Экономика Донецкой области
Поделись знанием:
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
Донецкая область — один из крупнейших промышленных регионов Украины, обеспечивавший около 20 % промышленного производства государства (при населении в 10 % общеукраинского). В результате боевых действий на востоке Украины за 2014 год промышленность упала на 59 %, строительство сократилось на 37,5 %, а больше половины работоспособного населения потеряло работу и доходы[1].
Основными отраслями промышленности являются угольная (Донецкий угольный бассейн: шахта им. Засядько, Красноармейская-Западная, Краснолиманская, Комсомолец Донбасса (ДТЭК) и др.) и чёрная металлургия (2 металлургических комбината в Приазовье: имени Ильича и «Азовсталь», Донецкий, Енакиевский металлургический завод, Макеевский металлургический завод, Харцызский трубный завод, крупнейший в Европе Авдеевский, Енакиевский, Макеевский, Ясиновский, Горловский коксохимзаводы, «Донецккокс», «Маркохим»). Также развиты цветная металлургия (Краматорский ЭМСС), добыча каменной соли (Артёмовское и Славянское месторождения), химическая промышленность (Концерн «Стирол», Донецкий казённый химзавод и другие), тяжёлое машиностроение (крупнейшие предприятия Украины: «Азовмаш», НКМЗ, Укруглемаш, производство стройматериалов. Донецкая область обладает самой густой сетью железных дорог на территории бывшего СССР. Большая часть электроэнергии обеспечивается за счет тепловых угольных электростанций (Старобешевская, Славянская, Кураховская, Углегорская, Зуевская и другие).
Содержание
- 1 Отраслевая структура промышленности
- 1.1 Электроэнергетика
- 1.2 Топливная промышленность
- 1.3 Угольная промышленность
- 1.4 Горнодобывающая промышленность
- 1.5 Коксохимическая промышленность
- 1.6 Чёрная металлургия
- 1.7 Цветная металлургия
- 1.8 Химическая промышленность
- 1.9 Машиностроение и металлообработка
- 1.10 Металлообработка
- 1.11 Промышленность строительных материалов
- 1.12 Стекольная промышленность
- 1.13 Фарфоро-фаянсовая промышленность
- 1.14 Деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность
- 1.15 Лёгкая промышленность
- 1.16 Пищевая промышленность
- 2 Территориальная структура промышленности
- 3 Крупнейшие финансово-промышленные группы области
- 4 Транспорт
- 5 Сельское хозяйство
- 6 Туристический бизнес
- 7 Заработная плата
- 8 Экономические показатели
- 9 Приложения
- 10 Примечания
- 11 Ссылки
Отраслевая структура промышленности
Основа экономики области — многоотраслевая тяжёлая промышленность: угольная, горнодобывающая, чёрная и цветная металлургия, металлообработка, машиностроение, химическая, электроэнергетическая промышленность, производство строительных материалов и другое.
Кроме того, в области имеются комплексы предприятий лёгкой, пищевой, ряд предприятий деревообрабатывающей, мебельной и целлюлозно-бумажной промышленности. Развит агропромышленный комплекс.
Удельный вес промышленности Донецкой области на Украине — 19,3 % (1999 год), по экспорту — 18,4 %, по основным производственным фондам и капиталовложениям — 12,0 %, по населению — 10,0 %.
Отраслевая структура промышленности в 1985 году — по товарной продукции (в скобках в 2000 году):
- чёрная металлургия — 34,3 % (52,3 %)
- машиностроение и металлообработка — 15,9 % (8,6 %)
- угольная — 13,6 % (15,1 %)
- пищевая — 8,8 % (5,3 %)
- лёгкая — 7,4 % (0,3 %)
- электроэнергетика — 5,1 % (10,1 %)
- химическая — 4,6 %
- пром стройматериалов — 3,1 %
- другие — 7,2 % (8,3 %)
Электроэнергетика
Почти вся электроэнергия области производится на тепловых электростанциях, работающих на местном топливе. В Новоазовске работает ветровая электростанция.
Крупнейшие производители электроэнергии:
- Углегорская ТЭС ОАО «Центрэнерго» (город Светлодарск, город Дебальцево) — крупнейшая в Европе: 3,6 ГВт
- Старобешевская ТЭС ОАО «Донбассэнерго» (пгт Новый Свет, Старобешевский район) — 2,0 ГВт
- Славянская ТЭС ОАО «Донбассэнерго» (город Николаевка, город Славянск) — 1,8 ГВт
- Кураховская ТЭС ООО «Востокэнерго» (ДТЭК) (город Курахово, Марьинский район) — 1,49 ГВт
- Зуевская ТЭС ООО «Востокэнерго» (ДТЭК) (город Зугрэс, город Харцызск) — 1,215 ГВт
- Мироновская ТЭС ОАО «Донецкоблэнерго» (пгт Мироновский, город Дебальцево) — 0,085 ГВт
- Зуевская ЭТЭЦ (город Зугрэс, город Харцызск)
- Краматорская ТЭС-4 (город Краматорск)
По территории области проходит линия электропередачи напряжением 700 кВ «Волгоград-Счастье-Первомайск-Бахмут-Запорожье», а также крупные ЛЭП (330—500 кВ):
- Зуевская ТЭС — Новочеркасская ГРЭС
- Зуевская ТЭС — г. Мариуполь
- Углегорская ТЭС — Нововоронежская АЭС
- Углегорская ТЭС — г. Шахты
- Славянская ТЭС — Змиевская ТЭС
- Кураховская ТЭС — г. Запорожье
- Кураховская ТЭС — г. Мариуполь
- Углегорская ТЭС — Приднепровская ТЭС
- г. Мариуполь — Запорожская АЭС
Топливная промышленность
За исключением угольной все другие отрасли топливной промышленности (нефтяная, газовая, торфяная) представлены в области слабо. Лишь на севере области около города Лиман на южных границах Днепровско-Донецкой нефтегазоносной области промышленным путём добывают природный газ (Торский филиал ООО «Донбасснефтепродукт»). Несколько южнее Северского Донца по направлению из Луганской в Харьковскую область проложен нефтепровод «Самара — Кременчуг». Практически повсеместно находятся газопроводы, магистральными из них являются:
- Шебелинка — Дружковка — Амвросиевка — Таганрог
- Таганрог — Бердянск
- Донецк — Амвросиевка — Ровеньки
- Донецк — Докучаевск — Мариуполь
- Константиновка — Покровск
Угольная промышленность
На территории области находится большинство предприятий Донецкого угольного бассейна. Разработка запасов Донбасса происходила с востока на запад, поэтому наиболее перспективные залежи каменного угля находятся сейчас именно на западе (Покровск, Доброполье, Угледар). В восточных районах области добывают антрацит (Торез, Снежное, Шахтёрск).
По состоянию на 1984 год в области работало 122 крупные высокомеханизированные шахты (из 248 каменноугольных шахт УССР), объединённые в 12 (из 24) ПО, производственных объединений (сейчас — ГХК, государственные холдинговые компании и ГП, государственные предприятия). Кроме того, в постперестроечное время некоторые шахты вышли из ПО, а позже были арендованы, приватизированы или же остались в руках государства. Угольные ГХК и ГП:
- Артёмуголь (город Горловка)
- Дзержинскуголь (город Торецк)
- Добропольеуголь (город Доброполье)
- Донецкуголь (город Донецк)
- Донуголь (город Донецк)
- Красноармейскуголь (город Мирноград)
- Макеевуголь (город Макеевка)
- Октябрьуголь (город Кировское)
- Орджоникидзеуголь (город Енакиево)
- Селидовуголь (город Селидово)
- Снежноеантрацит (город Снежное)
- Торезантрацит (город Торез)
- Шахтёрскантрацит (город Шахтёрск)
Самостоятельные шахты и шахтоуправления:
- Шахта № 17-17бис
- Шахта № 4-21 (бывшая шахта «Петровская», город Донецк)
- Шахта «Бутовка-Донецкая» (город Донецк)
- Шахта «Капитальная» (город Донецк)
- Шахта «Комсомолец Донбасса» ДТЭК (город Кировское)
- Шахта «Красноармейская-Западная» (пгт Удачное, Покровский район)
- Шахта «Краснолиманская» (город Родинское, город Покровск)
- Шахта «Новодзержинская» (город Торецк)
- Шахта «Октябрьская» (город Донецк)
- Шахта «Рассыпнянская» (пгт Рассыпное, город Торез)
- Шахта «Южнодонбасская № 1» (город Угледар)
- Шахта «Южнодонбасская № 3» (город Угледар)
- Шахта имени Гаевого (город Горловка)
- Шахта имени Засядько (город Донецк)
- Шахта имени Поченкова (город Макеевка)
- Шахтоуправление «Кировское» (город Кировское)
Крупнейшие предприятия по обогащению угля (ГОФы, ЦОФы — государственные или центральные обогатительные фабрики, УПП — углеперерабатывающие предприятия) находятся в следующих городах области: Макеевка, Донецк, Торез, Торецк, Горловка, Мирноград, Доброполье, Селидово и другие. Большинство ЦОФ находятся в составе угледобывающих предприятий, однако некоторые из них работают отдельно (Донбассуглеобогащение). Общее количество обогатительных фабрик области (по состоянию на 1986 год) — 31, крупнейшие из них:
- Комсомольская ЦОФ
- Кальмиусская ЦОФ
- Чумаковская ЦОФ (город Донецк)
- Добропольская ЦОФ ДТЭК(город Доброполье)
- Белозёрская ЦОФ (город Белозёрское, город Доброполье)
- Горловская ЦОФ (город Горловка)
- Дзержинская ЦОФ (город Торецк)
- Донецкая ЦОФ
- Калининская ЦОФ (город Горловка)
- Киселёвская ЦОФ (город Торез)
- Колосниковская ЦОФ (город Макеевка)
- ГОФ «Красная Звезда» (город Торез)
- Краснолиманская ЦОФ (город Родинское, город Покровск)
- Кураховская ЦОФ ДТЭК (пгт Кураховка, город Селидово)
- Моспинское УПП ДТЭК (город Моспино, город Донецк)
- Октябрьская ЦОФ ДТЭК (город Белицкое, город Доброполье)
- Постниковская ЦОФ (город Шахтёрск)
- Пролетарская ЦОФ (город Макеевка)
- ЦОФ «Россия» (город Новогродовка)
- Селидовская ЦОФ (город Селидово)
- Сердитенская ЦОФ (пгт Сердитое город Шахтёрск)
- Снежнянская ЦОФ (пгт Залесное, город Снежное)
- Торезская ЦОФ (город Кировское)
- Углегорская ЦОФ (город Углегорск в составе города Енакиево)
- Узловская ЦОФ (город Горловка)
- ЦОФ «Украина» (город Украинск, город Селидово)
- Шахтёрская ЦОФ (город Шахтёрск)
Горнодобывающая промышленность
Поставляет сырьё не только для предприятий Донецкой области, но и обеспечивает львиную долю республиканских потребностей металлургии в нерудном сырье (доломиты, флюсовые известняки, огнеупорные глины, формовочные пески). Кроме того, в Горловке на Никитовском ртутном комбинате разрабатывается единственное на Украине и крупнейшее в бывшем СССР месторождение ртути.
Крупнейшие предприятия области по добыче рудного сырья:
- Никитовский ртутный комбинат
- Донецкая химико-металлургическая фабрика ММК имени Ильича
- Мариупольское рудоуправление (пгт Старый Крым город Мариуполь)
Крупнейшие предприятия области по добыче нерудного сырья:
- Докучаевский флюсодоломитный комбинат
- Комсомольское рудоуправление
- Новотроицкое рудоуправление (пгт Новотроицкий Волновахский район) — бывший «Укрогнеупорнеруд» (добыча доломита, флюсового известняка)
- Дружковское рудоуправление (город Дружковка)
- Сионитовая фабрика (село Кальчик Володарский район)
- Мариупольский завод «Маркограф»
Крупнейшие производители огнеупоров:
- ПОЗ Пантелеймоновский огнеупорный завод (пгт Пантелеймоновка город Горловка)
- Великоанадольский огнеупорный комбинат (пгт Владимировка Волновахский район) — бывший шамотный завод
- Часовоярский огнеупорный комбинат (город Часов Яр город Бахмут)
- Северский доломитный завод — «Северский доломит» (город Северск Бахмутский район)
- Никитовский огнеупорный комбинат (пгт Гольмовский город Горловка) — бывший доломитный завод
- Красногоровский огнеупорный завод (город Красногоровка Марьинский район)
- Белокаменский огнеупорный завод — «Белокаменские огнеупоры» (город Соледар город Артёмовск) — бывший шамотный завод
- Константиновский завод огнеупорных изделий (город Константиновка)
- Красноармейский завод огнеупорных изделий (город Покровск)
- Дружковский завод огнеупорных изделий «Красная Звезда» (пгт Алексеево-Дружковка город Дружковка)
- Красноармейский динасовый завод (город Покровск)
Коксохимическая промышленность
Является важным звеном цепочки «уголь-кокс-металл». Донецкая область является абсолютным лидером в производстве кокса и количестве коксовых батарей на КХЗ (коксохимических заводах) Украины. Сырьём для коксохимической промышленности является коксующийся уголь, широко добываемый в области. Побочные продукты производства кокса, в том числе фенол, широко используются на предприятиях химической промышленности области.
Крупнейшие производители кокса:
- Авдеевский коксохимический завод
- Мариупольский коксохимический завод («Маркохим») — с 2005 года структурная единица комбината «Азовсталь»
- Ясиновский коксохимический завод
- Макеевский коксохимический завод
- Енакиевский коксохимпром
- Донецкий коксохимический завод («Донецккокс»)
- Горловский коксохимический завод
- Краматорский коксохимический завод
- Дзержинский коксовый завод
Чёрная металлургия
Наряду с Приднепровьем Донбасс и Приазовье — крупнейшие базы отечественной металлургии. В городе Мариуполе производится самое большое количество металла на Украине. Чёрная металлургия является ведущей отраслью тяжёлой промышленности области, дающей к тому же валютную выручку в конце налаженной в области цепочки «уголь — кокс — металл». В свою очередь, последнее звено этой цепочки имеет в области все составляющие этапы производства: агломерат, чугун, сталь, прокат, трубы, металлоизделия.
Чёрная металлургия — один из наиболее прибыльных секторов украинской экономики. Сохранение её потенциала крайне важно для экономического развития страны. В инфраструктуру чёрной металлургии завязаны угольная промышленность, энергетический комплекс, сеть коксохимических комбинатов, транспортная сеть, в том числе и Мариупольский порт. В ходе приватизации предприятий металлургического комплекса государством были предприняты меры по обеспечению позиций национального капитала в этой отрасли, сохранению действующих предприятий и инфраструктуры, повышению их конкурентоспособности.
К предприятиям чёрной металлургии, имеющим полный цикл производства, Донецкой области относятся 3 комбината и 2 завода:
- Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича
- Металлургический комбинат «Азовсталь»
- Макеевский металлургический комбинат имени С. М. Кирова
- Донецкий металлургический завод
- Енакиевский металлургический завод
Кроме того, работают:
- Краматорский металлургический завод имени Куйбышева
- Константиновский чугунолитейный завод (бывший металлургический завод имени М. В. Фрунзе)
- Донецксталь — металлургический завод
- Донецкий металлопрокатный завод
Одним из важнейших продуктов металлургии являются металлические трубы. Здесь (как и по производству ферросплавов) первенство занимает соседняя Днепропетровская область. Крупнейшие предприятия области, выпускающие трубы:
- Харцызский трубный завод
- Макеевский труболитейный завод имени Куйбышева
- Мариупольский металлургический комбинат имени Ильича
Цветная металлургия
В отличие от чёрной металлургии не сильно развита в целом на Украине, да к тому же намного хуже сохранилась в условиях рыночной экономики. Однако в Донецкой области имеется ряд монополистов этого сектора экономики:
- Никитовский ртутный комбинат
- Константиновские «Укрцинк», «Свинец», «Мегатекс» (производит свинец) и пр. (всего 6 цинковых и 9 свинцовых заводов). Также Константиновский завод металлургического оборудования производит медь методом электролиза.
- Артёмовский завод по обработке цветных металлов ОАО «Укрподшипник»
- «Донецквторцветмет»
- Торезский завод наплавочных твердых сплавов («Торезтвердосплав»)
- Снежнянский завод порошковой металлургии
Химическая промышленность
Донецкий сектор химической промышленности на Украине довольно существенный. В области представлены практически все отрасли химической промышленности Украины (если не учитывать родственную химической нефтеперерабатывающую промышленность). Сырьём для химической промышленности являются побочные продукты местных коксохимических заводов, каменная соль, добываемая на рудниках Артёмовска и Славянска.
- Добыча химического сырья и основная химия (производство соды) осуществлялось на славянском предприятии «Химпром».
- Производство фенола находится на единственном в бывшем СССР Дзержинском фенольном заводе (пгт Новгородское город Торецк).
- Крупнейшим предприятием химии Донецкой области является горловский концерн «Стирол», выпускающий кроме своей основной продукции — азотных удобрений, синтетические смолы, пластмассы, полистирол, фармацевтические препараты и другое.
Кроме «Стирола» к производителям минеральных удобрений области относятся:
- Константиновский химический завод (калийные удобрения)
- Донецкий азотный завод (азотная кислота и азотные удобрения)
Другие предприятия химической промышленности области:
- Марьинский шиноремонтный завод (город Марьинка)
- Донецкий завод химреактивов
- Донецкий химический завод
- Донецкий казенный завод химических изделий
- Горловский казённый химический завод
- Краматорский завод эмалей (лакокрасочная промышленность)
- «Донпластавтомат» (город Донецк)
- Мариупольский завод изоляционных материалов («ЗИМ»)
- Мариупольский завод «Химпласт»
- Славянский завод полихлорвиниловых пленок
Машиностроение и металлообработка
Одним из крупнейших секторов промышленности Донецкой области является многоотраслевое машиностроение. Преобладает тяжёлое машиностроение. Крупнейшими предприятиями отрасли являются Азовмаш, НКМЗ, Донгормаш и другие. Ведущая роль принадлежит металлоёмким производствам, которые выпускают машины и оборудование для металлургической, горной, химической и других отраслей.
- Металлургическое машиностроение
- Новокраматорский машиностроительный завод имени В. И. Ленина (прокатное оборудование)
- Азовмаш (конверторы)
- Старокраматорский машиностроительный завод (специализированное прокатное оборудование)
- Дебальцевский завод по ремонту металлургического оборудования
- Коксохимическое машиностроение:
- Славянский завод тяжелого машиностроения
- Донецкий завод коксохимического оборудования
- Угольное машиностроение
- Донецкгормаш
- Ясиноватский машиностроительный завод
- ЗАО Горловский машиностроитель
- Новогорловский машиностроительный завод
- Дружковский машиностроительный завод
- Новгородский машиностроительный завод (пгт Новгородское город Дзержинск) имени Петровского
- Донуглереммаш (в том числе горловский завод «Реммаш»)
- Карбоспецполимеркрепь (город Макеевка)
- ООО «Восток-инвест» (город Снежное)
- Транспортное машиностроение
- Азовмаш (железнодорожные вагоны-цистерны)
- Часовоярский ремонтный завод (переоборудование и ремонт легковых автомобилей)
- Энергетическое машиностроение
- Энергомашспецсталь (заготовки из спецсталей преимущественно для предприятий харьковского центра энергомашиностроения)
- Дзержинское ОАО «Галея» (кабели для электростанций)
- Енакиевский котельно-механический завод
- Константиновский завод высоковольтной аппаратуры
- Химическое машиностроение
- Снежнянский завод химического машиностроения «Снежнянскхиммаш»
- Машиностроение для стройиндустрии:
- Славянский завод строительных машин («Бетонмаш»)
- Станкостроение
- Строительно-дорожное машиностроение
- Славянский завод дорожных машин
- Артёмовский завод «Дориндустрия»
- Судостроение и судоремонт
- Азовский судоремонтный завод
- Мариупольский судостроительный завод «Плаз»
- Приборостроение
- Донецкий «Точмаш»
- Донецкий «Топаз»
- Дзержинский приборостроительный завод
- Торезский завод «ЭВМинформ»
- Электротехническое машиностроение
- Торезский электротехнический завод
- Красноармейский электромеханический завод
- Артёмовский машиностроительный завод «Победа труда»
- Зуевский энергомеханический завод (город Зугрэс город Харцызск)
- Снежнянский машиностроительный завод (в составе ОАО «Мотор Сич»)
- Пищевое машиностроение
- Донецкий завод «Продмаш» (Петровский район Донецка)
- Коммунальное и бытовое машиностроение
- Донецкий Nord (производство холодильников)
- «Краматорский кондиционер»
- Мариупольский «Электробытприбор» (производство стиральных машин)
- Дружковский завод газовой аппаратуры (производство газовых плит)
- Мариупольский концерн «Азовмаш» (производство бойлеров и котлов)
Металлообработка
Имеется целый ряд металлообрабатывающих предприятий:
- Дружковский метизный завод (крупнейший в СССР)
- Харцызский завод металлических изделий «Авангард»
- Харцызский литейный завод «Армлит»
- Харцызский канатный завод «Силур»
- Енакиевский завод «Донбассстальконструкция»
- Мариупольский завод «Востокстальконструкция»
- Азовский завод металлоконструкций «Сталькон» (город Мариуполь)
- Донецкий завод металлоконструкций
- Авдеевский завод металлоконструкций
- [kzmk.com.ua Краматорский завод металлических конструкций] (пгт Ясногорка город Краматорск)
- Макеевский завод металлоконструкций
- Кураховский механический завод
- Донбасскабель
- Амвросиевские завод стального литья
Промышленность строительных материалов
В области имеется большое количество предприятий отрасли, в том числе крупнейшее на Украине производство известняковых, гипсовых и местных вяжущих материалов — славянские, артёмовские и горловские предприятия по производству изделий из глин. По объёмам производства сборного железобетона область занимала 1-е место в СССР.
- Цементная промышленность:
- Донцемент (город Амвросиевка)
- Цемент Донбасса (город Енакиево)
- Краматорский шиферный завод
- Асбестоцементная промышленность:
- Донцемент (пгт Новоамвросиевское Амвросиевский район)
- Производство сборных железобетонных и бетонных конструкций:
- Донецкий ЗЖБИ (завод железобетонных изделий)
- Макеевский ЖБИК
- Авдеевский ЗЖБИ
- Дебальцевский ЗЖБИ
- Добропольский ЗЖБИ
- Красносноармейский ЗЖБИ
- Кураховский ЗЖБИ
- Амвросиевский ЗЖБИ
- Докучаевский ЗЖБИ
- Ясиноватский ЗЖБИ
- Мироновский ЗЖБИ (пгт Мироновский город Дебальцево)
- Енакиевский завод железобетонных напорных труб
- Мариупольский «Азовжелезобетон»
- Селидовский завод сборного железобетона
- Торезский завод железобетонной шахтной крепи
- Часовоярский «Гидрожелезобетон»
- Производство стеновых материалов
- Донецкий домостроительный комбинат
- Ясиноватский завод метлахских плиток
- Очеретинский завод
- Ханжёнковский завод древесных плит (город Макеевка)
- Зугрэсский шлакоблочный завод
- Добропольский шлакоблочный завод
- Славянский арматурно-изоляторный завод (имени Артёма)
- Кирпичные заводы:
- имени Войкова (пгт Войковский Амвросиевский район)
- Дебальцевский завод стройматериалов
- Краснолиманский завод силикатного кирпича
- Селидовский
- Мариупольский
- Новгородский (пгт Новгородское город Торецк)
- Асфальтобетонные заводы:
- Донецкий (Петровский район Донецка)
- Белозёрский (город Белозёрское город Доброполье)
- Волновахский
- Краснолиманский
- Деконский гипсовый завод — «Деконский гипс» (город Соледар город Бахмут)
- Никитовский алебастровый завод (пгт Зайцево город Горловка)
- Славянский мелоизвестковый завод
Стекольная промышленность
Стекольная промышленность работает на базе кварцевых песков, мела, а также отходов содовой промышленности. Крупнейшие предприятия расположены в городе Константиновка:
- Константиновский завод «Автостекло» (ныне — ОАО «Спецтехстекло»)
- Константиновский стекольный завод (бывший завод имени Октябрьской Революции) (ныне — ООО «Стройстекло»)
- Константиновский бутылочный завод (ныне — завод стеклоизделий)
- Константиновский завод «Кварсит»
- Артёмовский стекольный завод
Фарфоро-фаянсовая промышленность
Комплекс предприятий области — 1 из крупнейших на востоке Украины. Работают предприятия (преимущественно в Дружковке)
- Дружковский фарфоро-фаянсовый завод
- Славянский фарфоровый завод
- Славянский завод «Керамические массы Донбасса»
Деревообрабатывающая и целлюлозно-бумажная промышленность
Предприятия отрасли работают на привозном сырье. Имеется 5 центров данной промышленности области: Донецк, Славянск, Торез (в том числе единственный в области целлюлозно-бумажный комбинат), Константиновка, Артёмовск. Крупнейшие предприятия:
- Торезский целлюлозно-бумажный комбинат
- Донецкая мебельная фабрика
- Артёмовская мебельная фабрика
- Константиновская мебельная фабрика
- Славянская мебельная фабрика
- Славянская фабрика карандашей «Самоцвет» (крупнейшая на Украине)
- Деревообрабатывающий комбинат «Агатис»
Лёгкая промышленность
Быстрый рост городского населения в 1960-70-х годах и большая его концентрация в промышленных центрах способствовали развитию в области в те годы развитию комплекса лёгкой промышленности. В составе — текстильная, в том числе трикотажная, швейная, а также кожевенно-обувная промышленность. Крупнейшие предприятия:
- Донецкий хлопчатобумажный комбинат (сейчас — «Донтекс»)
- Макеевская хлопкопрядильная фабрика (сейчас — «Мактекс»)
- Донецкая швейная фабрика
- Донецкая обувная фабрика «Контур»
- Мариупольская швейная фабрика «Фея»
- Мариупольский завод «Мариупольсетеснасть»
- Шахтёрская швейно-трикотажная фабрика
- Горловская фабрика трикотажного полотна
- Горловская швейная фабрика «Горловчанка»
- Славянская швейная фабрика
- Краматорская швейная фабрика
- Макеевская обувная фабрика
- Артёмовская обувная фабрика
- Кировская обувная фабрика (город Кировское)
- Константиновский экстрактно-кожевенный завод
- Снежнянская галантерейная фабрика
- Донецкий пивоваренный завод «Сармат»
Пищевая промышленность
Пищевая промышленность области представлена предприятиями мясной, молочной, мукомольной, маслодельной, плодоовощеконсервной, рыбной и рыбоперерабатывающей, соляной отраслей. Крупнейшие предприятия:
- Производственное объединение «Артёмсоль» (город Соледар город Артёмовск)
- Артёмовский завод шампанских вин
- Мариупольский рыбоконсервный комбинат
- Донецкая кондитерская фабрика «АВК»
- ПО «Конти» (Донецк, Константиновка)
- Мариупольская кондитерская фабрика
- Макеевский мясокомбинат «Колбико»
- Донецкий мясокомбинат
- Горловский мясокомбинат
- Енакиевский мясокомбинат
- Снежнянская колбасная фабрика
- Макеевский молокозавод
- Мангушский мясокомбинат «Форица»
- Мариупольский мясокомбинат «Гермар» (пгт Талаковка город Мариуполь)
- Славянский масложировой комбинат «Славолия» (крупнейший в СССР)
- Донецкий маргариновый завод
- Макеевский винный завод
- Еленовский комбинат хлебопродуктов
- Кутейниковский комбинат хлебопродуктов
- Марьинский молокозавод «Лактис»
- Марьинская пищевкусовая фабрика
- Донецкая табачная фабрика
- Донецкая макаронная фабрика
- Харцызский завод пищевых концентратов
- Константиновский молокозавод
- Константиновская колбасная фабрика
- «Украинский бекон» (Константиновка)
Территориальная структура промышленности
Крупнейшими промышленными центрами Украины являются города области: Мариуполь, Донецк, Макеевка, Горловка, Краматорск, Енакиево, Славянск, Бахмут, Покровск и другие.
Добыча и обогащение угля представлено преимущественно в городах и посёлках городского типа в центральных, западных и восточных районах области. Чёрная металлургия — в Мариуполе, Донецке, Енакиево, Макеевке, Харцызске, Авдеевке. Цветная металлургия и химия преимущественно в городах севера области: Горловка, Артёмовск, Константиновка, Славянск. Электроэнергетика — в небольших городах и пгт центра и севера области. Цементная промышленность в Амвросиевке, Енакиево, Краматорске. Тяжёлое машиностроение в центральных, южных и северных районах области.
Промышленные узлы
На территории области имеется 6 промышленных узлов:
- Мариупольский — чёрная металлургия, коксохимия, тяжёлое машиностроение, транспорт (Мариуполь). В 2003 году — 37,0 % промышленного производства и 20,4 % произведённых услуг. В 1990 году — 23,3 % промышленной продукции.
- Донецко-Макеевский (крупнейший на Украине и 4-й в бывшем СССР): угольная и металлургическая промышленность, тяжёлое машиностроение и электроэнергетика в сочетании с лёгкой и пищевой промышленностью (Донецк, Макеевка, Харцызск, Ясиновская, Авдеевка, Иловайск, Зугрэс, Моспино). 33,4 % промышленного производства (32,4 % в 1990 году) и 61,6 % произведённых услуг (2003 год).
- Горловско-Енакиевский — угольная, металлургическая, химическая промышленность, тяжёлое машиностроение, электроэнергетика (Горловка, Енакиево, Дебальцево, Дзержинск, Ждановка, Кировское, Юнокоммунаровск, Углегорск, Светлодарск, Артёмово, пгт Мироновский, Пантелеймоновка, Новгородское, Карло-Марксово, Кирово). 14,5 % промышленного производства (20,5 % в 1990 году) и 5,2 % произведённых услуг.
- Краматорско-Славянский — тяжёлое машиностроение, металлургия, химическая, стекольная, соляная промышленность, электроэнергетика (Краматорск, Славянск, Дружковка, Николаевка, Святогорск, пгт Алексеево-Дружковка). 6,2 % промышленного производства (6,6 % в 1990 году) и 3,8 % произведённых услуг.
- Селидово-Кураховский — угольная промышленность, производство огнеупоров, электроэнергетика (Селидово, Покровск, Мирноград, Новогродовка, Курахово, Красногоровка, Горняк, Украинск, Родинское). 3 % промышленного производства (3,1 % в 1990 году) и 3 % произведённых услуг.
- Торезо-Снежнянский — угольная и машиностроительная промышленность (Торез, Снежное, Шахтёрск, пгт Пелагеевка, Рассыпное, Северное). 1,1 % промышленного производства (3,0 % в 1990 году) и 1,3 % произведённых услуг.
Кроме того, выделяют крупные промышленные центры: Артёмовск, Константинвка, Амвросиевка, Старобешево, Доброполье, Лиман, Северск и другие.
Специальные экономические зоны
На территории Донецкой области функционируют 2 СЭЗ (специальные экономические зоны):
- «Донецк»
- «Азов»
Кроме того, территориями приоритетного развития признаны следующие административные единицы области:
- города: Макеевка, Горловка, Енакиево, Дзержинск, Константиновка, Краматорск, Славянск, Лиман, Артёмовск, Ждановка, Кировское, Шахтёрск, Торез, Снежное, Амвросиевка, Волноваха, Угледар, Марьинка, Селидово, Новогродовка, Мирноград, Доброполье;
- районы: Волновахский, Марьинский, Амвросиевский, Константиновский, Славянский.
На два крупнейших промышленных центра области приходится более половины всего промышленного производства области: Донецк (18 %), Мариуполь (37 %).
Крупнейшие финансово-промышленные группы области
- СКМ (System Capital Management). Главный акционер — Ахметов, Ринат Леонидович. Генеральный директор — Олег Попов.
- Металлургический бизнес (с 2006 года группа «Метинвест Холдинг». В 2004 году компания произвела 8,2 млн тонн стали, то есть 21 % всей произведенной на Украине):
- Металлургический комбинат «Азовсталь» (82 % акций).
- Енакиевский металлургический завод (64 %).
- Совместное предприятие ООО «Метален».
- Харцызский трубный завод (91 %).
- Добыча коксующегося угля и производство кокса:
- Реализация металлургической продукции:
- Metinvest International S.A., Швейцария (до 2008 года Leman Commodities S.A.).
- Энергетический бизнес (с 2005 года группа ДТЭК, в 2008 году компания добыла 17,6 млн т угля (22,6 % от общеукраинского объёма) и выработала 11,7 ТВт.ч (46,5 % от украинской тепловой электроэнергии):
- В Донецкой области находится ООО «Востокэнерго» (в том числе 3 энергогенерирующие электростанции, 25,4 % произведённой тепловой электроэнергии Украины).
- ОАО «Шахта „Комсомолец Донбасса“» (4,4 % энергетического угля Украины).
- Добропольская, Октябрьская, Кураховская углеобогащающие фабрики и Моспинское углеперерабатывающее предприятие
- Финансы:
- Первый Украинский Международный Банк.
- Украинская акционерная страховая компания АСКА.
- Украинская акционерная страховая компания АСКА-Жизнь.
- Машиностроение:
- Дружковский машиностроительный завод.
- Концерн «Азовмаш».
- Горнодобывающая промышленность:
- Докучаевский флюсодоломитный комбинат.
- Новотроицкий огнеупорный комбинат.
- Веско (огнеупорные и тугоплавкие глины).
- «Гефест» — сеть бензоколонок.
- Гостиничный бизнес:
- Отель «Донбасс-палац».
- Отель «Опера»
- Средства массовой информации:
- Издательская группа «Сегодня».
- Телерадиокомпания «Украина».
- Телекоммуникации:
- Мобильный оператор Life:) (ООО «Астелит»)
- Оператор фиксированной связи ОАО «Фарлеп-Инвест».
- Оператор мобильной связи Beeline (ЗАО "Украинские радиосистемы")
- Спорт:
- Футбольная команда «Шахтёр» (Донецк).
- Металлургический бизнес (с 2006 года группа «Метинвест Холдинг». В 2004 году компания произвела 8,2 млн тонн стали, то есть 21 % всей произведенной на Украине):
- ИСД (Индустриальный Союз Донбасса). Руководитель — Тарута, Сергей Алексеевич.
- Металлургический бизнес.
- Краматорский металлургический завод.
- Huta Czestochowa (Польша).
- Спорт.
- Футбольная команда «Металлург» (Донецк).
- Спортивный клуб «Спортивный клуб ИСД» (Донецк).
- Металлургический бизнес.
- ММК имени Ильича. Руководитель — Бойко, Владимир Семенович.
- Металлургический бизнес.
- Сельскохозяйственное производство.
- Транспорт (Мариупольский аэропорт), розничная торговля.
- Укрподшипник. Руководитель — Клюев, Андрей Петрович.
- Металлургия — Артемовский завод по обработке цветных металлов.
- Коксохимия — «Донецккокс».
- Артемовский завод шампанский вин.
Транспорт
На территории области развиты все виды транспорта. В районе центрального Донбасса имеется самая густая сеть железных дорог в бывшем СССР. Протяжённость железных дорог общего пользования на 1985 год — 1 650 км. Главные направления:
- Донбасс — Москва
- Донбасс — Приднепровье
- Донбасс — Киев
Крупнейшие железнодорожные узлы: Ясиноватая, Красный Лиман, Дебальцево, Никитовка, Иловайск, Волноваха.
Протяжённость автомобильных дорог — 8 000 км, в том числе с твёрдым покрытием — 7 800 км. Главные автомагистрали:
- Харьков — Славянск — Артёмовск — Ростов
- Славянск — Донецк — Мариуполь
- Артёмовск — Горловка — Донецк
- Донецк — Луганск
- Донецк — Днепропетровск
- Одесса — Мариуполь — Ростов
На побережье Азовского моря — крупный морской порт (самый большой на Азовском море) — Мариуполь.
Аэропорты в Донецке, Мариуполе, Краматорске, Славянске.
Городской электротранспорт на 2007 год представлен:
- троллейбусами — 55 маршрутов в 11 городах области: Донецк, Мариуполь, Макеевка, Горловка, Краматорск, Славянск, Артёмовск, Дзержинск, Харцызск, Доброполье, Углегорск. Впервые появился в Донецке (1939 год).
- трамваями — 45 маршрутов в 8 городах области: Донецк, Мариуполь, Горловка, Краматорск, Енакиево, Константиновка, Дружковка, Авдеевка. Впервые появился в Макеевке (1924 год). Ранее трамвайные системы функционировали в Макеевке (до 2006 года), Углегорске (до 1980 года), Святогорске (до 1941 года).
- строится метрополитен в городе Донецке.
Трубопроводный транспорт — смотри выше.
Сельское хозяйство
В структуре сельского хозяйства по валовой продукции первое место занимает животноводство (58,3 % — 1985 год). В советское время в области насчитывалось 277 колхозов, 149 совхозов, 16 птицефабрик (1985 год). В области было 2 040 тыс. га под сельскохозяйственными угодьями. Площадь орошаемых земель — 207,3 тыс. га, осушённых — 4,3 тыс. га. Преобладают системы малого орошения на местных водных источниках. Вся посевная площадь в 1985 году составляла 1 529 тыс. га.
Структура сельскохозяйственных угодий Донецкой области:
- пахотные земли — 80,2 %
- пастбища — 12,6 %
- сенокосы — 4,9 %
- многолетние насаждения (сады и др.) — 2,1 %.
Выращивают зерновые культуры — озимую пшеницу, яровой ячмень, кукурузу, технические — подсолнечник, сою, кормовые — многолетние и однолетние травы, кукурузу на силос и зелёный корм. В животноводстве преобладает молочное и молочно-мясное скотоводство (породы крупного рогатого скота: красная степная чёрно-рябая). Развиты свиноводство (породы: большая белая, ландрас), птицеводство (в основном в пригородных зонах).
Крупнейшее сельскохозяйственное объединение на территории области — «Ильич-Агро Донбасс» (ММК имени Ильича). Крупнейшие племенные хозяйства: племзавод «Большевик» (пгт Желанное), Малиновский племзавод (Володарский район) — крупный рогатый скот, племзавод имени Розы Люксембург (Новоазовск) — овцеводство, племзавод имени Калинина (пгт Луганское Артёмовский район), село Пески (Ясиноватский район) — свиноводство. В племенном хозяйстве агрофирмы «Мангуш» и других разводят лошадей пород: орловские рысаки, новоалександровский тяжеловоз, украинская верховая).
Туристический бизнес
В последние несколько лет стали развиваться курорты на побережье Азовского моря, инфраструктура которых была заложена в советские времена различными предприятиями, строившими здесь пансионаты, санатории и пионерские лагеря.
Заработная плата
Средняя зарплата в области на 2003 год — 113 долларов США, в областном центре — 110 долларов США.
Максимальная зарплата в городах области на 2003 год:
- Покровск — 172 доллара США в месяц
- Кировское — 153 доллара
- Мариуполь — 148 долларов
- Угледар — 144 доллара
- Дебальцево — 135 долларов
Минимальная зарплата в городах области на 2003 год:
- Константиновка — 74 доллара США в месяц
- Торез — 77 долларов
- Снежное — 78 долларов
- Селидово — 86 долларов
- Торецк — 86 долларов
Экономические показатели
| N | показатель | единицы | 2006 г. | 2011 г. | 2013 г. | 2014 г.[2] |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Экспорт товаров | млн долларов США | 8778,6 | 17197,8[3] | 12408,2[4] | 8406,7[5] |
| 2 | Уд.вес в общеукраинском | % | 22,9 | 25,1 | 19,6 | 15,6 |
| 3 | Импорт товаров | млн долларов США | 2900,6 | 4622,7[3] | 6108,0[4] | 2121,5[5] |
| 4 | Уд.вес в общеукраинском | % | 6,4 | 5,6 | 7,9 | 3,9 |
| 5 | Сальдо экспорт-импорт | млн долларов США | 5878,0 | 12575,0[3] | 6300,2[4] | 6285,3[5] |
| 6 | Капитальные инвестиции | млн гривен | 13799,6 | 27340,2[6] | 26939,6[7] | 12875,7[8] |
| 7 | Средняя зарплата | гривен | 1202[9] | 3063[10] | 3755[11] | 3858[12] |
| 8 | Средняя зарплата[13] | долларов США | 238,0[14] | 384,4[15] | 469,8[16] | 324,6[17] |
По материалам [www.ukrstat.gov.ua/ Комитета статистики Украины (укр.)] и [www.donetskstat.gov.ua/ Главного управления статистики в Донецкой области (укр.)]
Приложения
Первая десятка промышленных городов в 1990 году
- Мариуполь — 3,0 млрд долларов США
- Макеевка — 1,74 млрд долларов США
- Донецк — 1,44 млрд долларов США
- Енакиево — 1,10 млрд долларов США
- Горловка — 0,91 млрд долларов США
- Бахмут — 0,63 млрд долларов США
- Константиновка — 0,55 млрд долларов США
- Харцызск — 0,53 млрд долларов США
- Дебальцево — 0,43 млрд долларов США
- Авдеевка — 0,42 млрд долларов США
Первая десятка промышленных городов в 2003 году
- Мариуполь — 3,35 млрд долларов США
- Донецк — 1,98 млрд долларов США
- Енакиево — 0,64 млрд долларов США
- Макеевка — 0,46 млрд долларов США
- Горловка — 0,39 млрд долларов США
- Авдеевка — 0,29 млрд долларов США
- Краматорск — 0,28 млрд долларов США
- Харцызск — 0,27 млрд долларов США
- Бахмут — 0,19 млрд долларов США
- Дружковка — 0,16 млрд долларов США
За срок с 1990 по 2003 года положительный прирост объёмов промышленного производства наблюдался лишь в 3 городах области:
- Донецк — 137,4 % или 540 млн долларов США
- Мариуполь — 111,2 % или 337 млн долларов США
- Покровск — 102,8 % или 4,4 млн долларов США
Наибольший спад промышленного производства наблюдался в следующих городах:
- Константиновка — 10,8 % от уровня 1990 года или меньше на 490 млн долларов США
- Лиман — 15,5 % или 4 млн долларов США
- Снежное — 22,8 % или 98 млн долларов США
- Торез — 23,2 % или 115 млн долларов США
- Макеевка — 26,3 % или 1 282 млн долларов США
- Мирноград — 28,1 % или 107 млн долларов США
- Бахмут — 30,1 % или 443 млн долларов США
- Дебальцево — 30,1 % или 303 млн долларов США
- Ясиноватая — 31,4 % или 42 млн долларов США
Напишите отзыв о статье "Экономика Донецкой области"
Примечания
- ↑ [www.aif.ru/dontknows/actual/1385595 Как изменилась экономика Донбасса в 2014 году?], "Аргументы и факты", 19 ноября 2014
- ↑ Без учёта территории, контролируемой Донецкой Народной Республикой.
- ↑ 1 2 3 [donetskstat.gov.ua/statinform/ved1.php?dn=1211 Географическая структура внешней торговли товарами Донецкой области в 2011 году (укр.)]
- ↑ 1 2 3 [donetskstat.gov.ua/statinform/ved1.php?dn=1213 Географическая структура внешней торговли товарами Донецкой области в 2013 году (укр.)]
- ↑ 1 2 3 [donetskstat.gov.ua/statinform/ved1.php?dn=1214 Географическая структура внешней торговли товарами за 2014 год (укр.)]
- ↑ [donetskstat.gov.ua/statinform/invest_i_bud27.php?dn=1211 Капитальные инвестиции за 2011 год (укр.)]
- ↑ [www.donetskstat.gov.ua/statinform/invest_i_bud27.php?dn=1213 Капитальные инвестиции по видам активов за январь — декабрь 2013 года (укр.)]
- ↑ [donetskstat.gov.ua/statinform1/kap_invest1.php Капитальные инвестиции в Донецкой области по видам активов за январь — декабрь 2014 года (укр.)]
- ↑ [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2006/gdn/reg_zp_p/reg_zp_p_u/reg_zpp06_u.htm Среднемесячная заработная плата по регионам в 2006 году (укр.)]
- ↑ [donetskstat.gov.ua/statinform/dohodi7.php?dn=0111 Среднемесячная номинальная заработная плата по видам экономической деятельности в 2011 году (укр.)]
- ↑ [donetskstat.gov.ua/express/04020022014.doc Среднемесячная заработная плата штатных работников Донецкой области по городам и районам в 2013 году (укр.)]
- ↑ [www.ukrstat.gov.ua/operativ/operativ2014/gdn/reg_zp_p/reg_zpp14_u.htm Среднемесячная заработная плата по регионам в 2014 году (укр.)]
- ↑ [www.bank.gov.ua/files/Exchange_r.xls Официальный курс гривны НБУ (средний за период) (укр.)]
- ↑ Курс 5,05 за 2006 г.
- ↑ Курс 7,9676 за 2011 г.
- ↑ Курс 7,993 за 2013 г.
- ↑ Курс 11,8867 за 2014 г.
Ссылки
- [www.donetskstat.gov.ua Главное управление статистики в Донецкой области]
- [www.spravochnik.dn.ua Справочник крупных предприятий Донецка]
- [www.forbes.ru/sobytiya-photogallery/obshchestvo/272595-zavody-stoyat-kak-postradali-ot-voiny-predpriyatiya-vostoka/photo/1 Заводы стоят: как пострадали от войны предприятия востока Украины // Forbes.ru, 10.11.2014]
Отрывок, характеризующий Экономика Донецкой области
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.
Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.
Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.
В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
