Четыре фонтана

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Четы́ре фонта́на (итал. Quattro Fontane) — группа из четырёх позднеренессансных фонтанов, расположенная в Риме на пересечении улиц Четырёх фонтанов (итал. Via delle Quattro Fontane) и Квиринале (итал. Via del Quirinale).

Четыре фонтана

Созданы по решению папы Сикста V и размещены на перекрёстке в 15881593 годах. Фигуры фонтанов представляют символические изображения реки Тибр (символ Рима), реки Арно (символ Флоренции), а также богиню Диану — символ непорочности и богиню Юнону, символизирующую женскую силу. Фонтаны Арно, Тибра и Юноны созданы скульптором Доменико Фонтана, а фонтан Дианы был спроектирован художником и архитектором Пьетро да Кортона.

С перекрёстка открывается вид сразу на три обелиска: у церквей Санта-Мария-Маджоре, Тринита-деи-Монти и на Квиринале. Рядом с фонтанами расположена получившая от них название позднебарочная церковь Сан-Карло-алле-Куаттро-Фонтане (итал. San Carlo alle Quattro Fontane) архитектора Франческо Борромини.



Галерея

Напишите отзыв о статье "Четыре фонтана"

Ссылки

  • [www.romasotterranea.it/le-quattro-fontane.html Le quattro fontane] (итал.)
  • [www.romeartlover.it/Vasi35b.html#Fontana Le Quattro Fontane] (англ.)

Координаты: 41°54′07″ с. ш. 12°29′26″ в. д. / 41.9019639° с. ш. 12.4907167° в. д. / 41.9019639; 12.4907167 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=41.9019639&mlon=12.4907167&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Четыре фонтана

– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.