Культ святых в исламе

Столпы ислама Свидетельство · Молитва · Пост Милостыня · Паломничество Вероубеждение Аллах · Ангелы · Пророки · Писания Судный день · Предопределение История и представители Мухаммед · Халифы · Сахаба · Ансары Мухаджиры · 12 имамов Основные течения Суннизм · Шиизм · Исмаилизм · Ибадизм · Суфизм · Салафизм · Ваххабизм · Ашариты · Матуридизм Книги и законы Коран · Тафсир · Сунна · Сира Шариат · Фикх · Мазхабы Культура и общество Демография · Брак · Женщины · Имена · Искусство · Мечети · Календарь · Праздники · Философия См. также Глоссарий · Исламоведение · Единобожие · Эсхатология · Критика

Ку́льт святы́х в исламе (араб. تقديس الأولياء‎‎) сформировался под влиянием древних языческих верований, которые предполагали существование мелких божеств, почитаемых узким кругом местных верующих.

В исламе не принята практика канонизации святых, а реально существовавший человек или мифический персонаж становился почитаемым по воле народных масс. Такая свобода инициативы привела к введению в ислам чужеродных элементов, что приводило к протесту отдельной части мусульман. Например, одним из лозунгов Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба и его последователей было очищение ислама от языческого культа святых.

Истоки культа святых

По мере завоевания мусульманами стран и земель, жители которых до этого придерживались языческих и политеистических верований, в ислам проникали разные элементы этих религий. По мнению Игнаца Гольдциера, культ святых стал удобным каналом для проникновения в религию пережитков более древних верований. Прежние языческие божества, которым поклонялись жители завоёванных земель, в связи с новыми реалиями перевоплощались в мусульманских святых-авлия. Нередко народная религия идёт вразрез с официальным и систематизированным исламским богословием.

Наиболее отчётливую связь между древними верованиями и современным культом святых можно проследить в тех местах, где мусульманская святыня находится на месте прежнего языческого капища. Также об этом свидетельствует тот факт, что некоторые святые сохранили своё прежнее языческое имя. Среднеазиатские святые Биби-сешанби, Биби-мушкиль-кушо, Джоумард-кассаб, Амбар-она, Хубби и др. почитались местными народами задолго до обращения их в ислам. В образе героя Сиявуша можно заметить образ умирающего и воскресающего божества, а в легендах о Хасане и Хусейне, Кусаме ибн Аббасе или куня-ургенчском Джамильджане прослеживаются мотивы мифов о «страдающем божестве».

Вокруг гробниц Бахауддина Накшбанда (Бухара) и Баварис-бобо (Хива) ежегодно устраивались шествия и процессии с цветами, в чём можно проследить остатки традиций древних аграрных культов.

Культ святых и культ предков

См. также: Культ предков

В культе святых некоторых мусульманских регионов можно заметить остатки доисламского культа предков, когда основатель рода и другие старейшины с прошествием времени обожествлялись и наделялись сверхъестественными способностями. Например, считается, что некоторые туркменские святые пренебрежительно и даже враждебно относятся к определённым племенам и родам, которые провинились перед ними ещё тогда, когда они были живы, и наоборот, прежде всего помогают своим родственникам, несмотря на заявления о том, что «святые справедливы» и помогают всем в равной мере.

Способности и чудеса святых

См. также: Карамат

Согласно народным верованиям святые могут творить чудеса, способны напрямую общаться с Аллахом и даже спорить с ним, угрожать ему. Например, легенда о святом Диван-и-Бурхе (каз. Шайқы-Бұрқы диуана у казахов, туркм. Burkut baba или туркм. Burkut diwana у туркмен) гласит, что он простоял 40 дней на одной ноге (иногда: на большом пальце или на мизинце левой ноги) без воды и пищи и попросил Аллаха уничтожить Ад. Бог не соглашается на его просьбу, и обиженный Диван-и-Бурх одной ногой разрушает одно из отделений Ада. По другой версии, Аллах разрушает все уровни Ада, кроме одного. У туркмен считается, что Аллах доверил Буркут-бабе управление дождём, и он ходит по небу, посохом подгоняя облака и хлеща по ним кнутом, когда нужен дождь. В одной легенде о Буркуте-Бурхе он разрушает угол трона Аллаха из-за того, что тот не даёт потомства бездетным супругам, и грозится сам наделить их детьми. В бухарской версии легенды святой угрожает Аллаху пращой, вынуждая его дать потомство купцу. Аллах объясняет свою уступку тем, что если бы он не согласился, «он перевернул бы небо и землю».

Одной из способностей святых считается защита и покровительство своих родственников и потомков. Известно, что среднеазиатские разбойники боялись посягать на стада потомков ходжей, опасаясь гнева со стороны могущественного предка. Простолюдины боялись даже соревноваться с потомками святых и перед началом скачек и тому подобных состязаний вручали первый приз ходжам.

По словам шиитских богословов, имамы из рода Али ибн Абу Талиба заведуют исполнением нужд. Для этого следует бросить записку с пожеланием к могиле одного из имамов или (если могилы поблизости нет) в реку или глубокий колодец, и просьба обязательно дойдёт до святого. Для получения заступничества Хусейна шииты поедают землю его могилы.

Паломничество и поклонение могилам святых

Неотьемлемой частью мусульманского культа святых является паломничество к местам захоронения святых, имамов и т. п. деятелей ислама. Гробницы, воздвигнутые над могилами святых, становятся центрами «священных» городов (ан-Наджаф и Кербела в Ираке, Мешхед в Иране, Мазари-Шариф в Афганистане).

Целью паломничества (зиярат) к могилам святых является получение благодати и покровительства от святого. При совершении зиярата к святым мусульмане читают возле могилы суры из Корана, совершают ритуальный обход вокруг него (таваф), совершают жертвоприношения. Множество мусульман при посещении могил напрямую просят у умерших удовлетворения своих нужд, совершают земные поклоны (суджуды) и трутся к могиле, что приравнивается богословами к поклонению идолам. Другие же возносят свои молитвы, используя святых в качестве заступников перед Аллахом. Также среди мусульман распространено мнение, что мольбы возле могил святых лучше принимаются Аллахом.

Большинство святых мест в мусульманских странах являются могилами потомков пророка Мухаммеда от Али и Фатимы (сеиды и шерифы) или четырёх Праведных халифов (овляды). Традиционно считается, что они имеют сверхъестественные силы и могут творить чудеса (караматы).

Литература

• Али-заде А. А. Культ святых в Исламе и Христианстве // Журнал Экология, Философия, Культура. — Б., 2000. — Вып. 24.
• Басилов В. Н. Культ святых в исламе. — М.: Мысль, 1970. — 144 с.
• Гольдциер И. Культ святых в исламе. — М., 1938.
• Климович Л. И. Обряды, праздники и культы святых в исламе. — Грозный, 1958.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/15676/ Святые] // Советская историческая энциклопедия : в 16 т. / под ред. Е. М. Жукова. — М. : Советская энциклопедия, 1969. — Т. 12 : Репарации — Славяне. — 972 стб.</span>
• Святые — статья из Большой советской энциклопедии.
• Селезнёв А. Г., Селезнева И. А., Белич И. В. Культ святых в сибирском исламе: специфика универсального. — М.: Марджани, 2009. — 211 с.

Отрывок, характеризующий Культ святых в исламе

Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.
– Травничку можно, – сказал Тушин, – а всё таки будущую жизнь постигнуть…
Он не договорил. В это время в воздухе послышался свист; ближе, ближе, быстрее и слышнее, слышнее и быстрее, и ядро, как будто не договорив всего, что нужно было, с нечеловеческою силой взрывая брызги, шлепнулось в землю недалеко от балагана. Земля как будто ахнула от страшного удара.
В то же мгновение из балагана выскочил прежде всех маленький Тушин с закушенною на бок трубочкой; доброе, умное лицо его было несколько бледно. За ним вышел владетель мужественного голоса, молодцоватый пехотный офицер, и побежал к своей роте, на бегу застегиваясь.


Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.