Премия Медичи
Поделись знанием:
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
Премия Медичи (фр. Prix Médicis) — литературная премия, созданная во Франции в 1958 году. Основатель премии, драматург, поэт и прозаик Жан-Пьер Жироду, решил, что Гонкуровская премия и Гран-при Французской академии незаслуженно обходят стороной авангардных писателей.
Премия Медичи изначально ориентировалась на представителей школы «нового романа». Позднее круг авторов расширился, однако условие вручения осталось неизменным: премия присуждается «автору романа или рассказа, имя которого еще не известно широкому кругу читателей, но который обладает несомненным оригинальным талантом».
С 1970 года Премия Медичи вручается также за лучшее зарубежное произведение, с 1985-го — за эссеистику.
Содержание
Лауреаты
Лауреаты Премии Медичи за роман
- 1958 — Клод Олье, La Mise en scène
- 1959 — Клод Мориак, Le Dîner en ville
- 1960 — Анри Тома, John Perkins: suivi d’un scrupule
- 1961 — Филипп Соллерс, Le Parc
- 1962 — Колетт Одри, Derrière la baignoire
- 1963 — Жерар Жарло, Un chat qui aboie
- 1964 — Моник Виттиг, L’Opoponax
- 1965 — Рене-Виктор Пиль, La Rhubarbe
- 1966 — Мари-Клер Бле, Une saison dans la vie d’Emmanuel
- 1967 — Клод Симон, Histoire
- 1968 — Эли Визель, «Нищий из Иерусалима»
- 1969 — Элен Сиксу, Dedans
- 1970 — Камиль Бурникель, Sélinonte ou la Chambre impériale
- 1971 — Паскаль Лене, Ирреволюция
- 1972 — Моис Клавель, Le Tiers des étoiles
- 1973 — Тони Дювер, Paysage de fantaisie
- 1974 — Доминик Фернандес, Porporino ou les Mystères de Naples
- 1975 — Жак Альмира, Le Voyage à Naucratis
- 1976 — Марк Колоденко, Les États du désert
- 1977 — Мишель Бютель, L’Autre Amour
- 1978 — Жорж Перек, «Жизнь способ употребления»
- 1979 — Клод Дюран, La Nuit zoologique
- 1980:
- Жан-Люк Бенозильо, Cabinet-portrait
- Жан Лауг, Comptine des Height (отказался от премии)
- 1981 — Франсуа-Оливье Руссо, L’Enfant d'Édouard
- 1982 — Жан-Франсуа Жосслен, L’Enfer et Cie
- 1983 — Жан Эшноз, Cherokee
- 1984 — Бернар-Анри Леви, Le Diable en tête
- 1985 — Мишель Бродо, Naissance d’une passion
- 1986 — Пьер Комбеско, Les Funérailles de la Sardine
- 1987 — Пьер Мертенс, Les Éblouissements
- 1988 — Кристиана Рошфор, La Porte du fond
- 1989 — Серж Дубровски, Le Livre brisé
- 1990 — Жан-Ноэль Панкраци, Les Quartiers d’hiver
- 1991 — Ив Симон, La Dérive des sentiments
- 1992 — Мишель Рио, Tlacuilo
- 1993 — Эмманюэль Бернем, Sa femme
- 1994 — Ив Берже, Immobile dans le courant du fleuve
- 1995:
- Алексакис, Василис, «Материнский язык» / La Langue maternelle
- Андрей Макин, «Французское завещание»
- 1996:
- Жаклин Арпман, Орланда
- Жан Ролен, «Организация» / L’Organisation
- 1997 — Филипп Ле Гийу, «Они, семь имен художников» / Les, Sept Noms du peintre
- 1998 — Омерик, «Монгольский волк» / Le Loup mongol
- 1999 — Кристиан Остер, «Моя большая квартира» / Mon grand appartement
- 2000 — Ян Апперри, «Diabolus in musica»
- 2001 — Бенуа Дютёртр, «Путешествие во Францию» / Le Voyage en France
- 2002 — Анн Ф. Гаррета, «Не однажды» / Pas un jour
- 2003 — Юбер Мингарелли, «Четыре солдата» / Quatre soldats
- 2004 — Мари Нимье, «Королева безмолвия» / La Reine du silence
- 2005 — Жан-Филипп Туссен, «Бежать» / Fuir
- 2006 — Сорж Шаландон, «Обещание» / Une promesse
- 2007 — Жан Атцфельд, «Стратегия антилоп» / La Stratégie des antilopes
- 2008 — Жан-Мари Блас де Роблес, «Там, где тигры у себя» / Là où les tigres sont chez eux
- 2009 — Дани Лаферьер, «Загадка возврата» / L'énigme du retour
- 2010 — Мейлис де Керангаль, «Рождение моста» / Naissance d’un pont
- 2011 — Матье Линдон, Ce qu’aimer veut dire
- 2012 — Эмманюэль Пирейр, «Всеобщая феерия» / Féerie générale
- 2013 — Мари Даррьёсек, Il faut beaucoup aimer les hommes
- 2014 — Антуан Володин, Terminus radieux
- 2015 — Натали Азуле, «Тит не любил Беренику» / Titus n'aimait pas Bérénice
Лауреаты Премии Медичи за лучшее зарубежное произведение
- 1970 — Луиджи Малерба, Saut de la mort,
Италия - 1971 — Джеймс Дикки, «Избавление» / Deliverance,
США - 1972 — Северо Сардуй, «Кобра»,
Куба - 1973 — Милан Кундера, «Жизнь не здесь»,
Чехословакия - 1974 — Хулио Кортасар, «Книга Мануэля»,
Аргентина - 1975 — Стивен Миллхаузер, «Эдвин Миллхаус: Жизнь и смерть американского писателя» / Edwin Mullhouse: The Life and Death of an American Writer, США
- 1976 — Дорис Лессинг, «Золотая тетрадь»,
Великобритания - 1977 — Эктор Бьянчотти, «Трактат о временах года», Аргентина
- 1978 — Александр Зиновьев, роман «Зияющие высоты»,
СССР - 1979 — Алехо Карпентьер, «Арфа и тень», Куба
- 1980 — Андре Бринк, «Сухой белый сезон»,
ЮАР - 1981 — Давид Шахар, «День графини»,
Израиль - 1982 — Умберто Эко, «Имя розы», Италия
- 1983 — Кеннет Уайт, «Белый путь» / La Route bleue,
Шотландия - 1984 — Эльза Моранте, Aracoeli, Италия
- 1985 — Джозеф Хеллер, «Господу ведомо», США
- 1986 — Джон Хоукс, «Приключения в торговле шкурами на Аляске» / Adventures in the Alaskan Skin Trade США; Джулиан Барнс, «Попугай Флобера» Великобритания
- 1987 — Антонио Табукки, «Индийский ноктюрн», Италия
- 1988 — Томас Бернхард, «Старые мастера»,
Австрия - 1989 — Альваро Мутис, La Neige de l’amiral,
Колумбия - 1990 — Амитав Гош, Les Feux du Bengale,
Индия - 1991 — Пьетро Читати, Histoire qui fut heureuse puis douloureuse et funeste, Италия
- 1992 — Луис Бегли, «Ложь военного времени» / Wartime Lies, США
- 1993 — Пол Остер, «Левиафан», США
- 1994 — Роберт Шнайдер, «Сестра сна», Австрия
- 1995 — Алессандро Барикко, «Замки гнева», Италия
- 1996:
- Михаэль Крюгер, «Химмельфарб» / Himmelfarb,
Германия; - Людмила Улицкая, «Сонечка»,
Россия
- Михаэль Крюгер, «Химмельфарб» / Himmelfarb,
- 1997 — Т. Корагессан Бойл, «Америка», США
- 1998 — Джонатан Коу, «Дом сна», Великобритания
- 1999 — Бьёрн Ларссон, Le Capitaine et les Rêves,
Швеция - 2000 — Майкл Ондатже, Le Fantôme d’Anil,
Канада - 2001 — Антонио Скармета, La Noce du poète,
Чили - 2002 — Филип Рот, Людское клеймо, США
- 2003 — Энрике Вила-Матас, Le Mal de Montano,
Испания - 2004 — Аарон Аппельфельд, Histoire d’une vie, Израиль
- 2005 — Орхан Памук, «Снег»,
Турция - 2006 — Норман Маня, «Возвращение хулигана»,
Румыния, США - 2007 — Дэниел Мендельсон, «Потерянные: поиск шести из шести миллионов» / The Lost: A Search for Six of Six Million, США
- 2008 — Ален Клод Зульцер, «Идеальный официант» / Ein perfekter Kellner,
Швейцария - 2009 — Дейв Эггерс, «Что есть что: Автобиография Валентино Эчака Денга» / What Is the What: The Autobiography of Valentino Achak Deng, США
- 2010 — Дэвид Ванн, «Саккван-Айленд» / Sukkwan Island, США
- 2011 — Давид Гроссман, Une femme fuyant l’annonce, Израиль
- 2012 — Авраам Иегошуа, Ретроспектива, Израиль
- 2013 — Тойн Хейманс, «На море» / Op zee,
Нидерланды - 2014 — Лили Бретт,
Австралия, «Лола Бенски» / Lola Bensky - 2015 — Хакан Гюндай, Турция, «Ещё» / Daha
Лауреаты Премии Медичи за эссеистику
- 1986 — Мишель Серр, «Пять чувств» / Les Cinq Sens
- 1987 — Жорж Боржо, «Солнце над Обьяком» / Le Soleil sur Aubiac
- 1989 — Вацлав Ямек, «Трактат о кратких чудесах» / Traité des courtes merveilles
- 1990 — Рене Жирар, «Шекспир, огонь желания» / Shakespeare, les feux de l’envie
- 1991 — Ален Этчегойен, «Вальс этик» / La Valse des éthiques
- 1992 — Люк Ферри, «Новый экологический порядок» / Le Nouvel Ordre écologique
- 1993 — Мишель Онфре, «Скульптура себя» / La Sculpture de soi
- 1994 — Жером Гарсен, «Для Жана Прево» / Pour Jean Prévost
- 1995 — Паскаль Брюкнер, «Попытка невинности» / La Tentation de l’innocence
- 1996 — Вивиан Форрестер, «Экономический ужас» / L’Horreur économique
- 1997 — Мишель Винок, «Век интеллектуалов» / Siècle des intellectuels
- 1998 — Альберто Мангель, «История чтения» / Une histoire de la lecture Канада
- 1999 — Кристин Жорди, «Люди с Темзы и других берегов» / Gens de la Tamise et d'autres rivages
- 2000 — Армель Лебра-Шопар, «Зоо философов» / Le Zoo des philosophes
- 2001 — Эдви Пленель, «Секреты юности» / Secrets de jeunesse
- 2002 — Даниель Демарке, «Кафка и молодые девушки» / Kafka et les jeunes filles
- 2003 — Мишель Шнейдер, «Воображаемые смерти» / Morts imaginaires
- 2004 — Диан де Маржери, «Аврора и Жорж» / Aurore et George
- 2005 — Мари Деплешен, Лидия Вьоле, «Спасенная жизнь» / La Vie sauve
- 2006 — Жан-Бертран Понталис, «Брат предыдущего» / Frère du précédent
- 2007 — Джоан Дидион, «Год волшебных размышлений» / The Year of Magical Thinking США
- 2008 — Сесиль Гильбер, «Warhol Spirit»
- 2009 — Ален Ферри, «Память о безумии Эммы» / Mémoire d’un fou d’Emma
- 2010 — Мишель Пастуро, «Цвет наших воспоминаний» / La Couleur de nos souvenirs
- 2011 — Сильвен Тессон, «В сибирских лесах» / Dans les forêts de Sibérie
- 2012 — Давид Ван Рейбрук, «Конго. История» / Congo. Une histoire,
Бельгия - 2013 — Светлана Алексиевич,
Белоруссия, «Время секонд хэнд» (во фр. переводе «Конец красного человека» / La Fin de l'homme rouge) - 2014 — Фредерик Пажак, «Неопределенный манифест» / Manifeste incertain
- 2015 — Николь Лапьер «Спасай кто может жизнь» / Sauve qui peut la vie
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Напишите отзыв о статье "Премия Медичи"
Отрывок, характеризующий Премия Медичи
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».
«9 го декабря.
«Видел сон, от которого проснулся с трепещущимся сердцем. Видел, будто я в Москве, в своем доме, в большой диванной, и из гостиной выходит Иосиф Алексеевич. Будто я тотчас узнал, что с ним уже совершился процесс возрождения, и бросился ему на встречу. Я будто его целую, и руки его, а он говорит: „Приметил ли ты, что у меня лицо другое?“ Я посмотрел на него, продолжая держать его в своих объятиях, и будто вижу, что лицо его молодое, но волос на голове нет, и черты совершенно другие. И будто я ему говорю: „Я бы вас узнал, ежели бы случайно с вами встретился“, и думаю между тем: „Правду ли я сказал?“ И вдруг вижу, что он лежит как труп мертвый; потом понемногу пришел в себя и вошел со мной в большой кабинет, держа большую книгу, писанную, в александрийский лист. И будто я говорю: „это я написал“. И он ответил мне наклонением головы. Я открыл книгу, и в книге этой на всех страницах прекрасно нарисовано. И я будто знаю, что эти картины представляют любовные похождения души с ее возлюбленным. И на страницах будто я вижу прекрасное изображение девицы в прозрачной одежде и с прозрачным телом, возлетающей к облакам. И будто я знаю, что эта девица есть ничто иное, как изображение Песни песней. И будто я, глядя на эти рисунки, чувствую, что я делаю дурно, и не могу оторваться от них. Господи, помоги мне! Боже мой, если это оставление Тобою меня есть действие Твое, то да будет воля Твоя; но ежели же я сам причинил сие, то научи меня, что мне делать. Я погибну от своей развратности, буде Ты меня вовсе оставишь».
Денежные дела Ростовых не поправились в продолжение двух лет, которые они пробыли в деревне.
Несмотря на то, что Николай Ростов, твердо держась своего намерения, продолжал темно служить в глухом полку, расходуя сравнительно мало денег, ход жизни в Отрадном был таков, и в особенности Митенька так вел дела, что долги неудержимо росли с каждым годом. Единственная помощь, которая очевидно представлялась старому графу, это была служба, и он приехал в Петербург искать места; искать места и вместе с тем, как он говорил, в последний раз потешить девчат.
Вскоре после приезда Ростовых в Петербург, Берг сделал предложение Вере, и предложение его было принято.
Несмотря на то, что в Москве Ростовы принадлежали к высшему обществу, сами того не зная и не думая о том, к какому они принадлежали обществу, в Петербурге общество их было смешанное и неопределенное. В Петербурге они были провинциалы, до которых не спускались те самые люди, которых, не спрашивая их к какому они принадлежат обществу, в Москве кормили Ростовы.
Ростовы в Петербурге жили так же гостеприимно, как и в Москве, и на их ужинах сходились самые разнообразные лица: соседи по Отрадному, старые небогатые помещики с дочерьми и фрейлина Перонская, Пьер Безухов и сын уездного почтмейстера, служивший в Петербурге. Из мужчин домашними людьми в доме Ростовых в Петербурге очень скоро сделались Борис, Пьер, которого, встретив на улице, затащил к себе старый граф, и Берг, который целые дни проводил у Ростовых и оказывал старшей графине Вере такое внимание, которое может оказывать молодой человек, намеревающийся сделать предложение.
Берг недаром показывал всем свою раненую в Аустерлицком сражении правую руку и держал совершенно не нужную шпагу в левой. Он так упорно и с такою значительностью рассказывал всем это событие, что все поверили в целесообразность и достоинство этого поступка, и Берг получил за Аустерлиц две награды.
