Неортодоксальная экономика

Неортодоксальная, или альтернативная экономика — широкий спектр альтернатив доминирующим в обществе экономическим идеям и практикам, то есть теории, идеи и экономические школы, не попавшие в мейнстрим, в идеологию, лежащую в основе политики Всемирной торговой организации, Международного валютного фонда и Всемирного банка.

История

В исторической перспективе многие теории и школы были неортодоксальными на определённом этапе своего развития. В 15—17 веках господствовали идеи меркантилизма, до начала 19 века теории Адама Смита были неортодоксальными, потом, получив поддержку Рикардо и других экономистов, они стали доминировать. Но в 1870—1890-х годах появляется маржинализм и главенствующая доктрина сменяется на неоклассическую экономическую теорию Маршалла, которая, в свою очередь, во время Великой депрессии 1929—1933 уступила главенствующее положение кейнсианству за счёт макроэкономических успехов последнего и с которым в результате неоклассической революции 1960—1970-х объединилась в современную неоклассическую теорию, которая, впрочем, не покушается на принцип laissez-faire Адама Смита и теорию сравнительных преимуществ Давида Рикардо.

Трудности классических теорий

Сегодня многие лидеры экономической ортодоксии находятся в плену … чудовищного оптимизма и нуждаются в освобождении от него. Сегодняшняя Панглосова экономическая теория строится сверху вниз — на основании произвольно выбранных предпосылок и метафор из астрономии и физики.

— Эрик Райнерт — «Как богатые страны стали богатыми, и почему бедные страны остаются бедными»

По мнению многих сторонников альтернативных экономических теорий современный экономический мейнстрим построен сверху вниз на основах индивидуализма, эгоизма и рационализма, рассматривая равновесные состояния экономики как гармоничное состояние, достигающееся за счёт совершенной конкуренции, следуя в методологии формализму математических методов на зачастую лишенных здравого смысла допущениях.

Догма глобальной свободной торговли, основанная на теории Адама Смита приводит к такой эксплуатации бедных стран богатыми, которая в конечном итоге приводит к голоду и войнам.

Но при том, что неудачными признаются как многие экономические теории, так и практика их применения, большинство экономистов не считает, что кейнсианско-неоклассический синтез находится в кризисе, так как «кризис теории наступает не тогда, когда накапливаются факты, ей противоречащие. Это необходимое, но не достаточное условие. Кризис наступает тогда, когда эти факты выстраиваются в альтернативную конкурирующую гипотезу».

Современное состояние

Единой конкурирующей гипотезы не существует. Если мейнстрим отличается консерватизмом и сдвигом исследований во всё более мелкие и узкие темы, то альтернативные ему теории характерны обилием новых разрозненных идей и их общей непроработанностью, отсутствием цельной и обобщённой научной картины. В отличие от «ловушки унификации» мейнстрима неортодоксальные школы страдают от «ловушки фрагментации» при том, что отдельные школы показывают достаточно высокий уровень догматизма.

В настоящее время к неортодоксальным могут относить такие школы, как посткейнсианство, современная марксистская политическая экономия, зелёная экономика, мютюэлизм, «свободная экономика», феминистическая экономика, экономический эволюционизм, мусульманская экономика и др., а также такие направления, как эконофизика, партисипативная экономика, социоэкономика, нейроэкономика, ресурсо-ориентированная экономика.

Частные альтернативные теории

Существует альтернативная и капитализму и социализму систематическая теория сельской экономики Чаянова

Другие примеры альтернативных теорий и практик хозяйствования:

• Противопоставление рыночной экономике неденежной экономики:
  • Попытки заменить денежный обмен бартером, например с помощью бартерных бирж;
  • Банк времени — экономика, основанная на временном факторе;
  • Свободные деньги — деньги лишь как средство обмена;
  • Попытка ввести вместо денежных индикаторов другие, например валовое национальное счастье.
• Индивидуализму противопоставляется экономика, основанная на социальной ответственности.
• Эгоизму свободной торговли противопоставляется справедливая торговля, партисипативная экономика, демократия и экономика «участия» (Робин Ханель (англ.), Майкл Альберт).
• Ограничениям авторского права противопоставляется свободно и бесплатно распространяемая информация (Линукс, Википедия).
• Государственному управлению противопоставляется децентрализация и анархизм:
  • Частная валюта и Local Exchange Trading Systems;
  • Контрэкономика.
• Хищническому отношению к природе — бережное:
  • Зелёная экономика;
  • Экологическая экономика;
  • Зелёный анархизм, экосоциализм, фриганизм;
  • Возобновляемая энергия, автономные здания;
  • Органическое сельское хозяйство, пермакультура.
• Количественному измерению экономического роста — качественное:
  • Концепция обратного роста.

Интересные факты

• Существуют новостные и аналитические сайты, позиционирующие альтернативную экономику как центральную тему.
• Термин «альтернативная экономика» иногда используется как синоним фиктивной экономики.

См. также

• Австрийская школа
• Марксизм
• Зелёная экономика
• Антирост
• Буддийская экономика
• Антипотребительство
• Экономика дара
• Банк времени
• Кредитный потребительский кооператив граждан
• Сеть свободного рециркулирования (англ.)
• Свободные банковские операции (англ.)
• Оплата труда товарами (англ.)
• Свободная экономика (англ.)

Литература

• Laszlo Zsolnai [www.emeraldinsight.com/Insight/viewContentItem.do?contentType=Article&contentId=847145 A Framework of Alternative Economics] (англ.) // International Journal of Social Economics 2. — MCB UP Ltd, 1993. — Vol. 20. — P. 65—75. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0306-8293&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0306-8293]. — DOI:10.1108/03068299310025561.
• А. Дугин. Глава VI. Экономическая альтернатива — Экономика против экономики — История альтернативной экономической теории // [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=32 Консервативная революция]. — Арктогея, 1994. — ISBN 5-85928-013-0.
• Вугальтер А.Л. Логика общественно-экономического процесса. — К.: Ника-Центр, 1999. — ISBN 966-521-115-3

Отрывок, характеризующий Неортодоксальная экономика

Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.