Tox

Tox

клиент TOX uTox, запущенный в Windows 7
Тип	IM

ToxTox

Tox — протокол для текстовой, голосовой и видеосвязи в интернете. Эталонная реализация протокола представляет собой свободное программное обеспечение с открытым исходным кодом, обеспечивающее полный набор привычных функций: голосовая и видеосвязь, режим конференции с несколькими участниками, указание и смена сетевого статуса, поддержка эмотиконов, возможность отправлять мгновенные сообщения и передавать файлы. Отсутствует реклама. Позиционируется как открытая, свободная, лишённая бэкдоров и не шпионящая за пользователями альтернатива Skype, владельцы которого (Skype) предоставили АНБ доступ к своей инфраструктуре с 6 февраля 2011 года.

Взаимодействие участников Tox реализовано примерно так же, как в облачном сервисе BitTorrent Sync. Используется пиринговый обмен информацией для улучшения пропускной способности, но в отличие от Skype, не требует регистрации для использования, а идентификатор пользователя создаётся локально. После установки Tox автоматически создаётся пара ключей. Публичный ключ можно передавать кому угодно — он служит как уникальный идентификатор для поиска собеседника. Секретный ключ хранится только у владельца и подтверждает его подлинность не раскрывая персональные данные. Центральный сервер отсутствует, поиск собеседников происходит через DHT.

При общей идее проекта разработка клиентских приложений ведётся отдельно для каждой операционной системы. Команды пишут десятки вариантов с отличающимся набором функций, но для скачивания с официальной страницы будут предлагаться только наиболее стабильные. qTox или μTox станет своего рода официальной версией для пользователей Linux и Windows, Antox — мобильный вариант для ОС Android, а Antidote для iOS.

Совместная работа над проектом Tox осуществляется с помощью сервиса GitHub, где уже доступны исходники тестовой версии. Как видно из кратких описаний «ночных сборок», защита соединения достигается за счёт использования SOCKS прокси-серверов. Также поддержка SOCKS5 позволяет перенаправлять весь трафик через Tor. Криптографические функции выполняются с помощью криптобиблиотеки NaCl, созданной международной группой специалистов по безопасности под руководством Дэниела Бернштейна (Daniel J. Bernstein) из Университета штата Иллинойс в Чикаго.

Название	Операционная система	Написан на
Antidote	iOS	Objective-C
Antox	Android	Scala, Java
Blight	Linux, OS X, Windows	Racket
Cyanide	Sailfish OS	C++ (Qt)
qTox	Linux, FreeBSD, OS X, Windows	C++ (Qt)
Ratox	Linux, FreeBSD, OS X	C (POSIX fifo)
Toxic	Linux, FreeBSD, OS X	C (Ncurses)
Toxy	Windows	C# (WPF)
Toxygen	Linux, Windows	Python
µTox	Linux, FreeBSD, Windows	C (Win32 API, Xlib)
XwinTox	FreeBSD, Solaris, Linux, Windows	C, C++ (FLTK), Forth

Помимо самостоятельных клиентов, сторонними разработчиками были также выпущены плагины для Pidgin и Miranda NG.

Разрыв с Tox Foundation

11 июля 2015 года группа разработчиков заявила о прекращении отношений с Tox Foundation, созданой некогда в качестве компании-представителя проекта. Согласно информации из нового блога разработки и обсуждения на Reddit, Шон Куреши (также известный под псевдонимами Stqism, AlexStraunoff и NikolaiToryzin), глава и единственный член совета директоров Tox Foundation, «взял кредит на личные цели, никак не связанные с проектом, под залог Tox Foundation и всех денежных средств фонда».

Достоверно неизвестно, какой суммой завладел Куреши: согласно заявлению коллектива разработчиков, сумма составляла «несколько тысяч долларов»; до этого на Reddit сообщалось о том, что было украдено три тысячи долларов. Большей частью средств являлись призовые, полученные по результатам участия Tox Foundation в Google Summer of Code 2014, а также небольшое количество пожертвований от частных лиц.

Данные события стали причиной очередного переезда сайта проекта на новый домен, tox.chat, поскольку Куреши не только предоставлял хостинг, но и являлся непосредственным владельцем всех старых доменов. Несмотря на произошедшее, разработчики решили продолжить работу над проектом, особо отметив, что исходный код не был скомпрометирован, поскольку он хранился на Github, в репозитории, принадлежащем irungentoo — главному разработчику toxcore, главной библиотеки проекта. Тем не менее, пользователей попросили максимально оперативно перейти на новые репозитории.

14 сентября 2015 года Куреши прокомментировал сложившуюся ситуацию в разделе заметок своего аккаунта GitHub, всячески отрицая все обвинения, и заявил, что якобы не тратил деньги на личные нужды, а пустил их на покрытие "растущих издержек" по обслуживанию инфраструктуры проекта. Несмотря на то, что Куреши также заявил, что готов предоставить доказательства в форме чеков и квитанций по оплате услуг хостинга и аренды доменов, на декабрь 2015 года этого сделано не было.

Ссылки

• [tox.chat/ Официальный сайт]
• [xakep.ru/post/61001/ Tox: безопасные сообщения для всех] // Журнал «Хакер»
• [habrahabr.ru/post/193688/ Открытый интернет-мессенджер Tox] // Хабрахабр
• [www.opennet.ru/opennews/art.shtml?num=37542 Проект Tox развивает свободную альтернативу Skype] // OpenNET
• [siliconangle.com/blog/2013/08/05/tox-a-replacement-for-skype-and-your-privacy/ Tox: A Replacement for Skype and Your Privacy?] (англ.)
• [www.computerra.ru/106126/tox-secure-skype/ Tox — защищённая альтернатива Skype] // Компьютерра

Отрывок, характеризующий Tox

Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.