Сфероцилиндрический шлем
Сфероцилиндрические шлемы использовались в монгольской армии в Позднем Средневековье. Появились, вероятно, на западе Монголии — у ойратов. Время — XVI—XVIII века. Использовались командным составом.
Эти шлемы отличались особой формой — сфероцилиндрической, аналогов которым не известно. Они заметно уступали в защитным свойствам, например, сфероконическим шлемам, и могли быть сбиты с головы при боковом ударе; но были очень заметны в толпе. Поэтому солдаты легко могли увидеть офицера в таком шлеме. Надо отметить, что с той же целью на тот период офицеры всех дальневосточных армий носили высокие конические шлемы, но монгольские сфероцилиндрические шлемы всё же защищали и могли применяться в бою.
Тулья сфероцилиндрического шлема склёпывалась из 6—8 пластин. Снизу стягивалась обручем, в нём же делались отверстия для крепления бармицы. Сверху эти пластины загибались и приклёпывались к плоскому круглому навершию. На нём часто закреплялись другие навершия: чаще всего высокая трубка в центре, а по бокам — несколько небольших втулок — для плюмажей. Спереди на обруч крепился козырёк, нередко — «коробчатый» — он состоял из трёх пластин, одна из которых крепилась вертикально, а две другие — сверху и снизу к ней. Полная высота такого шлема могла быть 50 см, но чаще была порядка 30.
Источники
- Бобров Л. А., Худяков Ю. С. — «Боевые наголовья кочевников Монголии и Калмыкии второй половины XVI — начала XVIII». [e-lib.gasu.ru/da/archive/2003/11/13.html].
См. также
Напишите отзыв о статье "Сфероцилиндрический шлем"
Отрывок, характеризующий Сфероцилиндрический шлем
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
