Битва при Гуменне

Битва при Гуменне
Основной конфликт: Тридцатилетняя война
Дата	23 ноября 1619
Место	Гуменне
Итог	Победа поляков
Противники
Речь Посполитая Трансильвания
Командующие
Валентин Рогавский Дьёрдь I Ракоци
Силы сторон
8000-10000 7000
Потери
850 2100

Битва при Гуменне (венг. Homonnai csata, польск. bitwa pod Humiennem или pierwsza odsiecz wiedeńska) произошла 23 ноября 1619 года возле города Гуменне (восточная Словакия) в ходе богемского периода Тридцатилетней войны между армией Трансильвании и «лисовчиками» Речи Посполитой. Была единственным сражением Тридцатилетней войны, в которой Польша приняла участие.

В ходе этой битвы польская кавалерия под командованием Валентина Рогавского одержала победу над трансильванской армией возглавляемой будущим князем Трансильвании Дьёрдем І Ракоци.

Предыстория

Многие государства Священной Римской империи видели в начавшейся войне прекрасную возможность восстановить собственную независимость. Одно из них была Венгрия, возглавляемой князем Трансильвании Габор Бетленом. Он присоединил Богемию к анти-габсбургской Евангелической унии. За короткий срок он захватил Прессбург и в ноябре начал осаду столицы Австрии и Священной Римской империи Вены. Для императора Фердинанда II ситуация стала критической.

После начала войны Речь Посполитая не желала принимать в ней участие. Но осада Вены изменила ситуацию. Будучи сторонником Католической лиги и Габсбургов, Сигизмунд III принял решение отправить на помощь окруженной Вене 10000 «лисовчиков».

Битва

Возле города Гуменне «лисовчики» встретились с войсками Дьёрда Ракоци. Валентин Рогавский не решился держать всю кавалерию и разделил её. Воодушевлённый подобным манёвром противника, Ракоци принял решение отправить пехоту на грабеж вражеского лагеря. За это время время Рогавский вновь собрал все войско и неожиданно атаковал трансильванцев. Вскоре Ракоци приказал войскам отступить. Победа осталась за поляками.

Последствия

Когда Бетлен узнал о поражении Ракоци, он снял осаду с Вены, собрал своих солдат и отправился в Северную Трансильванию для её защиты от «лисовчиков». Фердинанд II заставил его объявить о прекращении огня и 16 января 1620 года в Прессбурге Бетлен подписал мирный договор с Польшей.

Битва при Гуменне стала важнейшей частью войны, ибо польские войска смогли спасти Вену — имперскую столицу — от её захвата Трансильванией. Поэтому польские источники называют эту битву «первым освобождением Вены».

См. также

• Молдавские войны магнатов

Отрывок, характеризующий Битва при Гуменне

– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.