Гришин, Евгений Романович

Евгений Гришин
Евгений Гришин в 1964 году
Личная информация
Пол	мужской
Полное имя	Евгений Романович Гришин
Награды и медали Конькобежный спорт (мужчины) Олимпийские игры Золото Кортина-д'Ампеццо 1956 500 м Золото Кортина-д'Ампеццо 1956 1500 м Золото Скво-Вэлли 1960 500 м Золото Скво-Вэлли 1960 1500 м Серебро Инсбрук 1964 500 м Чемпионаты мира Бронза Саппоро 1954 классич. многоборье Бронза Осло 1956 классич. многоборье Чемпионаты Европы Золото Хельсинки 1956 классич. многоборье Государственные награды Почётные спортивные звания

Внешние изображения
	[sportkadr.ru/wp-content/uploads/2010/02/113.jpg Евгений Гришин на дистанции. Фото с сайта sportkadr.ru]
	[visualrian.ru/ru/site/gallery/#674361 Евгений Гришин с золотой медалью чемпионата мира (1963 год)]

Евге́ний Рома́нович Гри́шин (23 марта 1931, Тула, СССР — 10 июля 2005, Дедовск, Россия) — советский конькобежец и велогонщик, четырёхкратный олимпийский чемпион. Заслуженный мастер спорта СССР (1952), заслуженный тренер СССР (1973).

Четырёхкратный (лучшее достижение среди конькобежцев-мужчин СССР) олимпийский чемпион по скоростному бегу на коньках (1956, Кортина д'Ампеццо, и 1960, Скво-Вэлли, — оба раза 500 м и 1500 м). В 1964 году — серебряная медаль на Олимпиаде в Инсбруке на 500 м, в 1968 году — 4-е место на 500 м. Рекордсмен мира на коротких дистанциях — 500 м (1956-68), 1000 м (1955-67), 1500 м (1955-59). Абсолютный чемпион Европы 1956 года. На чемпионатах мира неоднократно побеждал на отдельных дистанциях (последний раз в 1963 году в Каруидзаве).

Биография

Родился в Туле, где конькобежный спорт практически не развивался. Первоначально более занимался велоспортом, были периоды, когда бегал на коньках только в качестве тренировок в зимний период. На юниорском первенстве России по конькобежному спорту в 1947 году побил рекорд СССР среди юниоров, после чего всерьёз занялся и конькобежным спортом. В 1950-51 гг. в качестве конькобежца-специалиста принимал участие в строительстве высокогорного катка Медео под Алма-Атой.

В 1951-52 гг. был одним из лучших велосипедистов-трековиков СССР, был в составе сборной СССР на XV Олимпийских Играх в Хельсинки (в соревнованиях не выступал, не пройдя последнего отбора), но из-за последствий перегрузок был вынужден оставить велоспорт, оставшись только в конькобежном спорте.

Будучи специалистом в спринте, Гришин ни разу не выигрывал чемпионаты СССР и мира в классическом многоборье (чемпионаты мира в спринтерском многоборье и на отдельных дистанциях в те годы ещё не проводились), однако доминировал на этих чемпионатах на дистанциях 500 и 1500 метров с конца 50-х до начала 60-х годов. Победы на чемпионатах СССР: 500 м: 1956-57, 1959, 1961-65, 1967; 1500 м: 1957, 1962, 1967. Победы на чемпионатах мира на 500 м: 1954, 1957, 1960-63.

На Олимпийских играх 1956 года в Кортина д’Ампеццо Гришин выиграл дистанции 500 и 1500 метров. На 500 повторил свой же рекорд мира и обновил рекорд мира на 1500 м.

На Олимпийских играх 1960 года в Скво-Вэлли вновь выиграл и 500 и 1500 метров.

В январе 1963 года Гришин установил очередной мировой рекорд на дистанции 500 м — 39,5 с, который продержался пять лет. Перед Олимпиадой 1964 на тренировках несколько раз пробегал за 38,5 с.

На Олимпийских играх в Инсбруке (1964) был фаворитом на 500 метров. По одной из версий, допустил ошибку при заточке коньков, сделав слишком большой овал. По версии самого Гришина, затупление овала произошло перед стартом, когда он наехал коньком на какую-то песчинку на катке. В результате левый конек почти не держал поворот. В забеге Гришин едва не упал. Показал достаточно плохое на тот момент время — 40,6, однако побить его смог только американец Терри Макдермотт, а советский конькобежец Владимир Орлов и норвежец Алв Гьестванг повторили время Гришина и разделили с ним серебро.

После Инсбрука Гришин, который имел к тому моменту солидный для спринтеров возраст, решил продолжить тренировки, поскольку не хотел уходить побежденным.

На Олимпийских играх 1968 года в Гренобле на 500 метров 37-летний Гришин не попал на пьедестал, заняв 4-е место.

Ещё до окончания спортивной карьеры на матче СССР-Норвегия 1968 г. стал с 1966 г. работать тренером. Тренировал в 60-80-х годах нескольких ведущих спринтеров СССР, а также сборную команду, в том числе олимпийскую команду СССР 1972 и 1976 года.

Член КПСС с 1962 года.

Результаты в скоростном беге на коньках

Год	Чемпионат СССР	Чемпионат Европы	Чемпионат мира	Олимпийские игры
1950	- (6,-,7,-)
1952	- (02 !,-,-,-)
1953	- (02 !,-,03 !,-)
1954	- (-,-,7,-)	11-e (01 !,19,03 !,12)	03 ! (01 !,8,02 !,9)
1955	- (02 !,-,7,-)	9-е (01 !,21,01 !,12)	НК16 (5,33,6,-)
1956	03 ! (01 !,5,03 !,29)	01 ! (01 !,15,02 !,11)	03 ! (02 !,16,02 !,11)	01 ! 500 м 01 ! 1500 м
1957	03 ! (01 !,24,01 !,13)	5-e (01 !,18,01 !,13)	15-e (01 !,27,03 !,16)
1958	- (03 !,-,6,-)
1959	- (01 !,-,02 !,-)
1960	- (-,-,10,-)		НК17 (01 !,34,02 !,НС)	01 ! 500 м 01 ! 1500 м
1961	- (01 !,-,8,-)	НК17 (01 !,28,9,-)	НК18 (01 !,36,6,-)
1962		НК16 (01 !,29,6,НС)	НК17 (01 !,39,7,-)
1963	- (01 !,-,5,-)		НК18 (01 !,36,17,-)
1964	- (01 !,-,5,-)			02 ! 500 м 11-e 1500 м
1965	- (01 !,-,6,-)
1966	- (03 !,-,-,-)
1967
1968	- (02 !,-,4,-)			4-e 500 м

• В скобках указаны места по отдельным дистанциям, в порядке забегов (500 м, 5000 м, 1500 м, 10 000 м)
• НК — не классифицирован, не отобрался или не стартовал (НС) на заключительной дистанции 10000м

Мировые рекорды

№	Дистанция	Время	Дата	Место
1	1500 м	2.09,8	10 января 1955	Медео
2	1000 м	1.22,8	12 января 1955	Медео
3	500 м	40,2	22 января 1956	Мизурина
4	500 м	40,2	28 января 1956	Мизурина
5	1500 м	2.08,6	30 января 1956	Мизурина
6	500 м	39,6	27 января 1963	Медео
7	500 м	39,5	28 января 1963	Медео

Личная жизнь

Был женат с 1959 года на Марине Гранаткиной, чемпионке СССР 1952 г. в парном катании. Разведены в конце 70-х гг. XX века. От брака — дочь Елена.

Книги

Автор нескольких автобиографических книг:

• 500 метров (1969)
• Или — или (1976)
• Годы триумфальных побед (1999)
• Такое не забывается (2001)

Награды

• Орден Ленина (1960)
• Орден Трудового Красного Знамени (1957)

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/gr/yevgeny-grishin-2.html Гришин, Евгений Романович] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• Александр НИЛИН. [www.sport-express.ru/newspaper/2005-07-12/14_1/ ВЕЛИКИЙ ГРИШИН] // Спорт-Экспресс : журнал. — М., 2005. — № 12 июля. — С. 14_1.
• [akter.kulichki.net/sport/skating/grischin.htm Евгений Гришин на Куличках]

Отрывок, характеризующий Гришин, Евгений Романович

– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.

Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.


Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.