Альтернативные медиа

Альтернати́вные ме́диа (англ. Alternative media) — по определению Ноама Хомского, это те СМИ, которые не отражают точку зрения корпораций и/или государственных структур. В российской же прессе термин употребляют для обозначения альтернативной формы рекламы (сюда причисляют онлайн, мобильную и цифровую наружную рекламу) или говоря о характере дистрибуции (альтернативной традиционной схеме распространения печатной продукции). То есть речь о том, что в Америке называют «новыми медиа» (англ. new media). Изменения медиа-ландшафта и развитие сети Интернет рассматриваются российскими экспертами именно как развитие альтернативы прессе и телевидению, однако Хомский имел в виду совсем иной аспект, подразумевая скорее такие формы медиа-коммуникации как самиздат. Хотя несомненно: любые инновации медиа-отрасли адаптируются мейнстримом, если эти приёмы несут в себе коммерческий потенциал.

Параметры

Ноам Хомский отмечал, что в целом модель американской медиа-индустрии дублируется почти во всём мире. Он описал пять т. н. фильтров отрасли, своего рода критерии альтернативности СМИ:

1. Форма собственности
2. Источники финансирования
3. Источники информации
4. Особая форма лоббизма (т. н. Flak)
5. Идеология

В эссе 1993 года «Культурное блокирование: хакерство, рубка и пиратская реклама в Империи Знаков» Марк Дери задокументировал появляющиеся тактики основ сопротивления (медиа хакерство, информационную войну, искусство террора и партизанскую семиотику) применяющиеся в отношении к «даже более назойливой инструментальной технокультуре, чей операционный метод заключается в достижении согласия через манипуляцию символами». В сленге общественного диапазона частот, термин «глушение» (блокирование) относится к попыткам «представить шумы в виде сигналов как при переходе от передатчика до приемника». «Культурные блокираторы» отказываются быть «пассивными покупателями» и отстаивают свои права вставлять альтернативные идеи в поток стереотипов.

Издатель Factsheet Five Майк Гандерлой (англ. Mike Gunderloy) полагает, что можно ставить знак равенства между альтернативной и подпольной прессой. Он ещё в 1991 году отмечал, что такого рода издания «никогда не публикуют рекламу дизайнерских джинсов».

Примеры

США

Примерами альтернативных изданий в США служат Whole Earth Catalog, the Boston Phoenix, and Mother Jones. Подразумевается, что такого рода издания не приносят прибыли своим собственникам и теряют звание альтернативных как только выходят на уровень операционной рентабельности.

В США развитие пиратских радио шло по нарастающей с 1960-х годов, когда было открыто множество станций, и американский эпитет «free radio» воспринимался всеми в одном ряду с другими открытиями десятилетия: «free culture», «free love» и т. д. В Америке действует около сотни таких радиостанций, и поэтому можно говорить об американской альтернативной медиа-сцене как одной из самых разветвленных в мире. Здесь есть музыкальные, культурные, экологические и анархические радио.

Самым интеллектуальным из подобных проектов считается «Alternative Radio», которое вещает с 1989 года.

СССР и Россия

Самиздатские журналы в Советском Союзе представляли собой хрестоматийные образцы подпольной альтернативной прессы.

В постперестроечную эпоху ряд российских публицистов ставили эксперименты в сфере альтернативного мадиатворчества. Можно отметить проекты Александра Проханова («Завтра»), Эдуарда Лимонова («Лимонка»), Евгения Додолева («Новый Взгляд») и прочие. Большинство такого рода начинаний коммерциализировались и/или маргинизировались к середине 90-х.

Альтернативность такого рода журналистики на уровне удачных опытов с новоязом и новой лексикой описывали Любовь Аркус и Дмитрий Быков ещё в 1987 году:

Язык прессы пока еще довольно однообразен, журналисты со сколько-нибудь индивидуализированным стилем — на вес золота. В газетах преобладает смесь двух новоязов: это язык прежней эпохи, сильно разбавленный англицизмами. Это молодое поколение — в основном дети тех самых шестидесятников Владимир Яковлев, Артём Боровик, Дмитрий Лиханов, Евгений Додолев, Александр Любимов, — уже берёт своё. Представители недавней «золотой молодёжи», выросшие в огромных квартирах или проведшие отрочество за границей, молодые выпускники международного отделения журфака МГУ, они начинают делать погоду на телевидении и в прессе. Отличные стартовые возможности и врождённое отсутствие страха позволяет им в течение полугода растабуировать все запретные темы и посетить все горячие точки, куда прежде не ступала нога советского журналиста.

Если оставить за рамками описания блогосферу, то из заметных попыток создать средство коммуникации, отвечающее критериям «фильтрации» по Хомскому, можно назвать арт-проект Moulin Rouge на том этапе, когда журнал де-факто отказался от размещения рекламы и медиаидеолог Марина Леско попыталась разработать идею «политического глянца» с альтернативной точкой зрения (под слоганом «Журнал нетрадиционной политической ориентации»), привлекая для работы не только сетевых знаменитостей, но и представителей российского истеблишмента для формирования экстравагантной трибуны вне доминирующего публицистичексого контекста. Вписывается в систему фильтров по Хомскому и проект Юрия Грымова «Fакел»— журнал с девизом «для тех, кому больше всех надо», который существовал в 2001 -2004 годах на спонсорские средства и позиционировался как «самое дорогое бесплатное издание в мире». В издании пропагандировался постмодернизм и набирающая силу сетевая культура, уделяя внимание всем формам актуального искусства.

Вне системы фильтров, но при этом альтернативными по конецпции были в истории российской медиа-индустрии и другие глянцевые продукты: оригинальный журнал концерна Independent Media — «Культ личностей» и журнал «ОМ», которые не смогли «аккумулировать бюджеты, достаточные для оперативной рентабельности». Игорь Григорьев и Ярослав Могутин работали в «альтернативном» жанре и поэтому заслужили репутацию маргинальных журналистов.

Пиратские ТВ-станции

• BB See — Ирландия, функционировала в 2005 и 2006 годах.
• Channel D — Дублин, Ирландия.
• Kanal X — работала в ГДР [www.tranquileye.com/free/files/kanalx.txt] [www.youtube.com/watch?v=vU_4ahjQBWo] [www.wired.com/wired/archive/3.12/meier_pr.html].
• Lanesville TV — выходила в эфир по субботам с 1972 по 1977 годы (всего 258 выпусков) [www.vdb.org/VIDEOFREEX.html][www.mediaburn.org/Video-Preview.128.0.html?uid=4429].
• LATELE — Барселона, Испания.
• Lucky 7 — Нью-Йорк, США — просуществовала два дня в апреле 1978 года.
• Network 21 — Лондон — получасовые выходы ао пятничным вечерам 1987 года.
• Odelia TV — вещала в 1981 году в Израиле [www.offshore-radio.de/odelia.htm].
• Pirate Cat TV — калифорнийская станция [www.diymedia.net/archive/0605.htm#060905] [www.piratecatradio.com/].
• Star Ray TV — Торонто.
• TV Syd — шведский проект [www.bvws.org.uk/405alive/history/pirate_tv.html].

См. также

• «Завтра»
• «Лимонка»
• «Новый Взгляд»

Ссылки

•  (англ.) [www.acontrario.org/indymedia Независимая пресса]
•  (англ.) [www.ourmedianetwork.org/wiki/ Alternative Media Global Project]
•  (англ.) [www.alternativemedia.tv/ Сеть альтернативных новостей]
•  (англ.) [world-newspapers.com Каталог «Media Criticism and Research Sites», каталог альтернативных изданий]
•  (англ.) [www.mediachannel.org MediaChannel]
•  (рус.) [ufology-news.com/o-proekte «Новости Уфологии»]

Отрывок, характеризующий Альтернативные медиа

– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.
– Sire! – сказал он. – Votre Majeste signe dans ce moment la gloire de la nation et le salut de l'Europe! [Государь! Ваше величество подписывает в эту минуту славу народа и спасение Европы!]
Государь наклонением головы отпустил Мишо.


В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.
Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
За несколько дней до Бородинского сражения Николай получил деньги, бумаги и, послав вперед гусар, на почтовых поехал в Воронеж.
Только тот, кто испытал это, то есть пробыл несколько месяцев не переставая в атмосфере военной, боевой жизни, может понять то наслаждение, которое испытывал Николай, когда он выбрался из того района, до которого достигали войска своими фуражировками, подвозами провианта, гошпиталями; когда он, без солдат, фур, грязных следов присутствия лагеря, увидал деревни с мужиками и бабами, помещичьи дома, поля с пасущимся скотом, станционные дома с заснувшими смотрителями. Он почувствовал такую радость, как будто в первый раз все это видел. В особенности то, что долго удивляло и радовало его, – это были женщины, молодые, здоровые, за каждой из которых не было десятка ухаживающих офицеров, и женщины, которые рады и польщены были тем, что проезжий офицер шутит с ними.