Амат и Хуньет, Мануэль де

Manuel d'Amat i de Junyent Фелипе Мануэль Кайетано де Амат и де Хуньет<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Губернатор Чили
28 декабря 1755 — 9 сентября 1761
Предшественник:	Доминго Отис де Росас
Преемник:	Феликс де Берроета
Вице-король Перу
12 октября 1761 — 17 июля 1776
Предшественник:	Хосе Антонио Мансо де Веласко
Преемник:	Мануэль де Гириор
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	21 марта 1707(1707-03-21) Барселона
Смерть:	14 февраля 1782(1782-02-14) (74 года) Барселона
Профессия:	военный
Автограф:
Награды:

Фелипе Мануэль Кайетано де Амат и де Хуньет (исп. Felipe Manuel Cayetano de Amat y de Juniet, кат. Manuel d'Amat i de Junyent; 21 марта 1707, Барселона — 14 февраля 1782, Барселона) — испанский военный и колониальный чиновник. Губернатор Чили с 1755 по 1761, вице-король Перу с 1761 по 1776.

Биография

Мануэль де Амат и Хуньет родился в 1707 году близ Барселоны в аристократической каталонской семье.

На службу в армию Мануэль поступил в раннем возрасте, в 1719 году принимал участие в сражении против французов при Арагоне. Впоследствии он присоединился к Мальтийскому ордену, уехал на остров и прожил там около 4 лет. Затем он воевал в Африке и получил в своё командование драгунский полк.

Отличился в сражении у Битонто в Войне за польское наследство 25 мая 1734 года, а также в осаде Гаэты.

Губернатор Чили

В 1755 году Мануэль де Амат и Хуньет был послан в Америку на пост губернатора Чили. Основной его задачей на посту губернатора стало повышение обороноспособности страны, путешествуя по Чили, он отдавал распоряжения о создании укреплений, особенно в прибрежной зоне. Испанские власти справедливо опасались вторжения в свои колонии других европейских государств. Также укрепления возводились на границе с территориями народа мапуче, с которым колонисты часто конфликтовали, одной из задач нового губернатора были переговоры с этим народом. Также губернатор надеялся получить от этого народа гарантии безопасности коммуникаций между городами Консепсьон и Чилое, эти переговоры имели лишь частичный успех.

В Чили им были основаны города Талькамавида, Уальки и Насимьенто

В Сантьяго он провёл важные административные реформы, а также старался улучшить инфраструктуру города, при нём началось строительство моста через реку Мапочо, а также рынок на площади Армас.

В 1757 году им была проведена реформа королевского университета. 12 октября 1758 года Мануэль де Амат и Хуньет основал первую полицию в Чили под названием «Драгуны Королевы» исп. Dragones de la Reina, в 1812 году полиция была переименована в «Драгуны Чили».

После того как он покинул свой пост, он был подвергнут судебному расследованию (обычная процедура в то время в отношении колониальных чиновников, оставивших должность, так называемая «juicio de residencia»). Вердикт был в пользу Мануэля де Амат и Хуньета.

Вице-король Перу

12 октября 1761 года Мануэль де Амат и Хуньет был назначен на пост вице-короля Перу.

В его правление, в 1774 году, была достроена Крепость короля Филиппа в Кальяо.

В сентябре 1767 года, в соответствии с королевским указом о высылке иезуитов из колоний, он закрыл все миссии иезуитов в Перу.

При нём был основан королевский колледж Сан-Карлос. При нём в Перу была также построена первая в Перу арена для боя быков, первая коррида состоялась 22 февраля 1762 года.

После открытий новых территорий, совершённых капитаном Куком в Тихом океане, испанцы опасались создания сильного форпоста Британии возле своих колоний. Мануэль де Амат и Хуньет справедливо полагал, что британцы могут напасть на Перу и организовал экспедицию под командованием Доминго де Бонечеа. Экспедиция прибыла к острову Таити уже после того, как там побывал Кук, но они исследовали другие острова, не открытые Куком. В последующих экспедициях, организованных вице-королём де Боначеа, открыл большинство островов современной Французской Полинезии.

Он также организовал контролирующие коммерцию органы и первую таможню в порту Кальяо.

Пост вице-короля Перу покинул 17 июля 1776 года и вернулся в Барселону 22 октября 1777.

Мануэль де Амат и Хуньет был женат на Марии Франсиске де Февальер, детей у них не было.

Скончался в Барселоне в 14 февраля 1782 года в возрасте 74 лет.

Ссылки

• [www.grec.net/cgibin/hecangcl.pgm?&NDCHEC=0003352 Биография в каталонской энциклопедии ]
• [www.peruembassy-uk.com/Embassy2006/Files_html/SiteIngles/History/HistoryUnderSpanish_4.html Детали биографии]
• [www.pbase.com/locozodiac/locozodiac_148 Крепость короля Филиппа]

Отрывок, характеризующий Амат и Хуньет, Мануэль де

«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.