то я имел сексуальный орган»

Венерология

За.

«Операция удаления крайней плоти у мужчин однозначно предохраняет от вируса ВИЧ. Количество случаев заражения необрезанных мужчин в 8 раз больше, чем обрезанных»

— профессор Рахель Ройс (New England Journal of Medicine. April 10, 1997)

«Шанс обрезанных мужчин заразиться СПИДом намного меньше, чем необрезанных. Эти данные основываются на 28 исследованиях, проведённых в разных странах. 26 из них показали безусловную прямую связь между опасностью заразиться СПИДом и наличием крайней плоти, которая является местом нахождения и роста различных возбудителей болезней»

— профессор Алон Рональд, Канада (Исследование, представленное на международном симпозиуме по проблемам СПИДа в Японии) («Телеграф», 08.09.94)

Согласно исследованию Дэвида Фергуссона из Школы медицины и здравоохранения в городе Крайстчерч (Новая Зеландия), даже учитывая такие факторы как количество партнёров и использование презервативов, молодые люди, которым сделали обрезание, заражались в 2,66 раза реже. Как предполагается, удаление крайней плоти приводит к тому, что кожа головки пениса грубеет, в результате чего реже образуются микротрещины, через которые в организм и попадают вирусы.

Исследования, проведённые в 2005 году, показали, что передача ВИЧ от женщин к мужчинам во время секса сокращается на 60 %, если мужчины обрезаны. Как предполагается, удаление крайней плоти приводит к тому, что кожа головки пениса грубеет, и это делает её менее проницаемой для вирусов.

«Мы знаем, что факторы, от которых зависит скорость распространения ВИЧ, — это количество параллельных половых партнёров, использование презервативов, наличие других заболеваний, передающихся половым путём, и мужское обрезание. При прочих равных обстоятельствах среди обрезанного населения эпидемия развивается на низком уровне и медленно, а среди необрезанного населения — на высоком уровне и быстро»

— д-р Ричард Фичем, исполнительный директор Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулёзом и малярией

Против. Подавляющим большинством медицинских ассоциаций подобные исследования просто приняты к сведению, так как многочисленные ошибки, допущенные при проведении этих исследований, дискредитировали результаты (данные Ассоциации семейных врачей США).

Онкология

За.

«… рак крайней плоти… встречается чаще у тех, кто не прошёл обрезание… Известно также, что жёны необрезанных мужчин более восприимчивы к раку шейки матки, чем жёны обрезанных»

— профессор Давид Баренский, заведующий детским отделением больницы «Шаарей Цедек» («Едиот Ахронот», 03.03.99)

Против. Рост риска возникновения рака у необрезанных ничтожно мал — около 0,2 %. Подсчитано, что необходимо выполнить от 600 до 900 операций по обрезанию для предотвращения 1 случая рака пениса. Влияние обрезания на возникновение рака шейки матки не подтверждены. Существует множество противоречивых исследований, однако большинство указывает на отсутствие взаимосвязи.

Педиатрия

«У младенца есть особая чувствительность к кровотечению между вторым и пятым днём его жизни. Склонность к кровотечению образуется по причине того, что важная основа свёртываемости крови — витамин К — ещё не образовался до седьмого дня жизни. Понятно, что первый день, когда можно делать обрезание, это восьмой день. Второй важный материал для свёртываемости крови — это паротромбин. К восьмому дню его количество в организме большее, чем во все другие дни жизни. По этим двум показателям лучший день для брит-мила именно восьмой»

— исследователи Л. Амет Голт и Ростин Мекинтош (Голд Педиатрикс, Нью-Йорк, 1953)

Мнения медицинских ассоциаций

США

• Американская академия педиатрии (1999) и Американская медицинская ассоциация (1999): данных, свидетельствующих о целесообразности рутинного (рекомендованного всем) обрезания недостаточно.
• Американская ассоциация семейных врачей (январь 2007): рекомендует обсуждать с родителями (или опекунами) потенциальные преимущества и недостатки данной процедуры.
• Американская ассоциация урологов (май 2007): рекомендует рассматривать обрезание как один из методов, имеющих положительное влияние на здоровье (в связи с некоторыми данными исследований о распространении ВИЧ среди африканских мужчин, указывая однако, что исследования в Африке могут быть неприменимы к условиям в других странах и континентах).

Канада

• Канадское педиатрическое общество (май 2007): не рекомендует обрезание новорождённым мужского пола.

Великобритания

• Британская медицинская ассоциация (июнь 2006): обрезание в медицинских целях может быть использовано только при отсутствии или неэффективности других, менее инвазивных процедур.

Австралия и Новая Зеландия

• Королевская австралийская коллегия врачей: показания к рутинному использованию процедуры обрезания у новорождённых отсутствуют.

Распространённость обрезания в мире

Статистические оценки всемирной распространённости обрезания разнятся от 0,35 % до 56 %.

Обычай обрезания в англоязычных странах (Канада, Австралия, США, Великобритания) был введён в викторианскую эпоху как мера для препятствия онанизму и получил широкое распространение в первой половине XX века. Во второй половине XX века хотя практика поголовного обрезания прекращена, но в США процент обрезанных мужчин остаётся достаточно высоким для страны, где обрезание не мотивировано требованиями господствующих религиозных доктрин.

Международная статистика по обрезанию новорождённых

	Год проведения исследования	Практика обрезания новорождённых, %
Канада	1997	20
Австралия	2001	10
Новая Зеландия	1995	0,35
Великобритания	2006	4
США	2006	56

См. также

• Женское обрезание

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/13031 Обрезание] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• [www.circlist.com/circhome.html CIRCLIST Website] (один из самых крупных сайтов, посвящённых вопросам обрезания) (англ.).
• [www.islamhouse.com/p/233198 Обрезание: как это делается по исламу]
• [med-edu.ru/surgery/uronefro/3006 Образание, обучающее видео]

Отрывок, характеризующий Обрезание

– Да, я желаю, – сказал Пьер.
Вилларский наклонил голову. – Еще один вопрос, граф, сказал он, на который я вас не как будущего масона, но как честного человека (galant homme) прошу со всею искренностью отвечать мне: отреклись ли вы от своих прежних убеждений, верите ли вы в Бога?
Пьер задумался. – Да… да, я верю в Бога, – сказал он.
– В таком случае… – начал Вилларский, но Пьер перебил его. – Да, я верю в Бога, – сказал он еще раз.
– В таком случае мы можем ехать, – сказал Вилларский. – Карета моя к вашим услугам.
Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.
– Ежели вы тверды, то я должен приступить к введению вас, – говорил ритор, ближе подходя к Пьеру. – В знак щедрости прошу вас отдать мне все драгоценные вещи.
– Но я с собою ничего не имею, – сказал Пьер, полагавший, что от него требуют выдачи всего, что он имеет.
– То, что на вас есть: часы, деньги, кольца…
Пьер поспешно достал кошелек, часы, и долго не мог снять с жирного пальца обручальное кольцо. Когда это было сделано, масон сказал:
– В знак повиновенья прошу вас раздеться. – Пьер снял фрак, жилет и левый сапог по указанию ритора. Масон открыл рубашку на его левой груди, и, нагнувшись, поднял его штанину на левой ноге выше колена. Пьер поспешно хотел снять и правый сапог и засучить панталоны, чтобы избавить от этого труда незнакомого ему человека, но масон сказал ему, что этого не нужно – и подал ему туфлю на левую ногу. С детской улыбкой стыдливости, сомнения и насмешки над самим собою, которая против его воли выступала на лицо, Пьер стоял, опустив руки и расставив ноги, перед братом ритором, ожидая его новых приказаний.
– И наконец, в знак чистосердечия, я прошу вас открыть мне главное ваше пристрастие, – сказал он.
– Мое пристрастие! У меня их было так много, – сказал Пьер.
– То пристрастие, которое более всех других заставляло вас колебаться на пути добродетели, – сказал масон.
Пьер помолчал, отыскивая.
«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.
– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза.
– Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас…
Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу.


Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
– Князь, я вас не звал к себе, идите, пожалуйста, идите! – Он вскочил и отворил ему дверь.
– Идите же, – повторил он, сам себе не веря и радуясь выражению смущенности и страха, показавшемуся на лице князя Василия.
– Что с тобой? Ты болен?
– Идите! – еще раз проговорил дрожащий голос. И князь Василий должен был уехать, не получив никакого объяснения.
Через неделю Пьер, простившись с новыми друзьями масонами и оставив им большие суммы на милостыни, уехал в свои именья. Его новые братья дали ему письма в Киев и Одессу, к тамошним масонам, и обещали писать ему и руководить его в его новой деятельности.


Дело Пьера с Долоховым было замято, и, несмотря на тогдашнюю строгость государя в отношении дуэлей, ни оба противника, ни их секунданты не пострадали. Но история дуэли, подтвержденная разрывом Пьера с женой, разгласилась в обществе. Пьер, на которого смотрели снисходительно, покровительственно, когда он был незаконным сыном, которого ласкали и прославляли, когда он был лучшим женихом Российской империи, после своей женитьбы, когда невестам и матерям нечего было ожидать от него, сильно потерял во мнении общества, тем более, что он не умел и не желал заискивать общественного благоволения. Теперь его одного обвиняли в происшедшем, говорили, что он бестолковый ревнивец, подверженный таким же припадкам кровожадного бешенства, как и его отец. И когда, после отъезда Пьера, Элен вернулась в Петербург, она была не только радушно, но с оттенком почтительности, относившейся к ее несчастию, принята всеми своими знакомыми. Когда разговор заходил о ее муже, Элен принимала достойное выражение, которое она – хотя и не понимая его значения – по свойственному ей такту, усвоила себе. Выражение это говорило, что она решилась, не жалуясь, переносить свое несчастие, и что ее муж есть крест, посланный ей от Бога. Князь Василий откровеннее высказывал свое мнение. Он пожимал плечами, когда разговор заходил о Пьере, и, указывая на лоб, говорил:
– Un cerveau fele – je le disais toujours. [Полусумасшедший – я всегда это говорил.]
– Я вперед сказала, – говорила Анна Павловна о Пьере, – я тогда же сейчас сказала, и прежде всех (она настаивала на своем первенстве), что это безумный молодой человек, испорченный развратными идеями века. Я тогда еще сказала это, когда все восхищались им и он только приехал из за границы, и помните, у меня как то вечером представлял из себя какого то Марата. Чем же кончилось? Я тогда еще не желала этой свадьбы и предсказала всё, что случится.
Анна Павловна по прежнему давала у себя в свободные дни такие вечера, как и прежде, и такие, какие она одна имела дар устроивать, вечера, на которых собиралась, во первых, la creme de la veritable bonne societe, la fine fleur de l'essence intellectuelle de la societe de Petersbourg, [сливки настоящего хорошего общества, цвет интеллектуальной эссенции петербургского общества,] как говорила сама Анна Павловна. Кроме этого утонченного выбора общества, вечера Анны Павловны отличались еще тем, что всякий раз на своем вечере Анна Павловна подавала своему обществу какое нибудь новое, интересное лицо, и что нигде, как на этих вечерах, не высказывался так очевидно и твердо градус политического термометра, на котором стояло настроение придворного легитимистского петербургского общества.
В конце 1806 года, когда получены были уже все печальные подробности об уничтожении Наполеоном прусской армии под Иеной и Ауерштетом и о сдаче большей части прусских крепостей, когда войска наши уж вступили в Пруссию, и началась наша вторая война с Наполеоном, Анна Павловна собрала у себя вечер. La creme de la veritable bonne societe [Сливки настоящего хорошего общества] состояла из обворожительной и несчастной, покинутой мужем, Элен, из MorteMariet'a, обворожительного князя Ипполита, только что приехавшего из Вены, двух дипломатов, тетушки, одного молодого человека, пользовавшегося в гостиной наименованием просто d'un homme de beaucoup de merite, [весьма достойный человек,] одной вновь пожалованной фрейлины с матерью и некоторых других менее заметных особ.
Лицо, которым как новинкой угащивала в этот вечер Анна Павловна своих гостей, был Борис Друбецкой, только что приехавший курьером из прусской армии и находившийся адъютантом у очень важного лица.
Градус политического термометра, указанный на этом вечере обществу, был следующий: сколько бы все европейские государи и полководцы ни старались потворствовать Бонапартию, для того чтобы сделать мне и вообще нам эти неприятности и огорчения, мнение наше на счет Бонапартия не может измениться. Мы не перестанем высказывать свой непритворный на этот счет образ мыслей, и можем сказать только прусскому королю и другим: тем хуже для вас. Tu l'as voulu, George Dandin, [Ты этого хотел, Жорж Дандэн,] вот всё, что мы можем сказать. Вот что указывал политический термометр на вечере Анны Павловны. Когда Борис, который должен был быть поднесен гостям, вошел в гостиную, уже почти всё общество было в сборе, и разговор, руководимый Анной Павловной, шел о наших дипломатических сношениях с Австрией и о надежде на союз с нею.
Борис в щегольском, адъютантском мундире, возмужавший, свежий и румяный, свободно вошел в гостиную и был отведен, как следовало, для приветствия к тетушке и снова присоединен к общему кружку.
Анна Павловна дала поцеловать ему свою сухую руку, познакомила его с некоторыми незнакомыми ему лицами и каждого шопотом определила ему.
– Le Prince Hyppolite Kouraguine – charmant jeune homme. M r Kroug charge d'affaires de Kopenhague – un esprit profond, и просто: М r Shittoff un homme de beaucoup de merite [Князь Ипполит Курагин, милый молодой человек. Г. Круг, Копенгагенский поверенный в делах, глубокий ум. Г. Шитов, весьма достойный человек] про того, который носил это наименование.
Борис за это время своей службы, благодаря заботам Анны Михайловны, собственным вкусам и свойствам своего сдержанного характера, успел поставить себя в самое выгодное положение по службе. Он находился адъютантом при весьма важном лице, имел весьма важное поручение в Пруссию и только что возвратился оттуда курьером. Он вполне усвоил себе ту понравившуюся ему в Ольмюце неписанную субординацию, по которой прапорщик мог стоять без сравнения выше генерала, и по которой, для успеха на службе, были нужны не усилия на службе, не труды, не храбрость, не постоянство, а нужно было только уменье обращаться с теми, которые вознаграждают за службу, – и он часто сам удивлялся своим быстрым успехам и тому, как другие могли не понимать этого. Вследствие этого открытия его, весь образ жизни его, все отношения с прежними знакомыми, все его планы на будущее – совершенно изменились. Он был не богат, но последние свои деньги он употреблял на то, чтобы быть одетым лучше других; он скорее лишил бы себя многих удовольствий, чем позволил бы себе ехать в дурном экипаже или показаться в старом мундире на улицах Петербурга. Сближался он и искал знакомств только с людьми, которые были выше его, и потому могли быть ему полезны. Он любил Петербург и презирал Москву. Воспоминание о доме Ростовых и о его детской любви к Наташе – было ему неприятно, и он с самого отъезда в армию ни разу не был у Ростовых. В гостиной Анны Павловны, в которой присутствовать он считал за важное повышение по службе, он теперь тотчас же понял свою роль и предоставил Анне Павловне воспользоваться тем интересом, который в нем заключался, внимательно наблюдая каждое лицо и оценивая выгоды и возможности сближения с каждым из них. Он сел на указанное ему место возле красивой Элен, и вслушивался в общий разговор.
– Vienne trouve les bases du traite propose tellement hors d'atteinte, qu'on ne saurait y parvenir meme par une continuite de succes les plus brillants, et elle met en doute les moyens qui pourraient nous les procurer. C'est la phrase authentique du cabinet de Vienne, – говорил датский charge d'affaires. [Вена находит основания предлагаемого договора до того невозможными, что достигнуть их нельзя даже рядом самых блестящих успехов: и она сомневается в средствах, которые могут их нам доставить. Это подлинная фраза венского кабинета, – сказал датский поверенный в делах.]
– C'est le doute qui est flatteur! – сказал l'homme a l'esprit profond, с тонкой улыбкой. [Сомнение лестно! – сказал глубокий ум,]
– Il faut distinguer entre le cabinet de Vienne et l'Empereur d'Autriche, – сказал МorteMariet. – L'Empereur d'Autriche n'a jamais pu penser a une chose pareille, ce n'est que le cabinet qui le dit. [Необходимо различать венский кабинет и австрийского императора. Австрийский император никогда не мог этого думать, это говорит только кабинет.]
– Eh, mon cher vicomte, – вмешалась Анна Павловна, – l'Urope (она почему то выговаривала l'Urope, как особенную тонкость французского языка, которую она могла себе позволить, говоря с французом) l'Urope ne sera jamais notre alliee sincere. [Ах, мой милый виконт, Европа никогда не будет нашей искренней союзницей.]
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.
Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!


Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.