Аптекарский огород

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ботани́ческий сад МГУ «Апте́карский огоро́д» — самый старый ботанический сад в России, основанный Петром I в 1706 году. Имеет статус памятника истории и культуры Москвы, памятника садово-паркового искусства XVIII века и особо охраняемой природной территории (ООПТ).

Открыт для посещения каждый день и круглый год.

В последние годы сад активно развивается, и число его посетителей стремительно растёт — во время фестивалей и крупных выставок туда приходят более 7 тысяч человек в сутки. [www.instagram.com/hortus_ru/ Инстаграм "Аптекарского огорода"] является самым популярным в мире среди ботанических садов. 

Сад расположен в Центральном административном округе Москвы, в начале проспекта Мира (владение 26), в квартале между проспектом Мира, Протопоповским переулком, Ботаническим переулком и Грохольским переулком. Станция метро «Проспект Мира» расположена недалеко от главного входа в сад.

Площадь сада — около 7 га.

1 (13) апреля 1805 года по указу Александра I аптекарский огород был куплен Императорским Московским университетом и вскоре стал одним из крупнейших центров российской ботанической науки[1]. Сейчас Ботанический сад — подразделение биологического факультета МГУ.

После упадка конца XX века сад вновь переживает расцвет: пополняются коллекции, создаются новые экспозиции, строятся новые оранжереи.

«Аптекарский огород» посещает более 300 тысяч человек в год.





История сада

Сад был основан Петром Первым в 1706 году на тогдашней северной окраине Москвы (за Сухаревой башней): на это место из-под стен Кремля был перенесён огород для выращивания лекарственных растений — отсюда и появилось его название. По легенде, Пётр лично посадил в новом огороде три хвойных дерева — ель, пихту и лиственницу — «для наущения граждан в их различии», — из которых последняя жива до сих пор[2].

Первоначально хозяином огорода был Аптекарский приказ, затем Московский госпиталь, а в конце XVIII века им распоряжалась Московская медико-хирургическая академия.

Для управления огородом приглашались иностранные, преимущественно немецкие специалисты-садовники. Первым директором Аптекарского огорода (в 1735—1742 годах) стал Трауготт Гербер (1710—1743), немецкий врач, доктор медицины и ботаники из Лейпцигского университета, путешественник, в честь которого назван род южноафриканских многолетников Гербера. В штатах «Огорода», кроме двух помощников директора-ботаника, состоял один немецкий огородник, один гезель-огородник (подмастерье, или младший садовник), 15 работников и 6 учеников. Гербер первым стал изучать флору европейской России: занимался сбором дикорастущих лекарственных растений, собирал гербарий местной флоры и в 1736 году составил рукопись первой «Московской флоры» — Flora moscuensis continens circa moscuam sponte nascentes et quae exotica coluntur. Он руководил медико-ботаническими экспедициями, организуемыми в разные районы страны для сбора гербария, образцов трав, корней и семян дикорастущих видов для аптек, а также для посадок и посевов в «огороде». Экспедиции направлялись не только в окрестности Москвы, но и в другие районы страны. Результаты экспедиций отражены им в рукописях «Волжская флора» (1739) и «Донская флора» (1742).

В 1741 году должность доктора-ботаника в саду была сокращена и дальнейшие 45 лет садом управляли специалисты, не занимавшиеся непосредственно ботаникой: садовники, огородники, провизоры. В 1786 году должность директора, доктора-ботаника была восстановлена, и на это место приглашают доктора медицины, философии и права Фридриха-Христиана Стефана, который одновременно был профессором химии и ботаники в Медико-хирургическом училище. Стефан также вёл интенсивные флористические исследования: им написан ряд ботанических работ, в том числе первая напечатанная «Московская флора» — Enumeratio stirpium agri Mosquensis (1792), содержащая перечень 860 видов с указанием их мест обитания, времени цветения и, изредка, местонахождения.

14 февраля 1796 года решением Государственной Медицинской Коллегии сад был присоединен к училищу, а затем, после образования академии из училища в 1798 году — к Медико-хирургической академии. Директором сада оставался Ф. Х. Стефан. В эти годы в сад поступила значительная часть растений из сада П. А. Демидова.

В 1804 году Медико-хирургическая академия переехала в новую столицу — Санкт-Петербург, туда же уехал и директор Аптекарского огорода. Огород оказался заброшен. Именно в это время Московский университет искал в городе место для устройства нового ботанического сада, поскольку прежний Ботанический сад, располагавшийся в центре города, был стеснен в территории. 1 апреля 1805 года бывший аптекарский огород был куплен Московским университетом за 11 тысяч рублей серебром. К моменту покупки коллекция лекарственных растений уже значительно пополнилась разнообразными ботаническими редкостями и это послужило отдельным доводом в пользу приобретения огорода. Таким образом, некоторое время в начале XIX века в Университете было два Ботанических сада — до уничтожения при пожаре 1812 года сада на Моховой улице.

Заведующим новым садом в 1805 году стал Георг Франц Гофман, профессор ботаники из Гёттингенского университета. В 1807 году по указу Гофмана создается план сада — самый ранний из сохранившихся, в 1808 году издается первый каталог коллекции — «Hortus botanicus mosquensis» — содержащий 3528 растений, которые выращивались в грунте и в оранжереях[3].

В 1812 году сад сильно пострадал в московском пожаре. Большая часть построек и оранжерей были разрушены, уничтожены многие посадки и библиотека. Уцелел жилой дом, где жили все директора Ботанического сада, уцелела часть посадок. Сохранилась и часть гербарных коллекций — сейчас она находится в Гербарии МГУ им. Д. П. Сырейщикова. Ботанический сад был затратен для университетской казны и до пожара, а после пожара материальное положение сада стало совсем тяжелым. В 1814 году часть территории сада (около 4 га) была продана под застройку частным лицам.

В 1950 году, когда Университет закладывает сад на своей новой территории на Ленинских горах, «Аптекарский огород» становится филиалом Ботанического сада Московского Университета.

Директора

Большинство из них, будучи директорами Ботанического cада, одновременно возглавляли кафедру ботаники (с 1918 года — кафедру высших растений).

Современное состояние

Сад открыт для посетителей ежедневно и круглый год (вход платный) с 10.00. Время закрытия меняется в течение года в зависимости от длины светового дня.

В саду регулярно проводятся экскурсии для людей всех возрастов и уровней знаний (тематические, учебные, обзорные, научно-популярные, углублённые), мастер-классы, лекции, семинары, выставки, свадебные церемонии, фотосессии и детские дни рождения. В «Аптекарском огороде» постоянно проходят самые разнообразные мероприятия для детей: тематические игры, занятия в театральной студии при Театре С.А.Д., уроки и практические занятия в Клубе юного эколога и многие другие.

В «Аптекарском огороде» можно встретить более 50 видов различных животных, включая огарей, красноухих черепах, японских карпов кои, стерлядей, зябликов, дроздов и кошек. Коты, проживающие на территории сада, являются потомками царских котов времён Петра I. Один из основных символов сада — Главный Цветочный кот, которого в шутку называют «Его Цветочное Величество».

«Аптекарский огород» — площадка для многочисленных выставок, фестивалей, концертов, спектаклей и других культурных событий, напрямую не связанных с ботаникой:

    • Выставки искусства икебана (весной и осенью) — совместно с московским отделением Ikebana International и при поддержке посольства Японии в России.
    • Пленэрные занятия художников.
    • Выставки под открытым небом юношеских работ — архитектурных инсталляций и малых архитектурных форм "Наследники Шухова" (совместно с МАРХИ).
    • Камерные фортепианные и вокальные концерты с участием выпускников Российской академии музыки имени Гнесиных и Академии молодых оперных певцов при Мариинском театре.
    • С 2011 года на территории сада работает Театр С.А.Д., дающий за сезон (с октября по июнь) более 30 спектаклей.
    • Неделя экомоды (Eco Fashion Week).
    • Летние концерты под открытым небом — легендарные Classic Open Air Moscow с солистами ведущих театров России и джазовые "Город Джаз".
    • Выставки макрофотографий живой природы в фойе оранжерейного комплекса.

В саду сохранились отдельные черты планировки XVIII века, некоторым деревьям по 250—300 лет. Особенно выделяются ива белая, которая считается старейшим деревом в центральной части Москвы, и лиственница, посаженная, согласно преданиям, самим Петром Первым.

Ландшафтный архитектор «Аптекарского огорода» — Артём Паршин, который является первым официальным ландшафтным архитектором МГУ имени М. В. Ломоносова (должность специально была введена приказом ректора Московского университета в 2014 году). Паршин получил образование в признанном центре ландшафтного искусства — Эдинбурге; он четвёртый в списке архитекторов трёхвекового сада — до этого, как указано во всемирной сводке «1001 сад, который нужно увидеть», в нем значились только Пётр I, Екатерина II и английский архитектор Ким Уилки, приглашённый в 1990-х годах Московским университетом для разработки первоначального мастер-плана реконструкции «Аптекарского огорода».

В последние годы растёт число посетителей сада. 10 мая 2015 года был побит абсолютный исторический рекорд — сад посетили более 7 тысяч человек.


Коллекции и экспозиции сада

  • Дендрарий — коллекция деревьев, кустарников и травянистых многолетних растений (более 2 тысяч видов, сортов, форм), старинный парк с вековыми деревьями, тенистыми аллеями, дорожками и лужайками.
  • Старинный пруд — пруд, обрамленный плакучими ивами, был устроен в XVIII веке по технологии «глиняного замка» (дно было выстлано несколькими слоями серой гжельской глины). Первоначально он имел прямоугольную форму, а в XIX веке ему придали пейзажные очертания. В 2001—2002 годах «глиняный замок» был починен, склоны берегов укреплены, а их линия восстановлена. Была высажена коллекция водных и прибрежных растений.
  • Теневой сад — здесь собрана коллекция теневыносливых растений — трав и кустарников подлеска, всего более 150 видов.
  • Хвойные горки — экспозиция создана в 2010—2013 годах и посвящена красоте и разнообразию хвойных растений (более 150 видов, сортов и форм из Евразии и Северной Америки).
  • Вересковая горка — экспозиция растений из семейства Вересковые (рододендроны, верески, эрики, черника, голубика и т. д.).
  • Коллекция папоротников на одном из участков дендрария (лесные виды папоротников Евразии и Северной Америки).
  • Коллекция деревьев и кустарников семейства Розовые (яблони, груши, вишни, сливы, абрикосы и т. д.)
  • Коллекция сирени — более 80 видов и сортов сирени.
  • Сад лекарственных трав — экспозиция создана в 2013—2014 годах. Планировка экспозиции восходит к средневековым монастырским садам Европы. В коллекции собрано более 140 видов самых важных лекарственных растений. В центре сада — старинный каменный колодец, специально привезённый из-под Флоренции.
  • Пальмовая оранжерея построена в 1891 году. В старейшей в стране коллекции тропических растений представлены орхидеи со всего света, пальмы, лианы, бананы, древовидные папоротники, хищные растения. В 2013 году оранжерея перешла на ежедневный режим работы, свободно зайти в неё может каждый посетитель сада.
  • Коллекция орхидей — одна из самых больших в России коллекций орхидных (более 830 таксонов). Она содержится в закрытых для свободного посещения фондовых отделениях оранжерей, но все самые интересные экземпляры сотрудники выносят в экспозицию Пальмовой оранжереи, где их могут увидеть все посетители.
  • Экспозиция хищных растений была создана в Пальмовой оранжерее в конце 2014 года. Это высокотехнологичное болотце, приподнятое к уровню глаз, питаемое осмосной водой и орошаемое туманом из дистиллированной воды. Здесь можно увидеть около 30 разновидностей насекомоядных растений из разных уголков мира (венерины мухоловки, непентесы, росянки, жирянки, гелиамфоры, цефалотусы и другие).
  • Растения пустынь (суккуленты) — одна из самых больших и старейших в России коллекций обитателей засушливых мест нашей планеты (более 2 тысяч видов и форм). Среди них кактусы, молочаи, агавы, алоэ, литопсы, толстянки и т. д. Экспозиция открыта для посещения с октября по май, а летом большинство суккулентов выставлены для обозрения в разных местах сада под открытым небом.
  • Субтропическая оранжерея закрыта на реконструкцию (по состоянию на 2015 год).

Главные ежегодные события

    • Фестиваль цветов, урожая и искусства "Краски осени" (сентябрь — октябрь). В саду в это время можно увидеть хризантемы, астры, георгины, верески, гортензии и капусты, а также выставку урожая — тыквы, кабачки, патиссоны самых разнообразных форм и окрасок, дыни, арбузы, ягоды, злаки, орехи, выращенные непосредственно в "Аптекарском огороде". На всей территории сада проходит фестиваль искусства с участием художников со всего света.
    • Фестиваль "Тропическая зима" (декабрь — март). Центральное событие фестиваля — орхидеи со всего света среди пышной тропической растительности Пальмовой оранжереи, экспозиция хищных растений и экспозиция растений пустынь.
    • Выставка "Репетиция весны" (конец февраля — начало марта). "Репетиция весны" — это более 7 тысяч тюльпанов, нарциссов, крокусов, гиацинтов, мускари, лилий, луков, цитрусовых, подснежников, сиреней, ландышей, незабудок, ирисов и других представителей флоры. Кроме того, на 2 месяца раньше природного срока зацветают вишня, сливы и миндаль. На выставке представлено более 200 сортов луковичных растений с головокружительными ароматами.
    • Весенний фестиваль цветов (апрель — май) — время первоцветов с медовым ароматом, тюльпанов, древовидных пионов, магнолий, сирени, рододендронов, сакуры, абрикосов, яблонь, груш.

См. также

Напишите отзыв о статье "Аптекарский огород"

Примечания

  1. ↑ [www.runivers.ru/bookreader/book9836/#page/932/mode/1up Высочайше утверждённый доклад Министра Народного Просвещения. — О заведении Ботанического сада при Московском Университете].1 (13) апреля 1805 года
  2. ↑ [www.hortus.ru/index.php?id=63 Hortus: Три века истории — XVIII век]
  3. ↑ [www.hortus.ru/index.php?id=62 Hortus: Три века истории — XIX век]

Литература

  • Крымова С. [www.poisknews.ru/theme/publications/15400/ Зелёная жемчужина. Купив три века назад «Аптекарский огород» за 11 тысяч рублей, Московский университет сделал его бесценным] : [[www.webcitation.org/6bQkD3h3j арх.] 10 сентября 2015] // Поиск : газета. — 2015. — № 31—32 (7 августа).</span>

Ссылки

  • [www.instagram.com/hortus_ru/ Официальная страница Instagram]
  • [vk.com/aptekarsky_ogorod Официальная страница Вконтакте]
  • [www.hortus.ru Официальный сайт сада]
  • [www.facebook.com/aptekarsky.ogorod Официальная страница Facebook]
  • [gardenslive.org Сайт добровольного общества любителей ботаники Gardens Live]
  • [interfax.ru/news.asp?id=147262 Агентство «Интерфакс» объявило о начале фестиваля «Ботаника & Акустика»]
  • [mospark.ru/parki/12-parki-moskvy/parki-tsao/12-botanicheskij-sad-moskovskogo-universiteta-qaptekarskij-ogorodq.html Московские парки: Аптекарский огород]
  • [mosday.ru/guide/id.php?43 Ботанический сад биологического факультета МГУ «Аптекарский огород» на MosDay.ru]
  • Валерий Бурт. [moslenta.ru/article/2015/07/11/aptekar «К умножению аптекарских плантов»]. Мослента (11 июля 2015). — Об опасных закоулках, трагических событиях и новой жизни «Аптекарского огорода». Проверено 12 июля 2015.

Отрывок, характеризующий Аптекарский огород

– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Аптекарский_огород&oldid=81582582»