Умершие в июле 2008 года
Поделись знанием:
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
Это список известных людей, умерших в июле 2008 года.
Список
- 4 июля — Диш, Томас М. (68) — американский писатель-фантаст, самоубийство. [ellen-datlow.livejournal.com/93886.html]
- 4 июля — Кейс, Эвелин (91) — американская актриса, сыграла роль сестры Скарлетт О’Хары в фильме Унесённые ветром.[news.mail.ru/society/1876909/]
- 4 июля — Джесси Хелмс (86) — американский политический деятель.
- 5 июля — Марк Барский (77) — советский волейболист, известный советский волейбольный тренер.
- 6 июля — Анатолий Зыков — народный художник РСФСР.
- 6 июля — Мордюкова, Нонна Викторовна (82) — советская и русская актриса, Народная артистка СССР, лауреат Государственной премии СССР .[echo.msk.ru/news/525692-echo.html]
- 7 июля — Моргун, Фёдор Трофимович (84) — советский и украинский партийный деятель, учёный-агроном, академик УАН.[www.kp.ua/daily/080708/47458/]
- 8 июля — Василий Василаке (82) — молдавский писатель, переводчик, сценарист, редактор.
- 9 июля — Виктор Бермас (81) — советский работник промышленности, оператор металлургического завода, Герой Социалистического Труда.
- 11 июля — Приставкин, Анатолий Игнатьевич (76) — советский и российский писатель, правозащитник, советник президента России по вопросам помилования. [www.gazeta.ru/news/lastnews/2008/07/11/n_1241956.shtml]
- 11 июля — Драновская, Лидия Дмитриевна (85) — советская актриса. [www.kino-teatr.ru/kino/acter/w/sov/6106/bio/]
- 11 июля — Дебейки, Майкл (99) — известный американский хирург, создатель методики аортокоронарного шунтирования.[top.rbc.ru/society/12/07/2008/200193.shtml]
- 12 июля — Артюхин, Евгений Тимофеевич (58) — борец греко-римского стиля, чемпион мира 1983 года. [sport.gazeta.ru/sport/2008/07/kz_2781234.shtml]
- 12 июля — Сай, Сергей Иванович (55) — российский чиновник, руководитель Росприроднадзора в 2005—2008 годах, начальник Олега Митволя.[lenta.ru/news/2008/07/14/sai/]
- 13 июля — Геремек, Бронислав (76) — польский политик и историк.[news.bbc.co.uk/hi/russian/international/newsid_7504000/7504298.stm]
- 15 июля — Вольнов, Геннадий Георгиевич (69) — советский и российский баскетболист.[news.sport-express.ru/online/ntext/24/nl245450.html]
- 15 июля — Колонич, Дьёрдь (36) — венгерский каноист, олимпийский чемпион, сердечный приступ.[kp.ru/daily/24131.4/351105/]
- 15 июля — Юрий Михайлов (77) — советский конькобежец, тренер, олимпийский чемпион 1956 года в беге на 1500 метров, заслуженный мастер спорта СССР.
- 15 июля — Павел Семеняко (91) — участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза.
- 15 июля — Александр Шленчик (87) — один из самых известных мастеров фольклорных музыкальных инструментов Украины.
- 16 июля — Николай Попов (77) — советский военачальник, генерал армии.
- 17 июля — Михаил Беркович — российско-израильский журналист, публицист и поэт.
- 17 июля — Абдураза́к Мирзабе́ков (70) — советский и российский государственный деятель. Председатель Правительства Республики Дагестан с 1994 по 1997.
- 17 июля — Виталий Шкраба (38) — профессиональный белорусский боксёр, двукратный чемпион Белоруссии.
- 18 июля — Шкраба, Виталий (38) — белорусский боксёр. [archive.is/20130417050813/news.mail.ru/incident/1891242/]
- 19 июля — Георгий Алексидзе (67) — грузинский хореограф, народный артист Грузии, лауреат государственной премии, профессор Российской академии театрального искусства и Академии русского балета имени А. Я. Вагановой.
- 19 июля — Дерси Гонсалвеш (101) — бразильская комедийная актриса, пневмония. [ap.google.com/article/ALeqM5hSdrE5aOskIIpxpCfWrSgHWDqr4wD921MIAO0]
- 19 июля — Антон Муха (80 — советский и украинский композитор, музыковед.
- 19 июля — Виталий Федермессер (67) — карельский государственный и общественный деятель, предприниматель.
- 20 июля — Асанхан Джумахматов (85) — советский киргизский дирижёр, музыкальный педагог. Народный артист СССР.
- 21 июля — Александр Свилюков (84) — советский офицер, в годы Великой Отечественной войны разведчик.
- 22 июля — Гетти, Эстель (84) — американская актриса, обладательница премий Золотой Глобус и Эмми.[www.jewish.ru/news/world/2008/07/news994265329.php]
- 22 июля — Романчук, Павел Романович (87) — Герой Советского Союза.
- 24 июля — Елена Алексанян (74) — литературовед, профессор, исследователь в области сравнительного литературоведения, переводчик.
- 24 июля — Степан Сущев (93) — Герой Советского Союза.
- 24 июля — Ибрагим Юсупов (79) — каракалпакский поэт и драматург. Народный поэт Узбекистана.
- 25 июля — Пауш, Рэндолф Фредерик (47) — выдающийся американский программист, преподавал в Университете Карнеги — Меллон.[www.cnn.com/2008/SHOWBIZ/books/07/25/obit.pausch.ap/index.html]
- 25 июля — Пуговкин, Михаил Иванович (85) — советский и русский актёр, народный артист СССР.[rian.ru/society/20080725/114924732.html]
- 26 июля — Иван Матвеенко (84) — Герой Советского Союза.
- 27 июля — Павел Власов (90) — капитан I ранга ВМФ СССР, первый командир барка «Крузенштерн».
- 27 июля — Мерлини, Мариза (84) — итальянская киноактриса.
- 27 июля — Штайн, Хорст Вальтер (80) — выдающийся немецкий дирижёр.[www.lenta.ru/news/2008/07/29/stein/]
- 28 июля — Станислав Стребко (71) — начальник Ильичевского морского торгового порта.
- 28 июля — Тяжлов, Анатолий Степанович (66) — губернатор Московской области в 1991—2000 годах. [www.rian.ru/society/20080728/115071778.html]
- 28 июля — Попов, Виктор Сергеевич (74) — советский дирижёр, дирижёр Большого Детского Хора [lenta.ru/news/2008/07/29/popov/ ]
- 29 июля — Пабло Бельтран Руис (93) — мексиканский композитор, автор известной песни Sway
- 29 июля — Лидский, Виктор Борисович (84) — советский математик.
- 29 июля — Макаров, Владимир Павлович (76) — советский певец, лирический баритон.
Дата неизвестна или требует уточнения
- Тони Дювер (63) — французский писатель, лауреат Премии Медичи.
Напишите отзыв о статье "Умершие в июле 2008 года"
Отрывок, характеризующий Умершие в июле 2008 года
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.