Цветоводство (жилой массив)

Цветово́дство (укр. Квітни́цтво) — жилой массив в Подольском районе Киева. Расположен к северу от Нивок между улицами Маршала Гречко и Стеценко.

Описание

Состоит из микрорайонов «Цветоводство-1» (от Интернациональной площади до Северо-Сырецкой улицы), «Цветоводство-2» (от Северо-Сырецкой улицы до издательства «Киевская правда») и группы домов по улице Котовского. Массив застраивался одновременно с соседними Нивками пяти- и девятиэтажными панельными и кирпичными жилыми домами с конца 1950-х по конец 1960-х годов; отдельные здания строились до начала 2000-х годов. Название массива — от расположенных в окрестностях цветоводств и фруктовых садов.

География

К востоку от Цветоводства расположены завод «Квазар-микро» и лесопарк Сырецкий гай; к западу — дачный поселок Берковец, к югу — Нивки, к северу — фруктовые сады совхоза «Пуща-Водица» и массив Виноградарь.

Через массив проходят троллейбусы и автобусы, сообщающие Виноградарь со станциями метро «Нивки» и «Сырец», неподалеку от массива, в Сырецком лесопарке, находится конечная остановка троллейбусного маршрута № 5.

Источники

• Шулькевич М. М., Дмитренко Т. Д. Киев: Архитектурно-исторический очерк. — К.: Будівельник, 1978.

Отрывок, характеризующий Цветоводство (жилой массив)

Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.