Бенуа, Юлий Юльевич
Поделись знанием:
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
| Юлий Юльевич Бенуа | |||||||
 | |||||||
| Основные сведения | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Работы и достижения | |||||||
| Учёба: | |||||||
| Работал в городах | |||||||
| Архитектурный стиль |
эклектика, неоклассицизм, кирпичный стиль, модерн, неоренессанс | ||||||
| Важнейшие постройки |
Дом Бенуа (Санкт-Петербург) (участие), сад Бенуа | ||||||
| Награды |
| ||||||
Юлий Юльевич Бенуа́ (Jules-Louis-Auguste Benois, также встречается вариант Юлиус Юльевич Бенуа, 25 февраля 1852, Санкт-Петербург — 26 января 1929[1], Вологда) — петербургский академик архитектуры и видный специалист по сельскохозяйственному строительству и фермерству. Архитектор-строитель широкого диапазона, мастер эклектики и модерна, специалист по сооружению утилитарных построек высокого архитектурно-художественного уровня.
Биография
Юлий Юльевич Бенуа — представитель известной семьи петербургских деятелей культуры Бенуа: сын Юлия Леонтьевича Бенуа (1820—1898), племянник архитектора Н. Л. Бенуа (1813—1898); его брат — архитектор Франц Юльевич Бенуа (1873—1944), двоюродный брат — архитектор Леонтий Николаевич Бенуа (1856—1928).[2]
Окончил гимназию Карла Мая[3]. В 1870—1875 годах учился на архитектурном отделении Императорской Академии художеств у А. И. Резанова и Д. И. Гримма. Член Петербургского общества архитекторов (с 1881 года) и ряда предпринимательских обществ. Служил при Техническо-строительном комитете (1883—1896). Академик архитектуры (1885). Штатный архитектор Первого Российского страхового общества (1885—1913), штатный архитектор при школах императорского Женского патриотического общества (1887—1917). В 1890-х годах работал в петербургской Городской управе.
Выполнил проекты и построил в Санкт-Петербурге около 30 зданий различного назначения. Один из наиболее известных проектов — построенный в 1901—1904 годах Лиговский народный дом графини Паниной (в советское время — Дом культуры железнодорожников), в котором были предусмотрены все условия для проведения культурно-образовательной и просветительной работы среди рядовых жителей города (театральный зал, картинная галерея, спортивный зал, кабинеты для кружков, дешёвая столовая и даже небольшая собственная обсерватория). Другая известная постройка — комплекс зданий для Первого Российского страхового общества (совместно с А. Н. и Л. Н. Бенуа, 1911—1912); эти здания благодаря высокой комфортабельности квартир впоследствии стали местом жительства многих государственных деятелей эпохи советской власти.
В 1896 году награждён орденом Св. Анны 2-й степени; ему был пожалован чин действительного статского советника, дававший право на потомственное дворянство; а также личный герб, внесённый в Общий гербовник (ОГ, XIX, 140) и эмблематически родственный гербу старшей ветви Бенуа.
После революции Ю. Ю. Бенуа работал в Министерстве продовольствия РСФСР, занимался сельским хозяйством. Являлся известным в Санкт-Петербурге специалистом по сельскохозяйственному производству и строительству. Был владельцем Лесной фермы (позже ставшей совхозом и посёлком «Лесное»). Дорога к ферме носила название «проспект Бенуа», в декабре 1952 года переименована в Тихорецкий проспект.
Скончался в Вологде (по другим сведениям — в Санкт-Петербурге) в 1929 году.
Семья
Жена — Эмма Фёдоровна (Ирма) Бенуа, урожд. Менд (Мендт).[4]
Дети:[5]
- Юлий (1882—1941). Воевал на фронтах Первой мировой войны в чине штабс-капитана, с 1918 года служил в Красной армии. С 1924 года работал в Облкомхозе и архитектурно-планировочном отделе Ленсовета. Был женат на Елизавете Казимировне Посендковской (до 1928 года), в 1935 году был выслан с бывшей женой и сыном в Иргиз (Казахстан) на 5 лет. Похоронен на Волковском лютеранском кладбище. Сын — Юлий (1908—1966), инженер-судостроитель, конструктор судов на воздушной подушке.[6]
- Женни (1884—?). Её сын — Фёдор Францевич Бенуа (1906—1992), учёный, сотрудник Ленинградского института инженеров водного транспорта, генеалог рода Бенуа.
- Фридрих (1886—1934). В 1920-х был арестован, приговорен к расстрелу, но после выкупа выпущен за границу.
- Эдуард (Елисей) (1890—1914). Погиб на фронте во время Первой мировой войны. Был женат на Ольге Фёдоровне Бенуа (урожд. Вальдман, 1891—1980), впоследствии активной участницы РСХД в Латвии. Их дети: Елисей (1913—1932, учился в русском кадетском корпусе, умер от чахотки в Белой Церкви), Ольга (1914—1994) и Лидия (в замужестве Мансур, 1914—2008)[7][8]. Ольга Елисеевна Бенуа — художница, в 1945 году была репрессирована вместе с матерью и отбыла 10-летнее заключение в Норильске.[9][10]
- Франц (1897—1938). Окончил Вологодский молочнохозяйственный институт, был преподавателем. В 1931 году осужден по делу «Трудовой крестьянской партии» на 3 года ссылки. Отбывал наказание в Иркутске, работал в Облземуправлении, преподавал в Сельскохозяйственном институте. В 1937 году был повторно арестован и 16 января 1938 года расстрелян.[11]. Дочь — Евгения Францевна Бенуа-Кургина, [12]. Сын - Эдуард Францевич Бенуа,известный инженер-электронщик, автор многих изобретений (1926 - 1986) www.findpatent.ru/byauthors/1121130/
Награды
- Орден Святого Станислава 3-й степени;
- Орден Святой Анны 3-й степени;
- Орден Святого Станислава 2-й степени (1893);
- Орден Святой Анны 2-й степени (1896);
- Орден Святого Владимира 3-й степени (1914).
- Медаль «В память царствования императора Александра III»;
- Медаль «В память 300-летия царствования дома Романовых».
Постройки в Санкт-Петербурге
| Дата постройки | Адрес | Описание | Примечание | Изображение | Статус |
|---|---|---|---|---|---|
| 1875—1876 | Набережная Мойки, д. № 29 | Особняк Д. А. Лобанова-Ростовского. С 1971 года — здание Генерального консульства Японии | Совместно с Р. К. Мюллером | 
|
|
| 1879—1880 | Каменный остров, 2-я Берёзовая аллея, д. № 21 | Дача А. Филиппен-Дюваля[13] | Полная перестройка существовавшего дома | 
|
Разобрана в 1919—1920 годах[14] |
| 1881 | Английская набережная, д. № 58 / Галерная улица, д. № 59 | Домовладение Е.А. Занадворовой | Надстройка левого дворового флигеля[15] |
|
 Объект культурного наследия РФ № 7802436000
|
| 1884 | Набережная Адмиралтейского канала, д. № 3 | Доходный дом И. Н. Блейхмана | Перестройка. Совместно с А. Н. Бенуа | 
|
 памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| Набережная Екатерингофки, д. № 19 | Гутуевская суконная мануфактура Т. Л. Аух. Главное производственное здание с водонапорной башней | В 1900-х годах перестроено К. И. Ниманом | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
| |
| 1887—1889 | Старо-Петергофский проспект, д. № 42–44 | Фабрика консервов Ф. С. Азибера. Производственное здание | Совместно с А. Н. Бенуа. В 1909 году здание перестроено В. В. Козминым в доходный дом | 
|
|
| 1889 | Верейская улица, д. № 16 | Доходный дом и типография купца Г. Ф. Пантелеева | 
|
||
| 1890-е | Тихорецкий проспект, д. № 17А | Молочная лесная ферма Ю. Ю. Бенуа («Сад Бенуа») | Сгорела в 2001 году. Реставрация завершится в 2015 году[17] | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802339000
|
| 1890—1892 | Итальянская улица, д. № 17 | Центральное управление Главного общества российских железных дорог (бывший особняк Гамбса) | Надстройка | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1890—1900 | Петроградская набережная, д. № 34 | Комплекс построек бумагопрядильной мануфактуры «Джеймс Бек» | Совместно с Ф. Л. Миллером |
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1892, 1895 | 9-я линия, д. № 40 / Средний проспект В. О., д. № 36-38 | Комплекс построек для товарищества табачного производства «Лаферм» (табачная фабрика им. Урицкого) | Надстройка. При участии А. Н. Бенуа | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1893 | Виленский переулок, д. № 4 | Особняк Н. И. Обуховой |
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
| |
| 1893—1895 | Шпалерная улица, д. № 4 | Церковь св. Екатерины при Екатерининской школе Женского патриотического общества | Церковь закрыта в 1918 году[18] | 
|
|
| 1898—1900 | Большая Морская улица, д. № 40 | Здание Первого Российского страхового общества | Совместно с Л. Н Бенуа | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802536000
|
| 1899—1903 | Прилукская улица, д. № 24 / Тамбовская улица, д. № 63 | Лиговский народный дом графини С. В. Паниной — ДК Железнодорожников[19] | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7810500000
| |
| Прилукская улица, д. № 22 | Лиговский народный дом графини С. В. Паниной. Здание Подвижного музея учебных пособий | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802291000
| ||
| 1900-е | Свердловская набережная, д. № 34 / Феодосийская улица, д. № 1 | Славянский пивомедоваренный завод — Пивоваренный завод «Новая Бавария» — Завод «Игристые вина». Главный производственный корпус |
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
| |
| 1900 | Улица Чайковского, д. № 23 | Дом графини С. В. Паниной | Перестройка, надстройка | 
|
|
| 1900—1901 | Прямой проспект, д. № 1 / Улица Бабушкина д. № 42, корп. 4 | Школа принца Петра Григорьевича Ольденбургского Императорского женского патриотического общества[20] | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
| |
| 1902 | Невский проспект, д. № 39 | Аничков дворец, собственный подъезд великого князя Михаила Александровича | Переделка, постройка винтовой лестницы[21] |
|
Объект культурного наследия РФ № 7810614000
|
| 1902—1903 | 8-я Советская улица, д. № 62 / Новгородская улица, д. № 4 | Рождественская школа и приют Женского патриотического общества | 
|
||
| 1902—1904 | Моховая улица, д. № 34 | Особняк Н. В. Безобразовой (жены генерала В. М. Безобразова) — Академия театрального искусства | Совместно с К. И. Стрегулиным. Постройка по переработанному проекту А. И. Владовского | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802165000
|
| 1903—1904 | Набережная Фонтанки, д. № 154 | Здание Крестовоздвиженской общины сестёр милосердия | Перестройка | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802394001
|
| Набережная Фонтанки, д. № 154 корп. 2 лит. Е | Крестовоздвиженская община сестёр милосердия. Здание амбулатории | Перестройка | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7802394003
| |
| 1903—1905 | Набережная канала Грибоедова, д. № 50–54 / Сенная площадь, д. № 13 / Переулок Гривцова, д. № 11 | Доходный дом Н. В. Безобразовой (жены генерала В. М. Безобразова) | В конце 1940-х — начале 1950-х годов фасад со стороны Сенной площади был изменен | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1905 | Моховая улица, д. № 18 | Доходный дом А. А. Ветошкиной — Доходный дом А. Р. Ламздорф | Флигель во дворе дома. Кроме того, Ю. Ю. Бенуа был владельцем этого дома, где также находилось правление Молочной лесной фермы Бенуа и молочная лавка | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1907—1910 | Улица Чапаева, д. № 17 | Бумагопрядильная мануфактура «Бек Василий Яковлевич» | Расширение, надстройка |
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1912—1914 | Каменноостровский проспект, д. № 26–28 | Жилой дом Первого Российского страхового общества | Совместно с Л. Н. Бенуа при участии А. Н. Бенуа и А. И. Гунста | 
|
Объект культурного наследия РФ № 7810368000
|
| 1913—1914 | Кронверкская улица, д. № 29 / Большая Пушкарская улица, д. № 37 | Доходный дом Первого Российского страхового общества | Корпус в комплексе зданий Первого Российского страхового общества (см. выше). Совместно с Л. Н. Бенуа | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
| 1914—1915 | Нейшлотский переулок, д. № 23–25 | «Образцовый молочный комплекс» с доходным домом | 
|
памятник архитектуры (вновь выявленный объект)[16]
|
Напишите отзыв о статье "Бенуа, Юлий Юльевич"
Примечания
- ↑ [www.geni.com/people/Youlie-Jules-Louis-Auguste-Benois/6000000008839008755 Youlie-Jules-Louis-Auguste-Benois]
- ↑ [www.ostrov.ca/drevo/individual.php?pid=I1422&ged=family.ged&tab=4 Бенуа Юлий Юльевич]
- ↑ [www.kmay.ru/sample_pers.phtml?n=246 Ю. Ю. Бенуа на сайте школы Карла Мая]
- ↑ [www.visitmaria.ru/wp-content/uploads/2011/04/Kniga-kladbische_2.pdf Материалы к истории Римско-католического прихода во имя Посещения Пресв. Девой Марией Св. Елисаветы и к истории католического кладбища выборгской стороны в Санкт-Петербурге]
- ↑ [www.myheritage.com/person-8001342_49135741_49135741/%D1%8E%D0%BB%D0%B8%D0%B9-%D1%8E%D0%BB%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87-%D0%B1%D0%B5%D0%BD%D1%83%D0%B0?lang=RU#!events Юлий Юльевич Бенуа]
- ↑ [cmboat.ru/monitor/monitor123/ Конструктор Ю. Ю. Бенуа]
- ↑ [www.latvia.mid.ru/alexandrova.pdf Рижские потомки Бенуа]
- ↑ [kuz3.pstbi.ru/bin/nkws.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITYZCF2JMTcCid6qUtu0fc6SUeejituKheCxyAHYoBLu2dOiUTaxsN0so** Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века]
- ↑ [old.gazetavyborg.ru/?q=gazeta&art_id=13601&num_id=&rubrik_id=5 Александр Сакселин, Принц танца. Русские корни финляндского балета]
- ↑ [zarubezhje.narod.ru/av/B_386.htm Бенуа Ольга Елисеевна]
- ↑ [visz.nlr.ru/searchword.php?qs=%F1%EE%E2%E5%F9%E0%ED%E8%E5%EC&rpp=20&p=34 Возвращенные имена]
- ↑ [www.moles.ee/02/Feb/02/15-1.php Интервью с Е. Ф. Бенуа-Кургиной: «Семья Бенуа в России и в Эстонии»]
- ↑ [mreadz.com/new/index.php?id=264730&pages=73 Петербургские ювелиры XIX века]
- ↑ [www.citywalls.ru/house23138.html Дача Дюваля]
- ↑ [old.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10254853@SV_Articles В. В. Антонов. Генеральский особняк]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Включён в [www.assembly.spb.ru/manage/page?tid=0&nd=8348128&nh=1 «Список вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность»] (утверждён приказом КГИОП от 20 февраля 2001 года № 15 с изменениями на 1 декабря 2010 года).
- ↑ [topspb.tv/news/news34235/ Лесную ферму Бенуа полностью восстановят к 2015 году]
- ↑ [www.citywalls.ru/house5077.html Екатерининская школа Женского патриотического общества]
- ↑ [encblago.lfond.spb.ru/showObject.do?object=2853476016 Лиговский народный дом]
- ↑ [licey344.narod.ru/page15.html История лицея № 344 в фотографиях]
- ↑ [tamara-she.narod.ru/ob18/p_anichkov.html Аничков дворец]
Ссылки
- [www.bls-collection.com/exhibition?ida=20 «Бенуа — Лансере — Серебряковы. Художественная династия. Из частных собраний»]
- [www.moles.ee/02/Feb/02/15-1.php Интервью с Е. Ф. Бенуа-Кургиной: «Семья Бенуа в России и в Эстонии»]
- [www.snor.ru/?an=pers_185 Справка: Бенуа Юлий Юльевич]
- [pkk.memo.ru/page%202/KNIGA/Be.html#be.63a Книга памяти. Бенуа]
- [www.citywalls.ru/search-architect225.html Архитектурный сайт Санкт-Петербурга: Архитектор Бенуа Ю. Ю., постройки]
Отрывок, характеризующий Бенуа, Юлий Юльевич
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.
В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
Категории:
- Кавалеры ордена Святого Владимира 3 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 2 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 3 степени
- Кавалеры ордена Святого Станислава 2 степени
- Кавалеры ордена Святого Станислава 3 степени
- Персоналии по алфавиту
- Архитекторы по алфавиту
- Объекты культурного наследия России
- Архитекторы Российской империи
- Архитекторы СССР
- Архитекторы Санкт-Петербурга
- Выпускники Императорской Академии художеств
- Выпускники школы Карла Мая
- Бенуа
- Члены Петербургского общества архитекторов
- Действительные статские советники
