Zemag Zeitz

Zemag Zeitz
Тип	AG (до 1954 г.) VEB (1954-1990) GmbH (с 1990 г.)
Основание	1855, 1857 (точно не установлено)
Упразднена	2004
Причина упразднения	банкротство
Расположение	Германия Германия: г. Цайц
Отрасль	Машиностроение: Производители кранов
Продукция	Гусеничные краны, экскаваторы, фабрики буроугольного брикета и прессы, соледробильные фабрики, саморазгружающиеся вагоны, дробилки, мельницы
Число сотрудников	max. 2500 (1980-е)
Сайт	[www.zemag-zeitz.com ag-zeitz.com]

К:Компании, основанные в 1855 годуК:Компании, упразднённые в 2004 году

«Zemag Zeitz» (ZEMAG является сокращением от Zeitzer Eisengießerei und Maschinenbau AG) — немецкая компания, производившая грузоподъёмную технику, саморазгружающиеся вагоны, а также оборудование для соляной и угольной отраслей. Существовала в период с 1860-х годов до 31 декабря 2004 года.

История

1855—1945. Появление и становление

В 1855 году (по другим источникам, в 1857 году) появилась небольшая машиностроительная компания, именовавшаяся Schäde & Co., чугунолитейный и механический цех (позже эти два цеха стали «чугунолитейным, двигательным и котельным заводом»). Первоначально в штате созданной компании числились десять работников. Основателем и техническим директором фирмы был инженер Герман Шаде. Его советником и спонсором выступал Людвиг Ланге.

В связи с ростом индустриализации в регионах Германии, окружавших центральные месторождения бурого угля, быстро росла и молодая компания, создававшая оборудование для заводов соответствующих областей. 31 декабря 1871 года Schäde & Co. была переименована в Zeitzer Eisengießerei- und Maschinenbau-Actiengesellschaft (ZEMAG).

В 1870-х годах ZEMAG становится ведущим поставщиком оборудования для брикетирования, особенно угольных мельниц, сушилок, а также фабрик и прессов буроугольного брикета. В компании получили патенты изобретатели Роберт Якоби (прессы) и Август Шульц (трубки сушилки), сыгравшие немаловажную роль в разработке своих продуктов.

В 1899 году у ZEMAG появился филиал в городе Кёльн-Эренфельд. Большая часть оборудования буроугольных брикетов (из этого филиала) отправляется в соседнюю угледобывающую Рейнскую область.

Начало XX века. Общая численность сотрудников ZEMAG превышает 1200 человек. В 1911 году, с целью обеспечения рынков и защиты от конкурентов, компания объединилась в картель с Maschinenfabrik Buckau. Соглашение возобновлялось в 1922 году и 1932 году.

Вплоть до Второй мировой войны портфель продуктов компании постепенно увеличивается. В этот период ZEMAG поставляет комплекты для брикетирования, машины и оборудование для угледобывающей и перерабатывающей отраслей, а также технику и оборудование для других добывающих отраслей. Поставки осуществляются как внутри страны, так и за рубеж. Кроме того, компания выпускала и продукцию для строительства — например, металлоконструкции для восстановления Zeitz Auebrücke, повреждённого войной.

1945—1986. ZEMAG в ФРГ

После экспроприации в июне 1946 года активов компании на Востоке, работа западного филиала ZEMAG, располагавшегося в городе Кёльн-Эренфельд, была продолжена в 1950 году, уже в качестве отдельной компании. В 1968 году компания переезжает в Нойс, а с 1975 года — располагается в Гревенброхе. В связи с закрытием в 1970-х годах многих угольных шахт и проблем со связанными с ним брикетным оборудованием, компания в те времена начала испытывать большие экономические трудности. В 1983 году компания была распущена. А в 1986 году, после полного исполнения своих обязательств, компания была окончательно закрыта.

1945—1990. ZEMAG в Восточной Германии

Советское акционерное общество

Ситуация для ZEMAG меняется в 1945 году. Заканчивается Вторая мировая война, Красная Армия оккупирует Восточную Германию. А в июне 1946 года главный завод компании в Цайце был экспроприирован Советской военной администрацией в Германии (СВАГ) без выделения компенсации — как часть репараций, подлежащих выплате в пользу Советского Союза за понесённый ущерб. Завод стал собственностью СССР и работал (вплоть по 1954 год) в качестве советского акционерного общества (Sowjetische Aktiengesellschaft, SAG-Betrieb).

Эпоха ГДР

В 1954 году в связи с образованием государства ГДР руководством советской военной администрации завод был передан Народному предприятию (VEB) Zemag Zeitz. В начале 1950-х и до 1960-х годов предприятие Zemag Zeitz, в основном, занималось производством фабрик готового угольного брикета под маркой BF. Также выпускались соледробильные фабрики. Выпущенное Zemag Zeitz оборудование, согласно плану СЭВ, поставлялось не только на предприятия ГДР, но и в другие социалистические страны: Чехословакия, СССР, Венгрия, Болгария.

В 1960-х годах завод входит в Объединение Народных Предприятий (VVB) TAKRAF. В эти годы появилось второе важное направление — выпуск строительных машин. В составе комбината TAKRAF предприятие начало выпускать в большом количестве экскаваторы и грузоподъёмные краны (гусеничные краны, автокраны и башенные краны). Первые строительные машины были чужие (например, VEB Nobas Nordhausen), однако затем появились и машины собственной разработки.

Первая модель экскаваторов, UB-162, серийно выпускавшаяся с 1962 года, была разработана в начале 1960-х годов. В 1966 году завод совместно с ВКТИ Минмонтажспецстроя СССР проводит совместную разработку первой модели дизель-электрического крана на гусеничном ходу RDK 25, унифицированного узлами с советским гусеничным краном МКГ 25. Новый кран существенно отличался от отечественного МКГ 25 собственным ходовым многомоторным устройством. Проводятся испытания первых 12 штук, серийное производство начинается в том же году с крана под № 0013 и ведётся вплоть до 1972 года. С 1972 года выпуск базового RDK 25 прекращён, начат серийный выпуск первой его модификации — RDK 250-1. Первый кран этой серии имеет заводской номер № 1390.

В 1989 году появилась очередная модель крана RDK 400 (грузоподъёмностью 40 тонн) — из серии «RDK».

Всего за свою историю в составе VVB TAKRAF Zemag Zeitz было произведено более 15000 гусеничных кранов RDK и 3900 экскаваторов UB.

1990—1996. Приватизация Zemag

• После смены власти в ГДР и последовавшего затем объединения Германии (c 3.10.1990), «Опекунский Совет ФРГ по собственности бывшей ГДР» в 1990 году передал завод в руки новой частной фирме ZEMAG GmbH.
• Произведённые краны марки RDK после разделения TAKRAF и Zemag Zeitz стали называться Zemag RDK, произведённые до раздела — TAKRAF RDK.
• Производством экскаваторов марки UB в объединённой Германии стала заниматься компания Nobas Nordhausen (под маркой Nobas).
• К 1996 году все краны RDK, заказанные компании, были изготовлены и доставлены заказчикам.

Банкротство

Несмотря на ряд мер по рационализации и массовые увольнения, это не удалось сделать. В начале 2001 года ZEMAG GmbH становится банкротом. В тот же год, при значительном сокращении численности персонала, на предприятии была открыта компания ZEMAG-01 GmbH. Этот эксперимент доказал её неустойчивость — в 2004 году эта компания стала неплатежеспособной.

31 декабря 2004 года бывший индустриальный гигант, имевший во времена ГДР несколько тысяч рабочих мест, с более чем 100-летней историей, оказался в глубоком кризисе и после многочисленных неудачных попыток выйти из него и после смены десятка владельцев объявил о своём закрытии. На улице оказались остававшиеся на тот момент 85 человек.

Преемники

С 4 августа 2008 года существует компания под названием ZEMAG Maschinenbau GmbH — механическая инжиниринговая компания, основанная в Цайце (индустриальный парк Цайц в коммуне Эльстерауэ). Эта новая компания намеревается продолжать более чем 150-летние традиции ZEMAG.

Деятельность

• В 1980 году число сотрудников предприятия достигло 2500 человек; Zemag стал вторым по величине работодателем в промышленном городе Цайц.

Продукция

Краны ADK

• Автомобильные краны под маркой «ADK» (нем. Automobile Dreh Krane — автомобильный поворотный кран) грузоподъёмностью от 8т до 12,5тн, и от 12,5тн до 100тн.

Автокраны ADK в основном использовались в ГДР, некоторые модели в небольших количествах поставлялись в страны СЭВ.

Базовые модели кранов «ADK»

• серия ADK 125;
• серия ADK 70-0;
• серия ADK 170-0;
• серия ADK 250;
• серия ADK 200T;
• серия ADK 1000 (в рамках сотрудничества TAKRAF и польского завода тяжёлого машиностроения BUMAR).

Модификации кранов «ADK»

• серия ADK 250-1;
• серия ADK 200T-1.

Краны ML

Башенные краны линейки MoviLift (сокр. ML) серий 100—400 грузоподъёмностью от 1 т до 3,5 т.

Краны RDK

• Краны на гусеничном ходу под маркой «RDK» (нем. Raupen Dreh Krane — гусеничный поворотный кран) грузоподъёмностью от 25 до 63 т;

Базовые модели стреловых гусеничных кранов «RDK»

	Модель	Начало выпуска	Конец производства	Завод. № (первый)	Завод. № (последний)
	RDK 25	1966 год	1972 год	0013	1389
	RDK 280	1975 год	1977 год	1001	1439
	RDK 300	1982 год	1988 год	2998	3516
	RDK 350, RDK 350U	ограниченная серия		только тест-экземпляры
	RDK 400	1989 год	1990 год	000	122
	RDK 500	1984 год	1986 год	001	102
	RDK 630	1988 год	1990 год	5100	5165
	RDK 800	1989 год	1990 год	изучение спроса	проект не состоялся
	RDK 1600	1987 год	1988 год	изучение спроса	проект не состоялся

Модифицированные модели стреловых гусеничных кранов «RDK»

	Модель	Начало выпуска	Конец производства	Завод. № (первый)	Завод. № (последний)
	RDK 250-1	1972 год	1980 год	1390	6009
	RDK 250-2	1980 год	1988 год	6010	12049
	RDK 250-3	1988 год	1990 год	12050	13448
	RDK 250-4 Polar	1990 год	1991 год	версия ХЛ (для северных районов с температурой окружающей среды до −60 °C)	спецзаказ: 6 штук
	RDK 280-1	1978 год	1981 год	1440
	RDK 300-1	1987 год	1990 год	3516	4073
	RDK 500-1	1988 год	1990 год	103	154
	RDK 580	1989 год	1991 год	5166
	RDK 630-1	1989 год	1991 год	5167	5168

Фабрики BF

Предприятием выпускались следующие фабрики:

Имя	модели	Год выпуска	Страна поставки
BF	«Hidas»	1951 год	ВНР
BF	«Mariza Ost»	1958 год	Болгария
BF	«West»	1959 год	?
BF	«Mitte»	1964 год	?
BF	«Tisova»	1964 год	ЧССР
BF	«Vresova»	1968 год	ЧССР
BF	«Ost»	1975 год	?

Помимо вышеуказанных, также выпускались фабрики брикетирования: «Größzössen», «Regis», «Böhlen», «Stedten», «Thräna», «Witznitz», «Deutzen», «Meurostolln», «Fortschritt Senftenberg», «Meuro», «Deuben», «Kausche Knappenrode», «Zeißholz», «Phönix», «Rositz», «Bitterfeld».

Экскаваторы UB

• Экскаваторы класса 2,5 м³ (на гусеничном и пневмоколёсном ходу) и краны на их базе (на гусеничном ходу) под маркой UB (нем. Universal Bagger — универсальный экскаватор):
• серии: UB 162 и UB 162-1;
• серия UB 266;
• серии: UB 1412 и UB 1412-1;
• серия UB 1413.

Оборудование для угольной отрасли

• Мельницы, прессы, дробилки, а также другое оборудование для бурого угля.

Оборудование для «соляной» отрасли

• Соледробильные фабрики.

Саморазгружающиеся вагоны

• Саморазгружающиеся вагоны.

Экспорт кранов

Movilift

Помимо поставок внутри страны, башенные краны ML также поставлялись ещё в 9 стран: Россия, Белоруссия, Хорватия, Венгрия, Нидерланды, Франция, Бельгия, Испания, Габон. Всего в период с 1991 года по 1998 год было выпущено 455 кранов.

«RDK»

Кроме ГДР, краны RDK специально производились и поставлялись ещё для 16 стран: СССР, Чехословакия, Румыния, Венгрия, Польша, Марокко, КНР, Демократическая Республика Афганистан, Мозамбик, Колумбия, Заир, Сирия, СФРЮ, Австрия, Вьетнам, Гайана.

Служба Импорта-Экспорта TAKRAF (подразделение TAKRAF Export-Import Außenhandel Berlin) для поставок своей продукции на территорию СССР использовала критерий — «для рынка СССР» (согласно действовавшим в те поры положениям регулирующих органов СССР — Госгортехнадзор СССР; соответствия принятым в стране требованиям по грузоподъёмности; потребности в тех или иных механизмах; а также использование некоторых узлов, сделанных в СССР — к примеру, двигателей и дизель-электростанций), в противном случае использовался другой критерий — «для рынков, кроме СССР» (с использованием требований и/или узлов, производившихся в других странах — например, Чехословацких двигателей).

Со стороны СССР, принимавшей организацией выступало Всесоюзное Объединение Машиноимпорт, г. Москва. Термину «для рынка СССР» соответствовали краны (и их модификации):

• грузоподъёмностью 25 т: RDK 25, RDK 250-1, RDK 250-2, RDK 250-3, RDK 250-4 Polar;
• грузоподъёмностью 40 т: RDK 400
• грузоподъёмностью 58 т: RDK 580 (адаптированный «для рынка СССР» кран RDK 630).

Все остальные краны (грузоподъёмностью 28, 30, 50 и 63 т) были предназначены «для рынков, кроме СССР».

Литература

• Jonie Klinder, Willy Döring. 115 Jahre Zemag Zeitz: 1855–1970. — 1970.

Ссылки

• [home.arcor.de/s.lintzmeyer/indexz.htm Zemag Zeitz (de)]

Отрывок, характеризующий Zemag Zeitz

– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.