Герман-Найсе, Макс

Макс Герман-Найсе
Max Herrmann-Neiße
Фото ок. 1928 г.
Имя при рождении:	Max Herrmann
Дата рождения:	23 мая 1886(1886-05-23)
Место рождения:	Найсе, Германская империя
Дата смерти:	8 апреля 1941(1941-04-08) (54 года)
Место смерти:	Лондон, Великобритания
Род деятельности:	писатель, поэт
Годы творчества:	1911-1941
Премии:	Премия Айхендорфа (1924) Премия Герхарта Гауптмана (1927)

Макс Герман-Найсе (нем. Max Herrmann-Neiße; 23 мая 1886, Найссе — 8 апреля 1941, Лондон) — немецкий поэт и писатель.

Биография

Будущий поэт Макс Герман родился в городе Найсе в Силезии (ныне город Ныса в Польше). С детства страдал особым заболеванием — карликовостью. В 1905—1909 изучал литературу в Университетах Мюнхена и Бреслау, однако не закончил курса, решив стать свободным писателем. В 1911 году в журнале «Die Aktion» появились его первые публикации, оставшиеся почти незамеченными критикой.

В 1914 году вышел его первый поэтический сборник «Она и город», за который десять лет спустя он был удостоен литературной Премии Айхендорфа. В 1916—1917 годах поэт теряет родителей, вскоре женится на своей подруге Лени Гебек. В это время он активно общается с берлинскими литераторами, принадлежащими к социалистическим и анархистским кругам. Тогда же прибавляет к фамилии название своего родного города Найсе.

В 1919—1933 ему сопутствует успех. Три книги его стихов и пьеса были встречены литературной общественностью с воодушевлением. В Берлине ставят спектакль по его пьесе. В 1920-е годы он также принимается за прозу: пишет автобиографический роман и новеллы. Эти произведения носят на себе отпечаток явного влияния писателей-экспрессионистов. Сборником рассказов «Встреча» (1925) он намечает поворот к стилистике «новой вещественности». К концу 1920-х годов Герман-Найсе становится одним из самых известных литераторов Берлина; в 1927 году ему присуждают престижную премию Герхарта Гауптмана.

В 1933 году, вскоре после прихода нацистов к власти и поджога Рейхстага, поэт решает эмигрировать. Он уезжает в Швейцарию, а затем через несколько европейских стран перебирается в Лондон. Всё это время материальную помощь Герману-Найсе оказывает один из состоятельных ценителей его творчества. В 1936 году он основывает в Лондоне «ПЕН-Центр немецких писателей в изгнании», однако поддержки не находит и остаётся практически в изоляции. Немецкого гражданства он был лишён нацистами, а английского так и не смог добиться, несмотря на неоднократные просьбы. Стихи этого периода его творчества стали классикой немецкой эмигрантской поэзии.

Долгое время творчество Германа-Найсе было мало изучено и почти забыто в Германии. Однако в конце 1980-х годов произошло новое открытие поэта. Были переизданы его произведения, в частности вышло 10-томное полное собрание сочинений.

На русский язык произведения Германа-Найсе практически не переводились. В последнее время переводы из Германа-Найсе публиковали Р. Пилигрим, А. Чёрный, О. Чигиринская, Д. Коган.

Произведения

• Ein kleines Leben. Gedichte und Skizzen. 1906
• Das Buch Franziskus, 1911
• Porträte des Provinztheaters. Sonette. 1913
• Sie und die Stadt, 1914
• Empörung, Andacht, Ewigkeit. Gedichte. 1918
• Die Bernert-Paula. Ein Roman 1918
• Verbannung. Ein Buch Gedichte. 1919
• Die Preisgabe. Gedichte. 1919
• Joseph der Sieger. Drei Bilder. 1919 (später unter dem Titel Albine und Aujust)
• Die Laube der Seligen. Eine komische Tragödie. 1919
• Cajetan Schaltermann, 1920
• Hilflose Augen. Prosadichtungen. 1920
• Der Flüchtling, 1920
• Der letzte Mensch. Eine Komödie vor Weltuntergang. 1922
• Die bürgerliche Literaturgeschichte und das Proletariat, 1922
• Im Stern des Schmerzes. Ein Gedichtbuch. 1924
• Die Begegnung. Vier Erzählungen. 1925
• Der Todeskandidat. Erzählung. 1927
• Einsame Stimme. Ein Buch Gedichte. 1927
• Abschied. Gedichte. 1928
• Musik der Nacht. Gedichte. 1932
• Ein deutscher Dichter bin ich einst gewesen.Gedichte:1934
• Um uns die Fremde. Gedichte. 1936
• Letzte Gedichte. Aus dem Nachlaß hrsg. von Leni Herrmann, London 1941.

Фотогалерея

• Max Herrmann-Neisse-tablica.JPG

  Памятная доска в Нысе.

• Gedenktafel Max Herrmann-Neisse.jpg

  Памятная доска в Берлине.

Переводы на русский язык

• Герман-Найсе М. Стихотворения / Пер. с нем. А. Чёрного // Век перевода: антология русского поэтического перевода XXI века / Сост. Е. В. Витковский. — М.: Водолей, 2012.
• Герман-Найсе М. [альтернация.рф/alternatio12/german-neise_chernyi.html Стихотворения] / Пер. с нем. А. Чёрного // АльтерНация, №5 (12), 2013.

Ссылки

• [georgheym.org/authors/neisse/ Макс Герман-Найсе в русских переводах] на сайте «Общества Георга Гейма»
• [vekperevoda.com/1950/piligrim.htm Стихотворение «Сгорело сердце»] в пер. Р. Пилигрима
• [www.gabrieleweis.de/2-bldungsbits/literaturgeschichtsbits/thema-heimatverlust-exil/herrmann-neisse.htm Несколько стихотворений]  (нем.)

Отрывок, характеризующий Герман-Найсе, Макс

– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.