Чанкильо
Чанкильо, исп. Chankillo — древний монументальный комплекс на пустынном побережье Перу в оазисе Касма в департаменте Анкаш, Перу. Среди руин: форт Чанкильо на вершине холма, солнечная обсерватория «Тринадцать башен», жилые помещения и места для общественных собраний. Предполагается, что обсерватория «Тринадцать башен» была построена в 4 в. до н. э.[1]
Площадь памятника составляет 4 кв. км. Предполагается, что он был сооружён в 4 в. до н. э. и представлял собой укреплённый храм. [2].
Содержание
Солнечная обсерватория «Тринадцать башен»
Тринадцать башен Чанкильо выстроены в направлении с севера на юг вдоль длинного холма на равном расстоянии друг от друга, образуя зубчатый горизонт с узкими зазорами одинаковой ширины. На востоке и на западе от цепи археологи обнаружили две точки наблюдения. При наблюдении с этих точек 300-метровая цепь башен довольно точно отражала положения восхода и захода солнца в течение года.[3] Это позволяет предположить, что представители данной культуры пользовались солнечным календарём.
См. также
Напишите отзыв о статье "Чанкильо"
Примечания
Литература
- Ghezzi, I. (2006), "Religious Warfare at Chankillo", written at New York, in Isbell and Silverman (eds.), Andean Archaeology III: North and South, Springer
- Ghezzi, I. & Ruggles, C. (2007), "Chankillo: A 2300-Year-Old Solar Observatory in Coastal Peru", Science 315: 1239-1243
Координаты: 9°33′24″ ю. ш. 78°14′09″ з. д. / 9.55667° ю. ш. 78.23583° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-9.55667&mlon=-78.23583&zoom=14 (O)] (Я)
Ссылки
- [news.bbc.co.uk/1/hi/sci/tech/6408231.stm Towers point to ancient Sun cult, BBC]
- [jqjacobs.net/andes/coast.html Early Monumental Architecture on the Peruvian Coast]
- [www.yale.edu/opa/newsr/07-03-01-03.all.html Yale University article: Peruvian Citadel is Site of Earliest Ancient Solar Observatory in the Americas and slide show ]
| |||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Чанкильо
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
