Mothership
Поделись знанием:
К:Альбомы 2007 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
| Mothership | ||||
| Сборник Led Zeppelin | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска | ||||
| Записан |
2007 на Atlantic Records/Warner Music Group. | |||
| Жанры | ||||
| Длительность |
Диск CD1: 1:06:09 | |||
| Продюсер | ||||
| Лейблы | ||||
|
| ||||
| Хронология Led Zeppelin | ||||
| ||||
| Рецензии | |
|---|---|
| Оценки критиков | |
| Источник | Оценка |
| Allmusic |   [www.allmusic.com/album/r1188316 ссылка]
|
| Blender | [www.blender.com/guide/reviews.aspx?id=4856 ссылка]
|
| IGN | 9.6/10 [music.ign.com/articles/837/837686p1.html ссылка] |
| Mojo | (December 2007, p. 129) |
| NME | [www.nme.com/reviews/led-zeppelin/9212 ссылка]
|
| Planet Sound | 
|
| Q | (November 2007, p. 129) |
| The Times | [entertainment.timesonline.co.uk/tol/arts_and_entertainment/music/cd_reviews/article2864382.ece ссылка]
|
| Uncut | [www.uncut.co.uk/music/led_zeppelin/reviews/10594 ссылка]
|
Mothership — сборник британской рок-группы Led Zeppelin, выпущенный 12 ноября 2007 года, в Люкс исполнении 2 CD с 24 песнями + 1 DVD 2 часа видеозаписей группы (20 композиций), под лейблом Atlantic Records/Warner Music Group и включенный в официальную дискографию группы. Песни для сборника отобраны лично участниками: Джимми Пейджем, Робертом Плантом, и Джоном Пол Джонсом, и представляют все 8 официальных альбомов группы. Позднее 28 августа 2008 года были выпущены 4 LP виниловые пластинки.
Список композиций
Диск 1
- «Good Times Bad Times» (из Led Zeppelin, 1969 Бонэм/Джонс/Пейдж) — 2:48
- «Communication Breakdown» (Led Zeppelin, 1969, Джонс/Пейдж/Плант) — 2:30
- «Dazed and Confused» (Led Zeppelin, 1969, Пейдж) — 6:27
- «Babe I’m Gonna Leave You» (Led Zeppelin, 1969, Бредон/Пейдж/Плант) — 8:25
- «Whole Lotta Love» (Led Zeppelin II, 1969, Бонэмм/Диксон/Джонс/Пейдж/Плант) — 5:34
- «Ramble On» (Led Zeppelin II, 1969, Пейдж/Плант) — 4:24
- «Heartbreaker» (Led Zeppelin II, 1969, Бонэм/Джонс/Пейдж/Плант) — 4:14
- «Immigrant Song» (Led Zeppelin III, 1970, Пейдж/Плант) — 2:27
- «Since I've Been Loving You» (Led Zeppelin III, 1970, Джонс/Пейдж/Плант) — 7:24
- «Rock and Roll» (Led Zeppelin IV, 1971, Бонэм/Джонс/Пейдж/Плант) — 3:41
- «Black Dog» (Led Zeppelin IV, 1971, Джонс/Пейдж/Плант) — 4:58
- «When the Levee Breaks» (Led Zeppelin IV, 1971, Бонхам/Джонс/Пейдж/Плант/Минай) — 7:10
- «Stairway to Heaven» (Led Zeppelin IV, 1971, Пейдж/Плант) — 8:02
Диск 2
- «The Song Remains the Same» (Houses of the Holy, 1973, Пейдж/Плант) — 5:31
- «Over the Hills and Far Away» (Houses of the Holy, 1973, Пейдж/Плант) — 4:50
- «D’yer Mak’er» (Houses of the Holy, 1973,Бонэм/Джонс/Плант) — 4:23
- «No Quarter» (Houses of the Holy, 1973,Джонс/Пейдж/Плант) — 7:00
- «Trampled Under Foot» (Physical Graffiti, 1975,Джонс/Пейдж/Плант) — 5:36
- «Houses of the Holy» (Physical Graffiti, 1975, Пейдж/Плант) — 4:03
- «Kashmir» (Physical Graffiti, 1975, Бонэм/Пейдж/Плант) — 8:31
- «Nobody's Fault but Mine» (Presence, 1976, Пейдж/Плант) — 6:27
- «Achilles Last Stand» (Presence, 1976, Пейдж/Плант) — 10:25
- «In the Evening» (In Through the Out Door, 1979, Пейдж/Плант) — 6:51
- «All My Love» (In Through the Out Door, 1979, Джонс/Плант) — 5:53
Диск 3 DVD
Mothership Deluxe Edition (Диск 3) содержит видеоклипы с DVD диска Led Zeppelin DVD (20 из 39)
Участники записи
- Джимми Пейдж — гитара, бэк-вокал, продюсер
- Роберт Плант — вокал, губная гармошка, бубны
- Джон Пол Джонс — орган, бас-гитара, бэк-вокал
- Джон Бонэм — барабаны, бэк-вокал
- Шепард Фейри — обложка
|
Это заготовка статьи о музыкальном альбоме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Mothership"
Отрывок, характеризующий Mothership
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
