Криворовня

Село Криворовня укр. Криворі́вня Страна УкраинаУкраина Область Ивано-ФранковскаяИвано-Франковская область Район Верховинский Координаты 48°10′30″ с. ш. 24°53′47″ в. д.48.17500° с. ш. 24.89639° в. д. / 48.17500; 24.89639    Основан XVII век Первое упоминание 1654 год Высота центра 565 м Население 1493 человека Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +38 (03432) Почтовый индекс 78710 Автомобильный код AT, КТ / 09 КОАТУУ 2620885501

Криворо́вня (укр. Криворі́вня)— старинное высокогорное (565 м н.у.м.) гуцульское село на Украине, в Верховинском районе Ивано-Франковской области. Административный центр — Верховина.

География

Село Криворовня расположено в 7 км к востоку от районного центра Верховина, у излучины реки Чёрный Черемош по обеим его берегам в живописной долине у подножия гор Варытын (1038 н.у.м.) и хребта Игрец (1073 н.у.м.). Через центр села проложена автодорога территориального (местного) значения Т0909 Татаров — Коломыя. Ближайшая железнодорожная станция на поезда западного направления — Ворохта (40 км), южного направления — Выжница (30 км) Население Криворовни — 1493 жителя, большую часть которых составляют гуцулы.

История

Село основано в XVII веке гуцулами — автохтонными жителями Восточных (Украинских) Карпат. По одним источникам , первые письменные упоминания о Криворовне встречаются ещё с 1654 года, по другим — с 1719 года. Противоречивое название села происходит от зигзагообразной кривой в этом месте линии берегов реки Чёрный Черемош и относительно ровной по горизонтали поверхности вытянутого вдоль берега участка земли, на котором расположена нижняя (старая) часть села. Так же есть версия, что название села происходит от фамилии одного из первых немногочисленных жителей этой местности, Кривой. Гуцулы, жившие на вершинах здешних гор, когда собирались по делам к Равнине, говорили "Пойду к Кривому на ров".

В туристических справочниках и литературе на русском языке иногда используется русифицированное название — Криворовня. Криворовня является одним из старейших сел Гуцульщины и получила славу её неофициальной «столицы». В настоящее время жители села борются за присвоение Криворовне статуса «село-музей». В Криворовне существует 14 действующих этнографических и историко-биографических музеев. Наиболее известные из них: Музей «Гуцульская Гражда» — жилой дом-крепость семьи Харуков (укр. Харуків), образец гуцульского народного архитектурсного творчества, «Музей гуцульского быта», «Литературно-мемориальный музей И.Франко», 1953 год «Дом-музей Михаила Грушевского» , деревянная церковь Рождества Богородицы и колокольня (заложена в 1719 год построена в 1818 году), с росписями темперой XIX ст., которая отмечается историками, как наиболее совершенное сооружение в гуцульской школе народной архитектуры . Среди жителей села существует легенда, что в этой церкви народный мститель и вождь карпатских опришек Олекса Довбуш встретил и полюбил, предавшую его впоследствии, девушку Звонку (укр. Дзвінка).

Экономика

Основное занятие населения — животноводство, лесозаготовка, народные промыслы, туристическое обслуживание. Среди жителей развито кустарное производство на продажу кисломолочных продуктов, овечьего сыра, брынзы. Земледелие и садоводство в силу климатических особенностей региона развито слабо. В сезон жители села занимаются товарной заготовкой лесных грибов (белый гриб, лисички, подосиновик) и ягод (земляника, черника, голубика), растущих в изобилии в окрестных лесах, а также охотничьим (олень, лиса, заяц) и рыбным (форель) промыслом. В селе сохранились традиции народного промысла, костюма, гуцульских народных празднеств и обрядов. В селе есть несколько небольших гостиниц, торговых учреждений, дом культуры, средняя школа. В туристический сезон, при наплыве туристов развита сдача жилья в найм под ночлег. Преимущественная застройка — частная, одно-двухэтажными деревянными домами усадебного типа с мансардами, выполненными в традиционной гуцульской народной архитектуре. Характерная архитектурная особенность — местные жители обшивают дома от цоколя и до конька кровли оцинкованным кровельным железом.

Известные люди

Творческая интеллигенция

Криворовня прославилась в первую очередь благодаря известному малороссийскому фольклористу Владимиру Гнатюку, впервые пригласившему в конце XIX ст. на отдых в эти места известного украинского писателя, политического и общественного деятеля — Ивана Франко. Ивану Франко места настолько понравились, что он выбрал Криворовню для своего постоянного летнего отдыха и приезжал сюда почти каждое лето с семьей на протяжении 12 лет. Он продолжал работу даже будучи уже больным, надиктовывая тексты произведений местному учителю. Сегодня здесь действует основанный в 60-х годах XX ст. супругой писателя Гната Хоткевича — Платонидой Хоткевич и ректором Львовского университета Евгением Лазаренко, дом-музей поэта и писателя. Благодаря активной просветительской и культурной деятельности В.Гнатюка, малоизвестное горное село превратилось в место вдохновения творческой интеллигенции, за что получило пафосные названия «украинских Афин» и «летней столицы украинской культуры». В разные годы в Криворовне отдыхали писатели, поэты, художники, историки, этнографы, музыканты и общественные деятели Ольга Кобылянская, Леся Украинка, Гнат Хоткевич, Марко Черемшина, Василий Стефанык, Константин Станиславский, Александр Олесь, Юрий Федькович, Иван Труш, Иван Северин, Михаил Драгоманов, Иван Крипьякевич, Владимир Немирович-Данченко, Л. Суляржицкий и многие другие деятели культуры и искусства. На окраине Криворовни находилась купленная для отдыха у местного помещика Пшебыловского усадьба Михаила Грушевского, известного историка и политического деятеля УНР, в которой он жил в период с 1906 по 1914 гг., когда усадьба была уничтожена пожаром. В настоящее время рядом с тем местом стоит её копия, восстановленная по сохранившимся чертежам и воспоминаниям очевидцев, в которой действует музей М.Грушевского . Михаил Стельмах под впечатлением от пребывания в Криворовне написал повесть «Над Черемошем», поэт Андрей Малышко — поэму «Франко в Криворівні», а наш современник Дмитро Павлычко — стихотворение «Франкова криниця».

В Криворовне Иван Франко написал автобиографическую повесть «Как Юра Шикманюк брил Черемош» (укр. Як Юра Шикманюк брив Черемош). Пребывая в этом селе, Гнат Хоткевич написал повести «Каменная душа», «Довбыш» (укр. Кам’яна душа, Довбуш) пьесы «Гуцульский год», «Непростое», «Практикованный жолнер» (укр. Гуцульській рік, Непросте, Практикований жовнір) и др. Писателя Михаила Коцюбинского жизнь и обычаи гуцулов подтолкнули к написанию в 1911 году повести «Тени забытых предков», по мотивам которой в 1964 году режиссёр поэтического кино Сергей Параджанов снял получивший множество наград на международных кинофестивалях одноимённый художественный фильм, тем самы прославив это произведение на весь мир. Совпав во времени с периодом идеологического противодействия и подавления развития украинской национальной и самобытной культуры, фильм стал культовым явлением для национального украинского кино, а местность почитаемой для нескольких творческих поколений.

В селе Криворовня и его окрестностях снимались также фильмы Олекса Довбуш (1959 г., режиссёр Виктор Иванов) по одноимённому роману Гната Хоткевича о народном герое, предводителе карпатских опришков Олексе Довбуше, Аннычка (1968 г., режиссёр Борис Ивченко), а также малоизвестная приключенческая кино-притча Время собирать камни (1992 г., режиссёр Сергей Вехов).

Символом Криворовни наших дней является самобытная писательница, философ и художница Прасковья Плитка-Горицвет (укр. Параска Плитка-Горицвіт), автор более 1000 рукописных и собственноручно переплетенных и иллюстрированных книг, которая родилась и проживала до конца своих дней в Криворовне В настоящее время в доме где проживала Плитка-Горицвет силами общественности создается её дом-музей .

Мольфары

В Криворовне и близлежащих селах распространены, уходящие в дохристианское прошлое обычаи «колдовства» — гадания и магические предсказания. Людей занимающихся этим ремеслом, а также знахарством, здесь называют мольфары. Умение использовать силу магии и провидения передавалось из поколения в поколение. Местные мольфары имеют широкую известность не только на Украине, но и далеко за её пределами как народные целители, экстрасенсы, обладатели сверхъестественных способностей и неземного дара. Наиболее почитаемыми и известными на сегодняшний день являются репрессированная в советские годы криворовненская писательница и поэтесса Одосия Плитка-Сорохан и проживавший в соседнем селе Верхний Ясенив мольфар, Михайло Нечай. Михайло Нечай утверждал, что владеет магическим камнем «змеевиком» и «знает заговоры от всех бед и несчастий, особенно любовных». Кроме того, мольфар М.Нечай консультировал режиссёра С.Параджанова в вопросах гуцульского быта и обучал актёра И.Миколайчука игре на дрымбе (укр. музыкальный инструмент) в период съёмок фильма «Тени забытых предков».

О М.Нечае снято несколько документальных фильмов, и написано несколько книг и статей, а его талант изучался широким кругом учёных и исследователей

Народные промыслы

• Изделия криворовненских мастеров народных промыслов
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Игрушки (лесные звери местной фауны) из натурального крашеного меха

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Деревянные предметы сельского быта и кухонная утварь

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Валенные одеяла и верхняя одежда из овечьей шерсти

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Вышитая льняная верхняя повседневная и праздничная одежда

Фольклорные обряды, праздники и фестивали

Жители Криворовни, как и других близлежащих сёл региона, свято чтят старинные бытовые и религиозные праздники и строго соблюдают народные обряды и традиции, основой которых служит христианская культура с уходящими вглубь веков языческими верованиями.

К соблюдаемым в селе зимним обрядам относятся девичьи гадальные обряды на замужество Девичья судьба или «День Катерины», который иногда неофициально называют «праздником девичьей судьбы» (проводится 7 декабря) и гадание на День Святого Андрея (13 декабря).

Из зимних праздников особо почитается взрослыми и любим детьми праздник — Праздник Святого Николая (19 декабря).

Праздник Рождество (в ночь с 6 на 7 января), которому предшествует Святвечер является государственным праздником и отмечается на самом высоком уровне. На Рождество проводятся колядования (укр. Колядки). Криворовненские колядования являются старейшими на Украине . В отличие от некоторых других сел региона в Криворовне колядовать начинают не с вечера 6 января, а в первый день Рождества. Карнавал ряженых — (вечером 13 января) весёлое костюмированное, или ряженное шествие в День Св. Мелании большой компании молодёжи по домам односельчан. Крещение (укр. Водохрещщя) — (утром 19 января) обряд купания в проруби после освящения воды священником, но чаще жители села просто набирают освяченную воду в сосуды и окропляют в доме все углы.

В конце июля и начале августа в Криворовне и близлежащих сёлах проводятся ежегодные этнографические фестивали народных промыслов, костюма, этнической музыки и культуры. Из летних обрядовых праздников самым популярным и регулярно проводимым в последние воскресение июня является «Проводы на полонину», иногда называемый местными жителями (укр. Полонинське літо).

С 2000 года в Криворовне, по инициативе и при поддержке общественного и политического деятеля Ивана Драча и ректора Прикарпатского университета Михаила Вышиванюка, основан фольклорный литературно-художественный праздник «Криворовня-2000». Этот праздник стал традиционным. В празднике принимают участие многочисленные гуцульские народные ансамбли и творческие коллективы области. Символом фестиваля является зажженый возле установленного в честь 2000-летия рождества Христова креста фестивальный огонь.

Туризм

Благодаря живописным окрестностям, необычайно высокой концентрации музеев и аутентичных этнографических и фольклорных традиций, а также удачному расположению в центре пересечения автомобильных дорог, связывающих населённые пункты западной части Покутских Карпат с восточной и Буковинскими Карпатами, Криворовня имеет статус известного на Украине туристического центра. Во многих пеших и автомобильных туристических маршрутах по Восточным Карпатам село является одним из ключевых пунктов.

Для туриста-краеведа, на расстоянии однодневного кольцевого пешего маршрута от села кроме перечисленных музеев, находятся такие известные достопримеяательности как «Скала Довбуша» (с. Ростоки Выжницкий район), «Писаный Камень», (с. Буковец), Буковецкий горный перевал (835 м н.у.м.), место проведения ежегодных этнофестивалей «Полонина» (с. Верхний Ясенив), урочище Терношоры с каменными скульптурами эпохи неолита (с. Снидавка, Косовский район), живописные виды и панорамы с окрестных склонов на Черногорский хребет и главные его вершины — горы Говерла (2061м), Туркул (1933м), Поп Иван (укр. Піп Иван, Чорна гора) с заброшенной польской астрономо-метеорологической обсерваторией «Белый Слон» на вершине (2020м), живописные излучины русла реки Черный Черемош и Белый Черемош и др.

Спортивный туризм представлен пешими маршрутами по заросшим буковыми и смерековыми лесами окрестным горам на высотах от 600 до 1300 м над уровнем моря низкой и средней степени сложности, водными байдарочными и рафтинговыми маршрутами по рекам, голрнолыжными трассами в Верховине (7км), селе Ильцы (13 км), селе Тюдов (20км), а также более удаленными известными горнолыжными центрами Ворохта (40км), Яблунец (45), Буковель (60км), Драгобрат (85км).

Детский оздоровительный туризм и отдых обеспечивается рядом небольших летних лагерей в окрестностях села.

Гостиничный сервис в селе представлен несколькими частными мини-гостиницами усадебного типа на 8-16 мест в деревянных домах традиционной карпатской архитектуры (укр. садиба). Стандартный набор услуг — двух-четырёх местные номера, туалет, душ\ванна, спутниковое ТВ, завтраки\обеды, развлечения — квадроциклы, конные катания, трансфер к горнолыжным трассам.

Наводнение 2008 года

В конце июля 2008 года на Карпатскую часть Украины обрушился мощный ливень, непрерывно продолжавшийся 4 суток. Все малые и крупные реки, в том числе и Чёрный Черемош вышли из берегов и затопили прибрежные населённые пункты, разрушив мосты, дороги и инженерные коммуникации. Уровень воды в реке Чёрный Черемош в районе села Криворовня поднялся почти на 5 метров, затопив школу, котельную и усадебную застройку . Вместе с жилыми домами были затоплены и заилены питьевые колодцы. Село осталось без электричества, связи и воды. Стихия отрезала Криворовню от внешнего мира полностью разрушив и смыв в реку автодороги на участках протяженностью по нескольку километров с обеих сторон села. Металлический мост, связывающий две части села был снесен потоками воды. По данным МЧС Украины от 25 июля 2008 года Верховинский район оказался наиболее пострадавшим от стихии, в том числе сёла Криворовня, Верхний Ясенив, Малый Рожин, Верховина и др. . К ликвидации последствий катастрофы по Постановлению Кабинета Министров Украины были привлечены действующие воинские подразделения ВСУ, силы МЧС и специализированные строительные и автотранспортные предприятия. В селе Криворовня оказанием гуманитарной помощи в первые дни занимались военнослужащие 128-й механизированной бригады 13-го армейского корпуса которые расчищали наносы и разгрузили несколько тонн гуманитарного груза . В последующий период помощь местным жителям в восстановлении транспортной и социальной инфраструктуры села несколько месяцев оказывали трудовыми ресурсами, строительной техникой и строительными материалами, оставив о себе в Криворовне добрую славу, жители восточных областей Украины — Донецкой и Луганской . Личный контроль за ходом ликвидационных и восстановительных работ в селе Криворовня осуществлял Президент Украины Виктор Ющенко.

Источники

1. Ивченко А. С., Криворовня//Вся Украина. Путеводитель. — Киев:ГНПП «Картография», 2005. — С.246 — 247. — ISBN 966-631-618-8
2. [www.photoukraine.com/russian/articles?id=38 Статьи об Украине/Ивано-Франковская область/Украинские Афины]
3. [www.nashkray.kiev.ua/ivfr.htm Путешествуем по Украине/Ивано-Франковская область/Криворовня]
4. [www.telegrafua.com/243/culture/3526/ Киевский Телеграфъ/Коляда в гуцульской Мекке]
5. [isv.at.ua/publ/1-1-0-2 Белый маг Нечай: Через мой кабинет прошла вся государственная элита]
6. [www.turpravda.com/article/836.html СЕЮ, ВЕЮ, ПОСЕВАЮ…]
7. [www.ua-reporter.com/m/2940/ Новости Ужгорода и Закарпатья/Больше всего пострадала от наводнения из западноукраинских областей Ивано-Франковская]

Отрывок, характеризующий Криворовня

– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.