Матчи сборной России по футболу 2011
Поделись знанием:
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
| 9 февраля 2011[1] |
|
Стадион: «Шейх Зайед», Абу-Даби[3] Зрителей: 2 500 Судья:  Али Хамад аль-Бадвави |
||||||
| Составы: Иран: М. Рахмати (к), Агили, Хейдари, Хоссеини, Хаджсафи, Хададифар, Теймурян, Нури, Афшин (Резаи, 65), Голами (Норузи, 52), Халатбари. Россия: Акинфеев, Шишкин (Анюков, 46), В. Березуцкий, Игнашевич, А. Березуцкий (Билялетдинов, 46), Торбинский (Павлюченко, 46), И. Денисов, Зырянов, В. Быстров (Мамаев, 46), Кержаков (Семшов, 69), Аршавин (к). Предупреждения: Павлюченко (65), Халатбари (84). Удаление: Халатбари (90+1, 2 ж. к.). |
||||||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 26 марта 2011 |
|
Стадион: Республиканский, Ереван Зрителей: 15 000 Судья:  Крейг Томсон |
|||
| Составы: Армения: Березовский, Мкоян, Айрапетян (Едигарян, 67), Овсепян (к), Арзуманян, Малакян (Манучарян, 48), Мхитарян, Мкртчян, Казарян, Мовсисян, Пиццелли (Едигарян, 57). Россия: Акинфеев, Шишкин, В. Березуцкий, Игнашевич, Жирков, Широков, И. Денисов, Зырянов, Дзагоев, Кержаков (Погребняк, 78), Аршавин (к) (Билялетдинов, 90). Предупреждения: Айрапетян (34), Шишкин (63), Манучарян (88). |
|||||
Товарищеский матч, посвящённый победе заявок России и Катара на проведение ЧМ-2018 и ЧМ-2022[4]
| 29 марта 2011[5][6][7] |
|
Стадион: имени шейха Джассима бин Хамада, Доха Зрителей: 9 000 Судья:  аль-Авайи |
||||||
| Составы: Катар: Мох. Мубарак (Мдияд, 46), аль-Ганим, Касола (Маджид, 85), Исмаил (Разак, 56), Мохаммед (к), Меш. Мубарак (Муфтах, 82), Куайе (Муса, 88), Ризик (Монтезин, 43), Ю. А. Али (Ш. Х. Али, 73), аль-Сайед (Афиф, 68), Сориа (Ибрагим, 37; аль-Хамад, 90+3). Россия: Рыжиков (Малафеев, 46), Анюков, В. Березуцкий, Игнашевич (А. Березуцкий, 46), Жирков (Макеев, 46), Широков (Глушаков, 46), И. Денисов (Торбинский, 46), Зырянов (Семшов, 46), Ионов (Погребняк, 46), Павлюченко, Аршавин (к) (Билялетдинов, 46). |
||||||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 4 июня 2011 |
|
Стадион: «Петровский», Санкт-Петербург[9] Зрителей: 20 500 Судья:  Стефан Ланнуа |
||||||
| Составы: Россия: Акинфеев, Анюков (Янбаев, 75), В. Березуцкий, Игнашевич, Жирков, Семшов (Глушаков, 69), И. Денисов, Зырянов (Дзагоев, 69), Торбинский, Павлюченко, Аршавин (к). Армения: Березовский, Мкоян, Айрапетян, Овсепян (к), Арзуманян, Пачаджян (Манучарян, 57), Мхитарян, Мкртчян (Едигарян, 89), Казарян, Мовсисян, Пиццелли (Едигарян, 67). Предупреждения: Мовсисян (21), Игнашевич (37), Пачаджян (55), Едигарян (71), Арзуманян (76), Мкоян (87), В. Березуцкий (90). |
||||||||
| 7 июня 2011[10] |
|
Стадион: «Ред Булл Арена», Зальцбург[12] Зрителей: 3 000 Судья:  Томас Айнваллер |
|||
| Составы: Россия: Малафеев (к), Шишкин, В. Березуцкий (Бурлак, 46), Шешуков (Семшов, 46), Янбаев, А. Березуцкий, Дзагоев, Глушаков, Рязанцев (Жирков, 56), Билялетдинов (Торбинский, 76), Погребняк. Камерун: Нди Ассембе, Нкулу (Бассонг, 46), Ангбва (Нджама, 46), Бедимо, Ндаме-Ндаме (Эмана, 46), Мбиа, Шеджу, Муканджо, Шупо-Мотинг (Нгемо, 61), Это'О (к) (Вебо, 46), Абубакар. Предупреждения: Нкулу (25), Бедимо (26), Погребняк (30), Торбинский (78). |
|||||
| 10 августа 2011[13] |
|
Стадион: «Локомотив», Москва Зрителей: 19 131 Судья:  Овидиу Хатеган |
||||||
| Составы: Россия: Акинфеев, Анюков (Шишкин, 46), В. Березуцкий, А. Березуцкий, Жирков (Игнашевич, 68), Семшов, Глушаков, Зырянов (Торбинский, 82), Аршавин (к) (Билялетдинов, 31), Павлюченко (Широков, 85), Кержаков (Погребняк, 26). Сербия: Йоргачевич, Томович, Видич (к), Райкович (Вилотич, 85), Коларов, Красич (Янкович, 68), Петрович (Милияш, 68), Нинкович (Тривунович, 46), Кузманович (Дамьянович, 74), Тошич (Йованович, 46), Пантелич. Предупреждения: А. Березуцкий (41), Красич (59), Видич (90+2). |
||||||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 2 сентября 2011 |
|
Стадион: «Лужники», Москва Зрителей: 40 000 Судья:  Бюлент Йылдырым |
||||||
| Составы: Россия: Малафеев, Анюков, В. Березуцкий, А. Березуцкий, Жирков, Зырянов (Торбинский, 60), Денисов, Семшов (Павлюченко, 46), Широков, Аршавин (к), Кержаков (Глушаков, 88). Македония: Богатинов, Георгиевски, Шиков, Новески, Попов, Ибраими (Хасани, 67), Шумуликоски (Муарем, 85), Демири, Тричковски, Пандев (к), Ивановски (Трайковски, 75). Предупреждения: Пандев (42), Денисов (56), Кержаков (61), Широков (71), Шумуликоски (76), Новески (90). Удаление: Пандев (после игры). |
||||||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 6 сентября 2011 |
|
Стадион: «Лужники», Москва Зрителей: 55 000 Судья:  Феликс Брих |
|||
| Составы: Россия: Малафеев, Анюков, В. Березуцкий, Игнашевич, А. Березуцкий, Широков, Семшов, Жирков (Билялетдинов, 76), Зырянов, Аршавин (к), Кержаков (Павлюченко, 54). Ирландия: Гивен, О’Ди, Данн, Келли, Уорд, Дафф (Хант, 67), Эндрюс, Уилан, Макгиди, Дойл (Кокс, 59), Робби Кин (к). Предупреждения: Анюков (47), Данн (73), Хант (78), Уорд (90). |
|||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 7 октября 2011 |
|
Стадион: «Под Дубнём», Жилина Зрителей: 10 300 Судья:  Юнас Эрикссон |
||||||
| Составы: Словакия: Муха, Пекарик, Шкртел, Дюрица, Губочан, Стох, Куцка (Геде, 73), Гамшик (к), Кархан (Шебо, 85), Йендришек, Холошко (Вайсс, 73). Россия: Малафеев, Анюков, В. Березуцкий, Игнашевич, Жирков (А. Березуцкий, 90+4), Зырянов, Денисов, Широков, Дзагоев (Самедов, 90+2), Павлюченко (Погребняк, 87), Аршавин (к). Предупреждения: Стох (52), Зырянов (57), Анюков (60), Шкртел (82). |
||||||||
Отборочная стадия XIV чемпионата Европы. Матч группы B
| 11 октября 2011 |
|
Стадион: «Лужники», Москва Зрителей: 57 000 Судья:  Эли Ахмнон |
||||||
| Составы: Россия: Малафеев, Шишкин, В. Березуцкий, Игнашевич, А. Березуцкий, Семшов (Билялетдинов, 72), Денисов, Глушаков (Самедов, 80), Дзагоев, Павлюченко (Погребняк, 73), Аршавин (к). Андорра: Ж. Гомес, А. Мартинес, Э. Гарсия, И. Лима (к), Бернаус, М. Пухоль (Санчес, 85), Валес, Пеппе (Лоренсо, 79), Виейра, Морено, С. Гомес (Сильва, 70). Предупреждения: М. Пухоль (45+1), Павлюченко (62), И. Лима (62), Сильва (73), Денисов (74). |
||||||||
| 11 ноября 2011[15] |
|
Стадион: «Караискакис», Пирей[16] Зрителей: 10 000 Судья: Тони Шапрон |
||||||
| Составы: Греция: Цорвас, Торосидис, Чолебас, Пападопулос, Папастатополос, Кацуранис (Макос, 88), Фотакис (Либеропулос, 80), Карагунис (к) (Циолис, 57), Салпингидис (Коне, 70), Самарас (Харистеас, 57), Гекас (Митроглу, 77). Россия: Малафеев (Шунин, 46), Анюков, Игнашевич, В. Березуцкий (А. Березуцкий, 46), Жирков (Шишкин, 68), Широков (Билялетдинов, 85), Денисов, Зырянов (Глушаков, 79), Дзагоев, Аршавин (к), Дзюба (Кокорин, 46). Предупреждения: Кацуранис (76), Широков (83). |
||||||||
Напишите отзыв о статье "Матчи сборной России по футболу 2011"
Примечания
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Sbornaya-Rossii-planiruet-sigrati-v-fevrale Сборная России планирует сыграть в феврале]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Sbornaya-Rossii-nachnyot-noviy-god-igroy-s-Iranom Сборная России начнёт новый год игрой с Ираном]
- ↑ [pda.lenta.ru/news/2011/01/20/rusiran/ Сборная России узнала место проведения первого матча в 2011 году]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/national_teams/spbnews_Fursenko-nazval-match-s-Katarom-simvolicheskim-sobitiem Фурсенко назвал матч с Катаром «символическим событием»]
- ↑ [www.euro-football.ru/article/29/668694 У сборной России существует несколько предложений по товарищескому матчу в марте 2011-го года]
- ↑ [www.rusfootball.info/pliga/1146139962-sbornoy-rossii-predlozhili-neskolko-sparring.html Сборной России предложили несколько спарринг-партнёров на март]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Fursenko-zayavil-chto-Rossiya-provedet-tovarischeskiy-match-?ref=_25_ Сборная России проведет 29 марта товарищеский матч]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Sbornaya-Rossii-vstretitsya-s-Katarom-v-marte?ref=_25_ Сборная России встретится с Катаром в марте]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Rossiyane-primut-Armeniyu-v-Sankt-Peterburge Россияне примут Армению в Санкт-Петербурге]
- ↑ [www.rusfootball.info/rss/1146152589-rfs-ischet-reytingovyh-sopernikov-dlya-sbornoy.html РФС ищет "рейтинговых" соперников для сборной России]
- ↑ [rus-boys.ru/news/476.php РФС вступил в борьбу за первую корзину]
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/Russia/premier_league/spbnews_V-premier-lige-budet-dva-transfernih-okna В премьер-лиге будет два трансферных окна], Sportbox.ru (5 мая 2011). Проверено 5 мая 2011. (рус.)
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Sergey-Fursenko-Ischem-sopernikov-chtobi-povisiti-reyting Сергей Фурсенко: Ищем соперников, чтобы повысить рейтинг], Sportbox.ru (28 апреля 2011). Проверено 29 апреля 2011. (рус.)
- ↑ [news.sportbox.ru/Vidy_sporta/Futbol/russian_team/spbnews_Sbornaya-Serbii-sobiraetsya-v-Rossiyu Сборная Сербии собирается в Россию], Sportbox.ru (28 апреля 2011). Проверено 29 апреля 2011. (рус.)
- ↑ [www.rfs.ru/node/128823 11 ноября национальная сборная Россия сыграет товарищеский матч против Греции], rfs.ru (17 октября 2011). Проверено 17 октября 2011. (рус.)
- ↑ [www.footballrussia.ru/tvonline.html Трансляция матча Россия - Греция 11 ноября, время начала товарищеского матча], FootballRussia.ru (2011). Проверено 5 ноября 2011. (рус.)
Ссылки
- [www.rusteam.permian.ru/history/2011.html Сборная России' 2011] на сайте rusteam.permian.ru
- [russia-matches.ucoz.ru/publ/matchi/2011/453 Все сборные России по футболу в 2011 году] на сайте russia-matches.ucoz.ru
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Матчи сборной России по футболу 2011
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
