Юрьенен, Сергей Сергеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Юрьенен

Роман в работе. 2007 год. Фото: Марина Ками
Имя при рождении:

Сергей Сергеевич Юрьенен

Дата рождения:

21 января 1948(1948-01-21) (76 лет)

Место рождения:

Франкфурт-на-Одере, Германия

Гражданство:

США

Род деятельности:

журналист, переводчик, издатель, прозаик

[www.sergenen.com genen.com]

Юрьенéн, Сергéй Сергéевич (род. 21 января 1948, Франкфурт-на-Одере, Советская зона оккупации Германии) — прозаик, переводчик, журналист, издатель. В прошлом автор и ведущий программ «Радио Свобода».





Биография

Ранние годы

Родился во Франкфурте-на-Одере через неделю после того, как там погиб его отец Сергей Александрович Юрьенен, выпускник Ленинградского института водного транспорта[1] и техник-лейтенант Группы Советских войск в Германии. Мать, Любовь Александровна Москвичёва, угнанная немцами из Таганрога, 4 года провела в трудовом лагере в Вестфалии (см. книгу «Германия, рассказанная сыну»[2]). Дед — ленинградский архитектор-реставратор, отсидевший в «Крестах» (1919-1921) за офицерское прошлое, — выходец из скандинавской общины[3] Санкт-Петербурга.

Сергей Юрьенен рос в Ленинграде у Пяти углов, в Гродно, Минске. Познакомившись с его стихами, белорусский поэт Владимир Лепёшкин, который был директором минской средней школы № 2, назначил девятиклассника Юрьенена редактором машинописного школьного журнала «Знамя юности». В качестве русскоязычного поэта выступал на белорусском радио и ТВ, на слете творческой молодежи БССР, ЭССР, ЛитССР и ЛатССР в Риге. В Москве Юрий Казаков выловил из самотёка журнала "Молодая гвардия" первые рассказы Ю. и взял 16-летнего автора под свой творческий патронаж[4].

В Минске Ю. посещал литобъединение при газете «[www.zn.by/ Знамя юности]» в [www.domdruku.by/ Доме печати БССР]. В 1965 после обсуждения стихов и прозы был письменно уведомлён об исключении за «подражание западным образцам (Хемингуэй, Ремарк)». В мае того же года на V съезде Союза писателей БССР был очевидцем и стенографом выступления Василя Быкова против цензуры. В Ленинграде на его прозу в 1966 обратил внимание Андрей Битов, предвестивший начинающему литератору трудную судьбу в советской литературе. После первой поэтической публикации (журнал [www.photosight.ru/photos/437100/?from_member«Неман»], № 8, 1966) Ю. уничтожил подготовленный к печати дебютный сборник стихотворений и перешёл на прозу. Учился (1966—1967) на факультете журналистики Белорусского государственного университета, затем (1967—1973) на филологическом факультете МГУ имени М. В. ЛомоносоваК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3712 дней].

Невозвращенец

В МГУ подружился с Михаилом Эпштейном. Там же познакомился со студенткой из Парижа Ауророй Гальего, которая была дочерью члена Исполкома Коммунистической партии Испании и будущего генсека Коммунистической партии народов Испании Игнасио Гальего (его в то время малолетний внук и сын Авроры — современный писатель и журналист Рубен Гальего). Был представлен Долорес Ибаррури. Почетный президент КПИ, Ибарурри явилась «крестной матерью» международного брака (1974), изменившего жизнь подпольного писателя. Юрьенен работает в самом либеральном журнале того периода «Дружба народов» — выездной корреспондент (Таджикистан, Белоруссия), редактор, заместитель начальника отдела очерка. Участник совещаний молодых писателей, Всесоюзного и общемосковского. Лауреат премий журналов «Студенческий меридиан» и «Дружба народов». В 1975 выезжает в Венгрию в составе «Поезда Дружбы» творческой молодежи Москвы. Летом 1976 по гостевой визе проводит два месяца в Париже, где работает ремонтным рабочим в Версале и мойщиком небоскребов в Курбевуа, на «малой родине» Селина. На первый парижский заработок приобретает в магазине ИМКА-Пресс на рю Сен-Женевьев де Монтань книгу Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». 21 сентября 1977 становится членом Союза писателей СССР (Московское отделение)[5].

В 1977 году по гостевой визе снова выезжает во Францию. В Париже обращается с просьбой о политическом убежище, которое ему с женой и 4-летней дочерью Аней предоставляется в конце того же года. В интервью политическому директору газеты «Фигаро» Роберу Ляконтру Юрьенен заявляет о неприемлемости альтернативы — подполье или конформизм, о решимости оставаться «самим собой».[6]

Эмиграция

В то время, как КГБ в СССР заводил на Юрьенена дело о невозвращении[7], парижская эмиграция радушно встречала «невозвращенца»[8][9]. Рассказы и повести Ю. появились в журналах «Эхо» Владимира Марамзина и Алексея Хвостенко, «Континент» Владимира Максимова, в альманахе «Третья волна» Александра Глезера. Однако первый роман «Вольный стрелок» (впоследствии вызвавший особый энтузиазм у Василия Аксенова[10][11]) был, по соображениям нравственности, отклонен эмигрантскими издательствами и впервые появился в переводе (А. Гальего) на французский. «Диссидент диссидентства», — писала газета «Монд» по поводу романа, который вызвал, что во Франции бывает нечасто, единодушие как левой[12][13], так и правой[14][15] прессы. «Вне всякого сомнения, — резюмировал Лё Нуво Журналь, — мы присутствуем при событии экстраординарном: великий русский писатель родился во Франции»[16]. Дебютант вошел в парижскую литературную среду, познакомился с такими международными звездами, как Эрика Джонг[17] и Энтони Бёрджесс. Второй роман «Нарушитель границы» вышел во французском переводе под названием «Кампус Ломоносова, или Третье поколение». Литературная активность в Париже (1977—1984) вынужденно включила журналистику; публиковался в эмигрантской прессе Франции, Германии, США, как фрилансер работал в парижском бюро радио «Свобода». Выступал с лекциями о новой русской литературе в университетах Швейцарии и ФРГ. В секретном письме[18] в ЦК КПСС председатель КГБ СССР Ю. В. Андропов расценил зарубежную активность писателя как «антисоветскую» (см. Советский архив Владимира Буковского, публикацию в газете «Сегодня», Москва, 20 сентября 1994 и [www.sergenen.com/texts/Andropov%20letter.pdf на персональном сайте Ю.]). Оставаясь в статусе политэмигранта во Франции, Ю. работал в Германии, в Мюнхене (1984—1995), где был членом [www.fda.de/ Союза свободных немецких писателей] и вел активную литературную деятельность[19], а также в Чешской Республике, в Праге (1995—2005).

В 1990 году «перестроечным» тиражом в 300 000 экземпляров в СССР переиздан роман «Сделай мне больно», последовал «Сын империи, инфантильный роман». С 1991 году разрабатывает жанр, названный им «евророманом»[20] («Беглый раб», «Холодная война», «Мальчики Дягилева», «Словацкий консул», «Суоми»). Литературному «возвращению» Ю., несколько запоздалому по сравнению с другими писателями-эмигрантами, сопутствовал известный драматизм, связанный с несогласованными переизданиями его книг, с попытками бросить тень на автора методом отождествления с персонажами; в нашумевшем случае с переизданием «Вольного стрелка»[21] в защиту репутации Юрьенена выступила литературно-диссидентская общественность в стране (см. «Сегодня», 20.09.1994[22]) и в эмиграции[23]. Роман «Дочь генерального секретаря» (в журнальной публикации «Желание быть испанцем»[24]) в 1994 выдвигался на премию Букера. Премия за лучший рассказ газеты «Русский курьер», премия имени Набокова издательства «Третья волна» и альманаха «Стрелец». Переводился на английский, немецкий, французский, датский, венгерский, польский, литовский, болгарский и др. языки. В 2002 году уральское издательство «У-Фактория» выпустило трехтомник избранных произведений[25][26][27].

В 2005 Юрьенен переезжает в США (Вашингтон, Нью-Йорк). Первый написанный в Америке роман «Линтенька, или Воспарившие» в 2009 годудостоился [www.russpremia.ru/conditions/ «Русской Премии»] ("серебро" в номинации «Крупная проза»[28][29][30]). В 2010 году опубликована «Энциклопедия Юности» — результат соавторства с М. Н. Эпштейном. В 2011 издан большой роман о парижском периоде эмиграции «Dissidence mon amour» («Диссидентство моя любовь»). В 2015 — роман-"фактоид" "Фён", посвященный мюнхенскому периоду. Литературную деятельность Ю. совмещает с издательской и редакционной. Заместитель главного редактора литературно-общественного журнала «[www.novijbereg.net/ Новый Берег]» (Дания, Копенгаген). Основатель (вместе с женой Мариной Ками) Интернет-изд-ва Franc-Tireur USA и (в 2011 году) изд-ва Elephant Publishing.

Живёт в «Большом Нью-Йорке» — в городе Риджвуд, Нью-Джерси[31].

Член американского ПЕН-Центра[32].

Книги

  • 1977 [www.lulu.com/content/1991516По пути к дому (Москва, Советский писатель)]
  • 1978 Под знаком Близнецов, Континент, № 17, Париж
    • По-французски — Sous le signe des Gémeaux, Continent N 6, Gallimard, Paris, 1980
    • [www.lulu.com/content/5424768 Американское издание повести по-французски]
    • [www.lulu.com/content/1927954 Американское издание по-русски]
  • 1980 Le Franc-tireur, Paris, Acropole (ISBN 2-7144-1276-9)
  • 1983 Freischutz, Munchen, Roitman Verlag, (ISBN 3-923510-05-5)
  • 1984 Вольный стрелок, Третья волна, Париж — Нью-Йорк
    • Российское переиздание — «Избранное, или Вольный стрелок», Третья волна, Москва — Париж — Нью-Йорк, 1994 (ISBN 5-7598-0002-1)
    • Американское переиздание 2008 (ISBN 978-1-4357-2781-6)
  • 1985 The Marksman, Quartet Books London — Melbourne — New York (ISBN 0-7043-2492-X)
  • 1986 Нарушитель границы, Третья волна, Париж — Нью-Йорк (Library of Congress Catalog # 86-24980; ISBN 0-937951-06-4)
    • Советское переиздание — Волга-Урал, Уфа, 1991 (ISBN 5-7599-0002-1)
    • Французское издание — Lomonossov campus ou la Troisième génération, Paris, Acropole (ISBN 2-7357-0039-9)
      • [www.lulu.com/content/2003321 The Trespasser. Нарушитель границы. Американское переиздание 2008]
  • Сын империи, инфантильный роман, Ardis Publishers USA (hard cover — ISBN 0-87501-002-4, soft — ISBN 0-87501-003-2)
    • [www.lulu.com/content/5405267 The Lynx/An extract from Son of the Empire: An Infantile Novel]
  • 1988 Сделай мне больно, Зеркало, Тель-Авив
    • Советское переиздание — Сделай мне больно, Приложение к журналу «Литературные записки», Москва, 1990 (Тираж 300 000 экз)
  • 1991 Беглый раб, Евророман
  • Скорый в Петербург, Ardis Publishers USA (ISBN 0-87501-071-7)
    • [The Petersburg Express. Boston University’s literary magazine AGNI # 38 www.bu.edu/agni/authors/S/Serge-Iourienen.html]
  • 1992 Сын империи. Роман. Рассказы, Москва, Радуга (ISBN 5-05-004011-6)
  • 1999 Дочь генерального секретаря, Москва, Внешсигма (ISBN 5-86290-381-5)
  • 2002 Сергей Юрьенен (1) Беглый раб, Сделай мне больно, Сын Империи. Екатеринбург, У-Фактория (ISBN 5-94799-057-1)
  • Сергей Юрьенен (2) Фашист пролетел. Екатеринбург, У-Фактория (ISBN 5-94799-056-3)
  • Сергей Юрьенен (3) Дочь генерального секретаря. Екатеринбург, У-Фактория (ISBN 5-94799-058-X)
  • 2005 Суоми, евророман — Знамя, 5, 2005
  • 2006 Входит Калибан, Запасный Выход, Москва, (ISBN 5-98726-023-X)
  • 2007 [www.lulu.com/content/1341354Ива Джима]
  • 2008 Линтенька, или Воспарившие (ISBN 978-1-4357-2202-6)
  • 2009 Воскрешая председателей (ISBN 978-0-557-05577-7)
  • 2010 Текст ведущего, или Содеянное на свободе — Нон-фикшн I (ISBN 978-0-557-73230-2)
  • 2011 DISSIDENCE MON AMOUR («ДИССИДЕНТСТВО МОЯ ЛЮБОВЬ»). Роман. (ISBN 978-1-257-43625-5)
  • 2012 САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, СССР. АНТОЛОГИЯ НА ТЕМУ. (ISBN 978-1-300-06678-1)
  • 2015 Ф Ё Н Фактоид. (ISBN 978-1-312-79723-9)
  • 2016 Л И П С И Исторический роман. (ISBN 978-1-329-63605-7)

Переводы

Первые переводы Ю. с английского — рассказы и верлибры Нормана Мейлера из сборников «Самореклама» и «Каннибалы и христиане» ходили по рукам в МГУ на Ленинских горах. Первые переводы с французского (совместно с А. Гальего) — «Герострат» Жан-Поля Сартра, «Выдвижной ящик» франко-английской феминистки Николь Вард Жув[33] — по цензурным соображениям отклонялись журналами как метрополии, так и эмиграции. Впервые на русский Ю. (совместно с А.Гальего) перевел памфлет «Mea culpa» и другие вещи Л.-Ф. Селина, роман Эмманюэля Бова «Мои друзья», а также рассказы и стихотворения Чарльза Буковски. Среди опубликованных переводов — тексты писателей США (Раймонд Карвер, Барри Хэнна, Тобайес Волфф, Тим О’Брайн, Эндрю Вокс, Джой Уильямс, Питер Вирек, Стивен Добинс, Элмор Леонард, Карл Вагнер, Михаил Иоссель), Канады (Тимоти Финдли), Франции (Поль Моран, Пьер Эрбар, Луи Арагон, Жорж Бельмон, Жан Кассу), Испании (Хосе Луис де Вилайонга, Хорхе Семпрун), Литвы (Саулюс Томас Кондротас).

Радио Свобода

Один из деятелей питерской Второй культуры так оценивал роль Ю. на RFE/RL: «Думаю, не случайно Сергей Юрьенен — не только писатель, но и ведущий культурной программы Радио Свобода „Поверх барьеров“ — „кормилец“ и „работодатель“ многих бедствующих на чужбине русских литераторов, то есть добросовестный „сеятель на ниве родной словесности“… И, вероятно, войдет в историю русской литературы именно в этом двойном качестве: писателя-ведущего»[34]. Больше четверти века (1978-2005) Ю. — получивший за это благодарственное письмо Президента США [www.sergenen.com/index.phtml?link=radio&flash=1]- занимался на Радио Свобода культурной тематикой с эмфазой на литературу. Комментатор и обозреватель в Париже (1978-1984), аналитик (1984-1986), ответственный редактор по культуре в Мюнхене (1986-1995), помощник директора по культуре в Праге (1995-2004)[35]. Среди «хайлайтов» Ю. — мониторинг предперестроечных политических событий «сквозь литературу» в период 1978-87; реформа культурных программ в середине 80-х; инициация джазовой программы Дмитрия Савицкого[36][37]; «Экслибрис», посвященный Иосифу Бродскому и вышедший в эфир сразу после объявления в Стокгольме Нобелевского лауреата по литературе 1987 года; «радиофильм» по повести «Невозвращенец» Александра Кабакова; издательский проект «У микрофона Радио Свобода…» и выпуск его первой (и последней) «звуковой» книги, посвященной Александру Галичу[38][39], а также см.[40]; курс на «новую литературу» (Татьяна Щербина, Михаил Эпштейн, Михаил Берг, Владимир Сорокин, Дмитрий Александрович Пригов, Виктор Пелевин, Игорь Яркевич, Александр Терехов, Дмитрий Добродеев[41], Маруся Климова[42][43] и др.); эфирная декада «нового» московского журналиста Игоря Мартынова[44]; получившая резонанс в России[45] радиокампания за «сверхкраткий рассказ» («short-short»)[46][47][48][49][50][51][52][53]; многолетний цикл о неизвестном по-русски в американской и других литературах мира[54][55][56][57][58][59][60][61][62][63][64]; содействие возникновению, как писателя, Рубена Давида Гонсалеса Гальего[65][66][67][68][69][70][71][72][73]. Среди программ Ю. — «Писатель на 'Свободе'»[74], «Кинодвадцатки», Мировая[75] и Русская[76], «Кинозал 'Свободы'», «Говорит и представляет Радио Свобода»[77], «Концертный зал Радио Свобода»[78], «Впервые по-русски», «Песни без границ»[79]. Самая старая программа РС «Поверх барьеров» звучит по сей день, пережив в эфире своего создателя: Ю. основал эту программу, как «культурно-политический журнал» вместе с литературным приложением «Экслибрис»[80] ещё в 1986 году — в мюнхенский, «золотой» период этого радио — с подрывным умыслом резонанса либеральных инициатив Кремля.

«Franc-Tireur USA»

В США вместе с Мариной КАМИ Ю. основал издательство «[stores.lulu.com/store.php?fAcctID=1769088 Franc-tireur USA]» на самиздатской платформе компании Lulu[81]. Руководствуясь испытанным принципом «поверхбарьерности», за пять лет (2008-13) Franc-Tireur USA выпустил сотни книг русскоязычных зарубежных[82], метропольных, а также иноязычных авторов. Книги издательства рецензируются в русскоязычной периодике мира, им присуждались литературные премии. Международный совет издательства: Дмитрий Бавильский (РФ), [www.blogger.com/profile/18244788458910676824 Николай Боков] (Франция), Александр Кабаков (РФ), [vredina-ya.livejournal.com Марина Ками] (США), [www.mario-corti.com Марио Корти] (Италия), [sites.google.com/site/helenemenegaldo Hélène Menegaldo] (Франция), [www.novijbereg.net Андрей Назаров] (Дания), Михаил Эпштейн (США).

Премия «Вольный стрелок: Серебряная пуля»

Присуждается за лучшие книги «Franc-Tireur USA». Не имеет денежного приза — победитель получает памятный диплом и серебряную пулю (символ «Вольного стрелка»).

Лауреатами 2009 года стали Владимир Загреба (Париж), Александр Кузьменков (Братск) — в номинации «Большая прозаическая форма», Анатолий Курчаткин (Москва) и Лев Усыскин (СПб) — в номинации «Малая прозаическая»; Маргарита Меклина (Сан-Франциско), Аркадий Драгомощенко (СПб), а также Игорь Мартынов (Москва) — в номинации «Литература факта». Лауреатом премии «Вольный стрелок» читательских преференций стал Александр Волынский (Минск).

Лауреатами 2010 года стали прозаики Елена Георгиевская (Кенигсберг/Калининград), Михаил Берг (США), Олег Разумовский (Смоленск), Владимир Батшев (Франкфурт-на-Мафне), Геннадий Абрамов (Москва), Инна Иохвидович (Штутгарт). Все были награждены «по совокупности текстов», опубликованных в издательстве. Журналист Валерий Сандлер (США) получил премию за популярную книгу «Чем дальше, тем роднее» — сборник интервью с деятелями русского Зарубежья.

2011 — прозаик, журналист Игорь Мальцев (Москва).

2012 — писатели Дмитрий Добродеев (Прага) и Сергей Солоух (Кемерово).

2013 — Алёна Браво (Борисов).

2014 — Андрей Бычков (Москва), Валерий Дёмин (Владивосток), Владимир Лидский (Бишкек) и Роман Шмараков (Тула).

2015 — Белка Браун (Калгари, Канада) и Светлана Храмова (Франкфурт-на-Майне).

Как заявил Юрьенен: «Серебряная пуля — это единственное средство против оборотней, вампиров и прочей нечисти. Помимо защитных функций, серебро — металл, который ассоциируется с человеческой душой»[83].

Интервью

  • [nv-online.info/by/603/printed/105511/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9-%D0%AE%D0%A0%D0%AC%D0%95%D0%9D%D0%95%D0%9D-%C2%AB%D0%92-%D0%91%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D1%80%D1%83%D1%81%D0%B8-%D1%8F-%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BB-%D0%B0%D0%BD%D1%82%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%B2%D0%B5%D1%82%D1%87%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BC%E2%80%A6%C2%BB.htm Сергей Юрьенен: "В Беларуси я стал антисоветчиком..."] Интервью Максиму Плотникову // "Народная Воля". Минск, аўторак 28 лiпеня 2015 г.
  • [vobninske.ru/blog/chaspik/4319.html Вертикаль риска]. Интервью Владимиру Бойко // Час Пик. — 4 марта 2011 года.
  • Вольный стрелок выбрал Америку. «В Новом Свете» (Издается при участии газеты «Московский комсомолец»), Нью-Йорк, # 37 (758) 11-17 сентября 2009, стр. 28-29
  • [lavkaknig.ru/lk/print.php?news.39 Певец «замороженного» поколения.] Единый Российский портал, 22.06.09
  • [rg-rb.de/2008/46/gud.shtml Американский европеец. «Русская Германия» N-46/2008]
  • «Я всю жизнь живу в кризисе. Это мое естественное состояние». «Журналист» (Учебная газета журфака МГУ) № 8 (1143) 31 октября 2008 с. 22-23
  • [www.vz.ru/culture/2008/8/28/201701.html Оптика разлуки]
  • [www.litkarta.ru/dossier/vnutrennyaya-mongoliya/dossier_10812/Беседка «Внутренняя Монголия»]
  • [magazines.russ.ru/bereg/2004/4/ur15.html «Весть наша — про любовь»]
  • [www.sergenen.com/texts/Int%20Belous.htm Невозвращенец — это особь судьба]
  • [topos.ru/article/890 Замысливший побег]
  • В литературе идет процесс деления клеток, Независимая газета, № 155 (831) 17 августа 1994 г.
  • Новая литература после путча, The Russian Courier/Русский курьер, Нью-Йорк — Москва — Париж, № 4 (47), февраль 1992.
  • Paris Match, 4 avril 1986.
  • «Беседа с Сергеем Юрьененым», Русская мысль, № 3201 27 апреля 1978
  • Несколько слов по поводу оставленной арены, Русская мысл, № 3196 23 марта 1978
  • Serguei Iourienien: «Notre generation est sans illusion et sans joie», Le Figaro dimanche, Sav.25-Dim.26 fevrier 1978

Ссылки

  • [za-za.net/index.php?menu=authors&&country=ger&&author=veltman&&werk=001 Чужой среди своих, диссидент диссидентства или Герой нашего времени. А. Вельтман. Ко дню рождения «Вольного стрелка» — Сергея Юрьенена. «Зарубежные задворки. Литературная газета», www.za-za.net, № 1/3, 2010]
  • [www.lulu.com/content/2148652 The Case of Iourienen Случай Юрьенена]
  • [www.sergenen.com/ Персональный сайт Сергея Юрьенена]
  • Книжная витрина stores.lulu.com/store.php?fAcctID=497322
  • Витрина издательства Franc-tireur/Lulu stores.lulu.com/store.php?fAcctID=1769088
  • [www.belousenko.com/wr_Yurienen.htm Сергей Юрьенен в библиотеке А. Белоусенко]
  • [drugieberega.com/2004/3/volna Е. В. Тихомирова, Литература и небытие. К вопросу о поэтике прозы «третьей волны» русской эмиграции]
  • Wolfgang Kasack, Lexikon der Russischen Literatur des 20. Jahrhunderts (Vom Beginn des Jahrhunderts bis zum Ende der Sowjetära), München, Verlag Otto Sagner in Komission, 1992, Ss. 483—485
  • Вольфганг Казак, Энциклопедический словарь русской литературы с 1917 года, Overseas Publications Interchange Ltd, London, 1988, с. 890-91; Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917. — М.: РИК «Культура», 1996. — 492 с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8
  • David Lowe, Russian Writing since 1953, Ungar, New York
  • Bosiljka Stevanovic, Vladimir Wertsman, Free Voices in Russian Literature 1950s-1980s. A Bio-Bibliographical Guide, Edited by Alexander Sumerkin, Russica Publishers, Inc. New York, 1987, p. 173

Примечания

  1. ↑ Ленинградский институт водного транспорта — статья из Большой советской энциклопедии (3-е издание).
  2. ↑ [www.lulu.com/content/1426855 Germany As Told to Her Son Германия, рассказанная сыну by serge iourienen in Biographies & Memoirs]
  3. ↑ [www.history.pu.ru/biblioth/novhist/mono/spb2005/034.htm 404 — запрошенная страница не может быть отображена]
  4. ↑ [www.sergenen.com/texts/On%20Kazakov.htm sergenen.com - This website is for sale! - sergenen Resources and Information]
  5. ↑ Приняты в Союз писателей [На очередном заседании секретариата правления Союза писателей РСФСР приняты в Союз писателей: … С. С. Юрьенен — прозаик (Москва). ] Литературная Россия, № 40 (768), 30 сентября 1977, стр. 5
  6. ↑ Sergueï Iourienen: «Notre génération est sans illusion et sans joie», Le Figaro-dimanche, 25-26 février 1978.
  7. ↑ Бронислав Холопов, Личная жизнь в тени ГБ, Дружба народов, Москва, № 10, 1994, стр. 126—137
  8. ↑ С. С. Юрьенен выбирает свободу, Русская мысль, Париж, № 3193, четверг 2 марта 1978, с. 1
  9. ↑ Мы от души радуемся пополнению. Владимир Марамзин, Алексей Хвостенко, Эхо, Париж, № 2, 1978
  10. ↑ Василий Аксенов, Бегущие вдоль волны, Обозрение, Аналитический журнал «Русской мысли», Париж, № 21, сентябрь 1986
  11. ↑ Василий Аксенов, Пасынок капитализма, Almanac Panorama, LA, # 375, June 17-24, 1988, c.14-15
  12. ↑ Nicole Zand, Adieux a la Russie d’un «franc-tireur», Le Monde, 19 september 1980
  13. ↑ Jean-Paul Kauffmann, Un mecereant du systeme sovietique, Le Matin de Paris, 24 november 1980, p. 21
  14. ↑ Therese de Saint-Phalle, Quand la passion d’ecrire mene a l’exil, Le Figaro, 21 November 1980
  15. ↑ Patrick Thevenon, Dissidence mon amour, L’Express — du 20 au 26 Dec 1980, 52-53
  16. ↑ Savern, Le franc-tireur, Le Nouveau Journal, Paris, 21 septembre 1980
  17. ↑ [O «романе» с Эрикой Йонг]: Marco Mascardi, Erica adesso non ha piu paura di volare, Grazia, 9/11/1980
  18. ↑ Андропов Ю. В. СССР Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР № 1439-А гор. Москва Секретно 24-330 А/4 ЦК КПСС О поведении за рубежом писателя Юрьенена. 16 июля 1978 г.
  19. ↑ [magazines.russ.ru/znamia/1999/9/kaceva.html Журнальный зал | Знамя, 1999 N9 | Е. Кацева — Русские современные писатели в Германии. Справочник]
  20. ↑ Дмитрий Бавильский, Пепельная среда, Постскритум, Москва-СПб, 1, 1996
  21. ↑ [www.sergenen.com/texts/Dark.htm Сергей Юрьенен]
  22. ↑ [www.sergenen.com/texts/Andropov%20Segodnia.htm Сообщается]
  23. ↑ [www.sergenen.com/texts/NKuznezova.htm Думается мне, Сергей Юрьенен, читая сегодня критику на свой роман «Вольный стрелок», сожалеет, что не снабдил его предисловием]
  24. ↑ «Согласие», Москва, 7, 8-12, 1993
  25. ↑ Алешковский Ю. Муза свободы. — В: Юрьенен С. Беглый раб. Сделай мне больно. Сын империи. — Екатеринбург: У-Фактория, 2002. — С. 5-8.
  26. ↑ Кабаков А. Беглец божий. — В: Юрьенен С. Фашист пролетел: роман. — Екатеринбург: У-Фактория, 2002. — С. 5-9.
  27. ↑ Курчаткин А. Убежавший в Россию // Знамя. — 2003. — № 8.
  28. ↑ [www.russpremia.ru/ Русская Премия]
  29. ↑ [www.chaskor.ru/p.php?id=4993 Русский как перст :: Частный Корреспондент]
  30. ↑ [www.novayagazeta.ru/data/2009/035/28.html Новая Газета | № 35 от 6 Апреля 2009 г. | Родина слышит, родина знает…]
  31. ↑ en:Ridgewood, New Jersey
  32. ↑ [www.pen.org/ PEN American Center — Home]
  33. ↑ [www.sergenen.com/texts/zhuv.html Вольный стрелок]
  34. ↑ Михаил Берг, «СМЕНА», СПб, № 69-70 (20119-20120) 25 марта 1992 года, стр. 5
  35. ↑ www.svoboda.org/staff/iourien.asp
  36. ↑ [www.sergenen.com/texts/Beseda%20s%20DS84.htm First liberty interview]
  37. ↑ www.svoboda.org/programs/JZ/
  38. ↑ [www.svobodanews.ru/Article/2007/07/31/20070731165904060.html Александр Галич: 5 октября 1974 года — Радио Свобода © 2010 RFE/RL, Inc]
  39. ↑ [www.svobodanews.ru/Article/2007/07/31/20070731165503817.html Александр Галич: к 30-летию со дня кончины — Радио Свобода © 2010 RFE/RL, Inc]
  40. ↑ * У микрофона Александр Галич. // Радио Свободная Европа / Радио Свобода. Эрмитаж. —1990.
  41. ↑ [www.litkarta.ru/dossier/novaya-iskrennost-minimalnymi-sredstvami/dossier_2011/ «Новая искренность» минимальными средствами | Новая литературная карта России]
  42. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/1998/OBI.04.asp Over the bariers]
  43. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/1998/OBI.05.asp Over the bariers]
  44. ↑ [magazines.russ.ru/authors/m/imartynov/ Журнальный зал | Игорь Мартынов]
  45. ↑ [kudryavitsky.narod.ru/articles.html Эссе]
  46. ↑ [www.sergenen.com/texts/short.html Переводы с английского]
  47. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/1999/OBI.16.asp Radio Liberty — Programs — Over the Bariers]
  48. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.040501.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  49. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.082601.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  50. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.011302.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  51. ↑ [www.svoboda.org/programs/ex/2004/ex.022204.asp Теория и практика (1) — Радио Свобода]
  52. ↑ [www.svoboda.org/programs/ex/2004/ex.030304.asp Теория и практика (2) — Радио Свобода]
  53. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2004/ex.040304.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  54. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2000/OBI.09.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  55. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2000/OBI.15.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  56. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/1999/OTB.02.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  57. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/1999/OBI.23.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  58. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.061701.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  59. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.101401.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  60. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.051102.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  61. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.083102.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  62. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.122902.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  63. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2003/ex.020903.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  64. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2003/ex.060103.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  65. ↑ [archive.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.032101.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  66. ↑ [www.svoboda.org/programs/OTB/2001/OBI.123001.asp Рубен Давид Гонзалес Гальего. Дед Мороз и другие рассказы — Радио Свобода]
  67. ↑ [lib.ru/PROZA/GALEGO/black.txt Рубен Давид Гонсалес Гальего. Белым по черному]
  68. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.120102.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  69. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2002/ex.120802.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  70. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2004/ex.022204.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  71. ↑ [archive.svoboda.org/programs/ex/2003/ex.120703.asp [ Радио Свобода: Программы: Культура ]]
  72. ↑ [www.svoboda.org/programs/OTB/2004/OBT.112204.asp Рубен Гальего: Год после Букера — Радио Свобода]
  73. ↑ [www.nytimes.com/2004/09/04/books/04gall.html The New York Times > Books > A Prize Novel Full of Truths That Stretch Believability]
  74. ↑ www.svoboda.org/programs/cicles/writers/
  75. ↑ www.svoboda.org/programs/cicles/cinema/world/
  76. ↑ www.svoboda.org/programs/cicles/cinema/russian/
  77. ↑ www.svoboda.org/programs/rlp/
  78. ↑ www.svoboda.org/programs/cicles/ConcertHall/
  79. ↑ www.svoboda.org/programs/songs/
  80. ↑ www.svoboda.org/programs/ex/
  81. ↑ [www.lulu.com Self Publishing and Book Printing Solutions — Books, EBooks, Photo books and Calendars at Lulu.com]
  82. ↑ [old.computerra.ru/readitorial/503902/ В ногу со временем - Компьютерра-Онлайн]. Проверено 8 марта 2013.
  83. ↑ [www.chaskor.ru/news/komu_dostalis_serebryanye_puli_14992 Кому достались серебряные пули? :: Литература: Новости :: Частный Корреспондент]

Напишите отзыв о статье "Юрьенен, Сергей Сергеевич"

Отрывок, характеризующий Юрьенен, Сергей Сергеевич

Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Юрьенен,_Сергей_Сергеевич&oldid=81551799»