Чачапойя

Чачапойя — доколумбова культура, существовавшая в Перу примерно в 900—1470 гг. н. э. Находилась на плато на территории современного департамента Амасонас. Называли себя Воины облаков.

Жители данной культуры создали множество монументальных каменных памятников: Куэлап, Гран-Пахатен, Лагуна-де-лос-Кондорес и др., а также большое количество саркофагов и мавзолеев в труднодоступных местах.

Происхождение чачапойя

Письменные источники, например, сообщение Сьесы де Леона в «Хронике Перу», указывают на то, что у чачапойцев была «более светлая» кожа, чем у других народов региона, хотя испанское слово «blanco» скорее означает «чистый/опрятный», поскольку в сообщении речь шла о женщинах, и они сравнивались не с европейками, а с другими индианками. Происхождение чачапойцев и их этническая принадлежность до настоящего времени представляют собой предмет дискуссий.

По данным экспедиции Антисуйо из Амазонского археологического института, чачапойцам были свойственны не амазонские, а скорее андские культурные традиции.

Антропоморфные саркофаги напоминают имитации погребений в скорченном виде с деревянными масками Среднего горизонта, доминирующей культуры прибрежья и высокогорья, известной также как культура Тиуанако-Уари. «Мавзолеи», возможно, представляли собой модифицированные разновидности надгробных башен, известных как «чульпа» (chullpa) или «пукульо» (pucullo), характерных для культур Тиуанако, Уари и их потомков.

Переселение народов в Амазонские Анды было, по-видимому, вызвано желанием расширить площадь сельскохозяйственных земель, что видно из широкого использования террасного земледелия в регионе. Условия ведения сельского хозяйства в Андах и в прибрежном регионе были связаны с общими трудностями — огромными пустынными территориями и нехваткой почвы, пригодной для сельского хозяйства, поэтому эти земли оказались недостаточными для жизнедеятельности.

Инкское завоевание

По сообщению Инки Гарсиласо де ла Вега, Инкская империя покорила культуру Чачапойя в годы правления Тупак Инки Юпанки во второй половине 15 века.

По его сообщению, военные действия начались на склоне Пиас, на юго-западе Гран-Пахатена, что может свидетельствовать о том, что та территория относилась к чачапойскому государству.

Имеется большое количество исторических свидетельств о войне чачапойцев с инками, в особенности много их содержится в хронике Сьесы.

В годы правления Уайна Капака чачапойцы восстали:

«Они убили назначенного инками губернатора и военачальников (…) и (…) воинов (…) и многих других захватили в плен, намереваясь обратить в рабство.»

В ответ Уайна Капак, который в то время находился в землях народа каньяри и собирал войска, направил послов с предложением мира. Однако чачапойцы «подвергли послов наказанию (…) и пригрозили им смертью».

Тогда Уайна Капак распорядился напасть на чачапойцев. Он пересёк реку Мараньон по мосту, сооружённому из деревянных плотов. Инкские войска направились к городу Кахамаркилья (современное название), который в то время был одним из крупнейших чачапойских городов. Из Кахамаркильи навстречу инкам вышла делегация женщин во главе с бывшей наложницей Тупак Юпанки. Они обратились с просьбой о милосердии и пощаде, на что предводитель инкских войск дал согласие. В память о мирных переговорах место было объявлено священным, так что с тех пор «(…) ни мужчина, ни женщина, ни, если возможно, даже птица не должны были вступить на неё». «Считается достоверным, что в этой местности внутренней территории поселились потомки известного полководца Анкольо, с которым жестоко обошлись главнокомандующие Инки, лишив его родины, он ушел с чанками, пожелавшими следовать за ним».

Чтобы обеспечить умиротворение чачапойских земель, инки расположили там свой гарнизон. Они также переселили часть населения в другие регионы, как это было заведено в их империи:

«(…) им выделили землю и места для домов невдалеке от холма под название Карменга рядом с городом Куско».

Со времён присутствия инков на чачапойских землях сохранились останки города Кочабамба на берегу реки Уткубамба в современном округе Леймебамба.

«Во всех этих провинциях были крупные постоялые дворы и склады Инков, селения их не вредны для проживания, и в некоторых из них есть золотые рудники. Все местные жители, и мужчины и женщины, ходят одетыми. В старину у них были храмы и они приносили жертвы тем, кого почитали за богов; были у них огромные стада овец. Они изготовляли роскошную и ценную одежду для Инков, да и сегодня они делают её превосходно, а ковры такие изысканные и красивые, что из-за мастерства изготовления они очень высоко ценятся».

Испанское завоевание

Как пишет Сьеса де Леон: «Вступил в эти провинции Чачапояс маршал Алонсо де Альварадо, являясь капитаном маркиза дона Франсиско Писарро. После завоевания провинции и подчинения местных индейцев власти его Величества, он основал и заселил Пограничный город [Чачапояс] в местности, называемой Леванто, месте надежном, кирками и тяжелыми мотыгами выровненном для постройки; правда, через несколько дней он ушел в другие провинции, называемые Гуанкас. Эта местность считается здоровой. Индейцы чачапояс и гуанкас служат этому городу, установившего над ними энкомьенду».

Интересен еще один факт: «В 1550 году в Пограничный город прибыли (коррехидором там является знатный кабальеро Гомес де Альварадо) более 200 индейцев, рассказавших, что уже несколько лет, как покинув землю, где проживало очень много их людей, они пересекли многие края и провинции, и такое сражение им устроили, что полегли все, кроме этих двухсот».

В 1785 году в провинции Чачапояс проживало 11123 человека, из них: 9 священников, 24 клирика, 11 монахов, 966 испанцев, 6591 индеец, 3825 метисов, 93 мулата, 13 негров.

Библиография

• [kuprienko.info/pedro-cieza-de-leon-cronica-del-peru-parte-primera-al-ruso/ Педро Сьеса де Леон. Хроника Перу. Часть первая.]. [archive.is/sQQr Архивировано из первоисточника 9 июля 2012].

Ссылки

• [historialenguajehistoria.blogspot.com/2008/10/cultura-o-reino-chachapoyas-intermedio.html Cultura Chachapoyas: Intermedio tardio]
• [www.point.ru/print/science/2008/12/04/18559 В Перу найден затерянный город «народа облаков»]
• [www.newsru.com/arch/world/12jan2007/mummichachapoyas.html В столице Перу открывается выставка мумий светлокожих «небожителей»]
• [100wonders.ru/news/2010/peru.php Новый город культуры Чачапойя обнаружен в Перу]

Отрывок, характеризующий Чачапойя

Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.