Матчи сборной СССР по футболу 1980
Поделись знанием:
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
Товарищеский матч
| 26 марта, 1980 |
|
Стадион: им. В. Левского, София Зрителей: 5 000 Судья:  Клаус Шёрель |
||||||
| Составы: Болгария: Велинов, Цветанов, Б. Димитров, Караколев, Г. Димитров (Малджански, 69), Костов, Величков (Костадинов, 69), Тошков (Славков, 59), Железков, П. Цветков, Ч. Цветков. СССР: Дасаев, Родин (Сулаквелидзе, 76), Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло (Оганесян, 63), Андреев, Бессонов, Гаврилов (Сидоров, 81), Черенков (Федоренко, 56), Челебадзе. Предупреждение: Федоренко. |
||||||||
Товарищеский матч
| 29 апреля, 1980 |
|
Стадион: Мальмё, Мальмё Зрителей: 16 000 Судья:  К. Уайт |
||||||
| Составы: Швеция: Мёллер, Линдерот (Рамберг, 46), Х. Арвидссон, Т. Нильссон, Эрландссон, Эйне Фредрикссон (К. Карлссон), Торд Хольмгрен, Йёнссон, С. Ларссон, Нордгрен (Бацке, 60), Шёберг. СССР: Дасаев, Родин (Сулаквелидзе, 60), Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло, Андреев, Бессонов, Гаврилов (Оганесян, 55), Черенков, Челебадзе (Федоренко, 65). |
||||||||
Товарищеский матч
| 23 мая, 1980 |
|
Стадион: Центральный стадион им. В. И. Ленина, Москва Зрителей: 55 000 Судья:  Ш. Кути |
||||||
| Составы: СССР: Дасаев, Родин, Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло, Андреев, Бессонов, Гаврилов, Черенков, Челебадзе. Франция: Бержеро, Жанвийон, Босси, Спешт, Трезор, Кристоф, Зимако, Тигана, Лакомб (Пеку, 60), Платини, Эмон (Куриоль, 46). |
||||||||
Товарищеский матч в честь 30-летия открытия стадиона и 10-летия победы бразильцев в IX чемпионате мира
| 15 июня, 1980 |
|
Стадион: Маракана, Рио-де-Жанейро Зрителей: 130 000 Судья:  Арнальдо Давид Сезар Коэльо |
||||||
| Составы: Бразилия: Раул, Нелиньо, Амарал (Мауро, 46), Эдиньо, Батиста, Жуниор, Серезо, Сократес (к) (Ренато, 77) [2], Нуньес, Зико, Зе Сержио (Эдер, 63). СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло, Андреев, Бессонов, Гаврилов (Евтушенко, 75), Черенков, Челебадзе (Оганесян, 66). Предупреждение: Сулаквелидзе (61, гр.игра). Примечание: Зико не забил пенальти (29, мимо).[3] |
||||||||
Товарищеский матч
| 12 июля, 1980 |
|
Стадион: Центральный стадион им. В. И. Ленина, Москва Зрителей: 45 000 Судья:  В. Сончев |
||||||
| Составы: СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Балтача, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло (Оганесян, 76), Андреев, Бессонов, Гаврилов (Челебадзе, 76), Черенков (Прокопенко, 72), Газзаев. Дания: Кьяер, О. Расмуссен, П. Андерсен, Рёнтвед, Ф. Ольсен, Й.-Й. Бертельсен, Нёррегорд, Сандер, Е. Ольсен (Шэфер, 46), Баструп, Берггреен (Якобсен, 65). |
||||||||
Товарищеский матч
| 27 августа, 1980 |
|
Стадион: Непштадион, Будапешт Зрителей: 12 000 Судья:  Л. Влаич |
||||||
| Составы: Венгрия: Катсирц, Пароцаи, И. Кочиш, Й. Тот, Пастор, Гараба (Кереки, 57), Кишш (Бодони, 55), Нилаши, Тёрёчик, Бурча, Чонгради (Кути, 40). СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло (Оганесян, 67), Андреев (Родионов, 84), Бессонов, Гаврилов, Буряк, Блохин. Предупреждён Хидиятуллин (37). |
||||||||
Отборочный матч XII чемпионата мира
| 3 сентября, 1980 |
|
Стадион: Лаугардалсвёллур, Рейкьявик Зрителей: 15 000 Судья:  О. Донелли |
||||||
| Составы: Исландия: Т. Бьярнасон, Оскарссон, В. Халльдорссон, С. Халльдорссон, Гейрссон (к), Бергс, Гудмундссон, Торбьёрнссон (Ольгейрссон, 76), Торлейфссон, Ормслев (Гретарссон, 27), Свейнссон. СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе, Хидиятуллин, Романцев (к), Шавло (Оганесян, 58), Андреев, Бессонов, Гаврилов, Буряк, Блохин (Родионов, 87). Примечание: Буряк не реализовал пенальти (20, вратарь). Предупреждения: Блохин (40), Сулаквелидзе (50), Хидиятуллин (72). |
||||||||
Отборочный матч XII чемпионата мира
| 15 октября, 1980 |
|
Стадион: Центральный стадион им. В. И. Ленина, Москва Зрителей: 31 000 Судья:  А. Суханек |
||||||
| Составы: СССР: СССР: Дасаев, Сулаквелидзе, Чивадзе (к), Хидиятуллин (Мирзоян, 76), Балтача, Шавло (Евтушенко, 61), Андреев, Бессонов, Гаврилов, Тарханов, Оганесян. Исландия: Т. Бьярнасон, Оскарссон, Харальдссон, В. Халльдорссон, Гейрссон (к), С. Халльдорссон, Торбьёрнссон, Гудьонсен (Торлейфссон, 77), Тордарсон, Сигурвионссон, Гудмундссон (Свейнссон, 66). |
||||||||
Товарищеский матч
| 4 декабря, 1980 |
|
Стадион: Мундиалиста, Мар-дель-Плата Зрителей: 45 000 Судья:  Xорхе Ромеро |
||||||
| Составы: Аргентина: Филлол, Ольгуин, Гальван, Пассарелла, Тарантини, Барбас, Гальего, Марадона, Сечи (Френ, 73), Диас, Валенсия. СССР: Дасаев, Каплун, Чивадзе, Бубнов, Романцев (к), Буряк (Шавло, 63), Андреев, Оганесян, Черенков (И. Пономарёв, 56), Сулаквелидзе, Тарханов (С. Швецов, 70). |
||||||||
Неофициальные игры сборной
Товарищеский матч
| 7 мая, 1980 |
|
Стадион: Остзеештадион, Росток Зрителей: 20 000 Судья:  Герардус Гёрдс |
||||||
| Составы: ГДР: Рудваляйт, Баум, Брауэр (М. Мюллер, 7), Улиг, Штроцняк, Шнупхазе, Терлецки (к), Штайнбах, Троха (Берингер, 58), Кюн, Хойн. СССР: Габелия, Костава, Звягинцев, Круглов, Боровский, Буряк, Лещук, Роговский (Ярцев, 70), Старухин (к), Максименков (Тарханов, 79), Газзаев. |
||||||||
Напишите отзыв о статье "Матчи сборной СССР по футболу 1980"
Примечания
Ссылки
- [russia-matches.ucoz.ru/publ/matchi/1980/51 Игры сборной, 1980]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Матчи сборной СССР по футболу 1980
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.
