Третьяк, Владислав Александрович
Владисла́в Алекса́ндрович Третья́к (25 апреля 1952, с. Орудьево, Московская область) — советский хоккеист, вратарь, тренер, государственный и политический деятель. Депутат Государственной думы VI созыва от «Единой России», член комитета Госдумы по физической культуре, спорту и делам молодёжи. С 2006 года — президент Федерации хоккея России. Полковник запаса ВС РФ.
В период с 1969 по 1984 годы защищал ворота ЦСКА и сборной Советского Союза. В матчах чемпионата СССР сыграл 482 матча, на чемпионатах мира и Олимпийских Играх 117 игр. В турнирах Кубка Канады — 11 матчей.
Являлся депутатом Государственной думы IV и V созывов от партии «Единая Россия».
Содержание
Детство и юность
Владислав Третьяк рос спортивным ребёнком. По примеру старшего брата пробовал заниматься плаванием (в бассейне «Динамо»), потом увлёкся прыжками в воду (прыгал с пятиметровой вышки). Вместе с родителями каждое воскресенье ходил на каток в ЦПКиО имени Горького.
Хоккеем начал заниматься в 11 лет, в ДЮСШ ЦСКА на Ленинградском проспекте, куда его привела мама. Тренеры, отбирая кандидатов, проверяли умение кататься задним ходом (этим приёмом Владислав уже неплохо владел). Он оказался в числе четверых принятых в московский клуб. Поначалу Третьяк играл на позиции нападающего, но его смущало отсутствие хоккейной формы, которой на всех не хватало. В то время в команде не было вратаря. Тогда он подошёл к тренеру Виталию Георгиевичу Ерфилову и сказал, что если ему дадут настоящую форму, то он будет вратарём.
Вместе с этим, отец не одобрял выбор сына — говорил, что хоккеист с клюшкой похож на дворника с метлой. Окончательно же смирился с увлечением сына, когда ему было 15-16 лет. Тогда Владислав стал приносить домой первые деньги, которые ему давали за игры[2].
Летом 1967 года молодым вратарём заинтересовался тренер ЦСКА Анатолий Тарасов. Третьяк начал заниматься вместе с профессиональными игроками. «Я был горд тем, что живу в пансионате ЦСКА на Песчаной улице, что мне разрешают переодеваться в раздевалке рядом с легендарными хоккеистами», — писал Третьяк[3]. В середине июля команда уехала на юг, и Владислав вернулся в команду юношей.
Вместе со своей командой Третьяк стал чемпионом Москвы, получив приз лучшего вратаря. Ещё до этого на чемпионате Европы молодёжная сборная СССР, где Владислав был вторым голкипером, заняла второе место. Выступление было признано неудачным. Зато через год сборная СССР в Гармиш-Партенкирхене добилась успеха.
Играл под номером «20»[4].
В сезоне 1968/69 годов дебютировал за ЦСКА в матче против «Спартака».
Первая игра в сборной — на турнире на приз газеты «Известия» в 1969 году в матче с Финляндией.
1970-е
В 1970 году был принят в сборную СССР на чемпионат мира, где стал впервые чемпионом мира. С 1971 года — основной вратарь сборной.
Чемпионат мира 1971 года в Швейцарии запомнился нестандартным ходом Анатолия Тарасова. Пытаясь поддержать команду после первого периода заключительного матча турнира со шведами, при счёте 1:2 в пользу последних, он запел песню «Чёрный ворон». И это в итоге оказало влияние на настрой игроков — игра была выиграна со счетом 6:3, а Третьяк стал во 2-й раз чемпионом мира[5].
В 1972 году впервые стал олимпийским чемпионом, отыграв все матчи и пропустив на хоккейном турнире меньше всех шайб. На тот момент он был самым молодым олимпийским чемпионом-хоккеистом[6].
Весной 1972 года завоевал серебро на чемпионате мира.
Осенью 1972 года принял участие в Суперсерии-72, которую сборная СССР проиграла. Первую игру в серии, 2 сентября 1972 года, Третьяк считает одной из лучших в своей карьере[7].
В 1974 году играл в суперсерии против ВХА, которую сборная СССР выиграла.
31 декабря 1975 года провёл ещё один запоминающийся матч — против «Монреаль Канадиенс». Как признавался позже Ги Лефлер, «ни до, ни после той встречи не доводилось видеть, чтобы голкипер действовал так здорово»[8].
Член КПСС с 1976 года.
В 1976 году Третьяку было доверено нести флаг сборной страны на открытии Игр, а по итогам самих Игр он во 2-й раз стал олимпийским чемпионом. Перед турниром специалисты заранее отдавали победу сборной СССР, однако Игры не были для сборной лёгкой прогулкой. Хотя почти все шесть игр турнира были выиграны за явным преимуществом, однако это были трудовые победы. Самый напряжённый матч был сыгран 14 февраля 1976 года против сборной Чехословакии. Уже в первом периоде сборная СССР пропустила 2 шайбы, а потом вынуждены были 2 минуты играть втроем против пятерых соперников. Тем не менее, сборная выстояла и выиграла матч со счетом 4:3[5]. Все другие матчи были также выиграны, что и позволило сборной стать безоговорочным победителем олимпийского турнира.
1980-е
В 1980 году на Олимпиаде в Лэйк-Плэсиде сборная вместе с Третьяком неожиданно оступилась — за тур до конца сборная потерпела поражение от студенческой сборной США. Третьяк в том матче за несколько секунд до конца 1-го периода после дальнего броска Кристена (из-за красной линии), отбил шайбу прямо перед собой. Лучший американский нападающий Марк Джонсон проскочил между двумя советскими защитниками, обвёл Третьяка и забил гол за секунду до конца периода. Сборная СССР ушла в раздевалку, а тренеры попытались доказать, что гол был забит после окончания периода. Гол был засчитан и командам пришлось доиграть оставшуюся 1 секунду периода. Из раздевалки СССР «для вбрасывания» вернулись 3 полевых игрока и второй вратарь Владимир Мышкин.
К удивлению всех присутствующих, именно он остался в воротах во втором периоде. Как потом скажет тренер сборной СССР Виктор Тихонов: «Я, к сожалению, послушал тех, кто советовал мне после ошибки Владислава Третьяка на последней минуте первого периода заменить его на Владимира Мышкина. Потом я извинился перед Владиславом»[9]. Впрочем, после первого пропущенного гола комментаторы ABC отметили, что у Третьяка была не очень хорошая форма на турнире. По итогам соревнований у него оказался самый низкий процент отражённых бросков среди вратарей 6 лучших команд турнира: 84% (42 из 50 бросков)[10].
Сборной за следующие 2 периода положение выправить не удалось — была заброшена 1 шайба, а пропущены ещё две. Игра завершилась со счетом 3:4 и вошла в историю хоккея как «чудо на льду».
В 1981 году — победа на Кубке Канады.
В феврале 1984 года — в 3-й раз стал олимпийским чемпионом, выиграв золото хоккейного турнира в Сараево. На турнире провёл 6 игр, пропустил 5 шайб. Вновь основным соперником нашей сборной была команда Чехословакии, с которой советские хоккеисты встретились в финале турнира. Игра складывалась напряжённо, но проходила в целом по сценарию сборной СССР — была достигнута победа со счетом 2:0, а Третьяк провёл игру на «ноль». Одновременно с этим был установлен рекорд — впервые хоккейный вратарь стал трехкратным олимпийским чемпионом.
Дэйв Кинг, тренер сборной Канады в 1980-х годах, так отзывался об игре Третьяка: «Я видел хороших вратарей. Видел отличных. Но не видел голкипера, кроме вашего Третьяка, который был бы в форме всегда. Любой другой при настолько надёжной обороне, какой обладали русские, „поплыл“ бы… Владислав всегда был готов к контратаке. Хоть, случалось, по 7-8 минут по вашим воротам бросков не делали. После чего Третьяк отражал три броска подряд, с добиванием. Это казалось невероятным. Второго такого голкипера нет»[11].
22 декабря 1984 года Третьяк последний раз вышел на лед. Третьяк ушел из хоккея всего лишь в 32 года, поскольку хотел больше времени уделять семье. Он просил Тихонова разрешить ему появляться в расположении команды за день до игры, но Тихонов посчитал, что это нарушит дисциплину и отказал Третьяку[12].
Тренерская работа
В 1984—1986 годах — сотрудник международного отдела ЦСКА. С 1986 года — заместитель начальника отдела спортивных игр. Во второй половине 80-х годов впервые стал депутатом Моссовета.
В 1990-х годах работал в крупной канадской компании «Bombardier». В 1998 году основал некоммерческую спортивную организацию — Фонд «Международная спортивная академия Владислава Третьяка».
В начале 1990-х Третьяк принял предложение стать тренером вратарей клуба НХЛ «Чикаго Блэкхокс». Поработав в межсезонье с Эдом Бельфором, Третьяк помог тому повысить уровень игры. В конце сезона 1990/91 Бельфор получил приз Везина Трофи. В сезоне 1992/1993 Бельфор получил свой второй приз.
В 2000 году по предложению Президента России вошел в Президентский Совет по физической культуре и спорту.
В 1998 и 2002 годах входил в тренерский штаб сборной России, выигравшей серебряные (Нагано) и бронзовые (Солт-Лейк-Сити) медали зимних Олимпийских игр. Был в составе тренерского штаба сборной на Кубке мира 2004[13].
Общественная и политическая деятельность
В декабре 2003 года[14] избран депутатом Государственной думы IV созыва от избирательного округа № 158 (Саратовский округ, Саратовская область), возглавил комитет Госдумы по физической культуре, спорту и делам молодёжи[15]. Переизбран депутатом Государственной думы V созыва от партии «Единая Россия». Являлся первым заместителем председателя комитета Государственной думы по физической культуре, спорту и делам молодёжи. В декабре 2011 года стал депутатом Государственной думы VI созыва от «Единой России», входит в состав думской фракции этой партии.
В 1999 году награждён почётным знаком «Общественное признание», который вручается гражданам за их высокую общественно полезную деятельность.
В 2005 году подписал «Письмо в поддержку приговора бывшим руководителям „ЮКОСа“»[16]. В 2011 году подписал Обращение представителей общественности против информационного подрыва доверия к судебной системе Российской Федерации.
С 25 апреля 2006 года — пятый президент Федерации хоккея России[17].
С 26 июля 2010 года — член Патриаршего совета РПЦ по культуре[18].
С 2011 года, вместе с Борисом Михайловым, Владимиром Петровым, Георгием Полтавченко, Сергеем Егоровым и Артуром Чилингаровым входит в попечительский совет Международного турнира по хоккею с шайбой Arctic Cup.
Вместе с Ириной Родниной зажёг Олимпийский огонь на церемонии открытия Олимпиады в Сочи 7 февраля 2014 года.
Член Совета попечителей Московского Английского Клуба.
Почётный доктор СПбГУП (с 2015 года)[19].
Семья
Мать — Вера Петровна, учитель физкультуры, играла в хоккей с мячом на первенстве Москвы в составе женской команды. Отец — Александр Дмитриевич, военный лётчик, командир полка в Чкаловской дивизии особого назначения (Подмосковье), майор в отставке. Оба родителя умерли в 2004 году.
Женился 23 августа 1972 на Татьяне. В 1973 родился сын Дмитрий (работает стоматологом), в 1976 дочь Ирина (работает юристом)[20].
Внук Максим начинал в «Серебряных акулах», на 2011 год стал основным вратарем в ЦСКА (команда 1996 г.р.)[21]. Внучки — Анна и Мария.
Постоянно проживает в подмосковном посёлке Загорянский.
Статистика
Мин = Минут; ШП = Шайб пропущено; ШПС = Шайб пропущено в среднем за игру.
| Сезон | Клуб | Лига | Игр | Мин | ШП | ШПС |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1968-69 | ЦСКА Москва | СССР | 3 | 180 | 2 | 0.67 |
| 1969-70 | ЦСКА Москва | СССР | 34 | 2040 | 76 | 2.24 |
| 1970-71 | ЦСКА Москва | СССР | 40 | 2400 | 81 | 2.03 |
| 1971-72 | ЦСКА Москва | СССР | 30 | 1800 | 78 | 2.60 |
| 1972-73 | ЦСКА Москва | СССР | 30 | 1800 | 80 | 2.67 |
| 1973-74 | ЦСКА Москва | СССР | 27 | 1620 | 94 | 3.48 |
| 1974-75 | ЦСКА Москва | СССР | 35 | 2100 | 104 | 2.97 |
| 1975-76 | ЦСКА Москва | СССР | 33 | 1980 | 100 | 3.03 |
| 1976-77 | ЦСКА Москва | СССР | 35 | 2100 | 98 | 2.80 |
| 1977-78 | ЦСКА Москва | СССР | 29 | 1740 | 72 | 2.48 |
| 1978-79 | ЦСКА Москва | СССР | 40 | 2400 | 111 | 2.78 |
| 1979-80 | ЦСКА Москва | СССР | 36 | 2160 | 85 | 2.36 |
| 1980-81 | ЦСКА Москва | СССР | 18 | 1080 | 32 | 1.78 |
| 1981-82 | ЦСКА Москва | СССР | 41 | 2460 | 65 | 1.59 |
| 1982-83 | ЦСКА Москва | СССР | 29 | 1740 | 40 | 1.38 |
| 1983-84 | ЦСКА Москва | СССР | 22 | 1320 | 40 | 1.82 |
Достижения
- Трёхкратный олимпийский чемпион (1972, 1976, 1984), серебряный призер Зимних Олимпийских игр 1980.
- 10-кратный чемпион мира (1970, 1971, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983), серебряный призер ЧМ 1972 и 1976, бронзовый призер ЧМ 1977.
- 9-кратный чемпион Европы (1970, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983), серебряный призер ЧЕ 1971, 1972 и 1976, бронзовый призер ЧЕ 1977.
- Обладатель Кубка Канады 1981, участник розыгрыша Кубка Канады 1976.
- Участник Суперсерии-72, Суперсерии-74 и Суперсерии-76.
- Обладатель Кубка Вызова 1979.
- Лучший хоккеист XX века по версии Международной федерации хоккея.
- Член Зала хоккейной славы Национальной хоккейной лиги (включён в 1989 году, первым из европейских хоккеистов).
- В 1997 году в числе первых был введён в Зал славы ИИХФ.
- В 2008 году вошёл в Символическую сборную столетия ИИХФ.
- Заслуженный мастер спорта СССР (1971).
- 5 раз признавался лучшим хоккеистом СССР, трижды лучшим хоккеистом Европы, четырежды лучшим вратарем мировых первенств.
- 13-кратный чемпион СССР (1970—1973, 1975, 1977—1984), серебряный призер чемпионатов СССР 1974, 1976 в составе клуба ЦСКА.
- Обладатель Кубка СССР 1969 и 1973, финалист розыгрыша Кубка СССР 1976.
Государственные награды
- Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (8 апреля 2002) — за заслуги в развитии физической культуры и спорта, большой вклад в укрепление дружбы и сотрудничества между народами[22]
- Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (25 апреля 2012) — за большие заслуги в законотворческой деятельности и многолетнюю добросовестную работу[23]
- Орден Почёта (4 августа 2010) — за заслуги в развитии физической культуры и спорта и многолетнюю добросовестную работу[24]
- Орден Ленина (1978)[25][26]
- Орден Трудового Красного Знамени (1984)[25][26]
- Орден Дружбы народов (1981)[25][26]
- Орден «Знак Почёта» (1975)[25][26]
- Медаль «За трудовую доблесть» (1972)[25][26]
- Медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970)
- Медаль «60 лет Вооружённых Сил СССР» (1978)
- Медаль «70 лет Вооружённых Сил СССР» (1988)
- Медаль «В память 850-летия Москвы» (1997)
- Медали «За безупречную службу в Вооружённых Силах СССР» I, II и III степеней
- Заслуженный мастер спорта СССР (1970)
- «Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации» (20 апреля 2006 года) — за заслуги в области физической культуры и спорта[27]
- Орден Салавата Юлаева (2016) — за многолетний добросовестный труд в области физической культуры и спорта, а также большой вклад в развитие хоккея с шайбой в республике Башкортостан[28]
- Поощрения Президента и Правительства Российской Федерации
- Благодарность Президента Российской Федерации (23 ноября 2011) — за большой вклад в развитие физической культуры и спорта и многолетнюю добросовестную работу[29]
- Благодарность Президента Российской Федерации (6 августа 2007) — за активное участие в работе по обеспечению победы заявки города Сочи на право проведения XXII зимних Олимпийских и XI Параолимпийских игр в 2014 году[30]
Киновоплощения
В российском кинофильме «Легенда номер 17» роль В. Третьяка исполнил Александр Пахомов, в фильме «Хоккейные игры» — Андрей Ворошилов.
Напишите отзыв о статье "Третьяк, Владислав Александрович"
Примечания
- ↑ Чемпионаты проводились в рамках чемпионатов мира.
- ↑ [www.zagoryanskiy.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=464&Itemid=68 Великий и простой Владислав Третьяк]
- ↑ [vityaz2002.ru/_ld/0/8_book4.pdf Владислав Третьяк, Верность]
- ↑ [www.tretyak.ru/news/?lenta=5&id=75 Владислав Третьяк]
- ↑ 1 2 [www.rg.ru/2010/02/04/tretjak.html Мы ловили шайбу зубами]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-12-22/1_1/ Самые молодые наши игроки на Олимпиадах]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2001-11-16/12_4/ Владислав ТРЕТЬЯК: «В ТОТ ВЕЧЕР Я ВЫПИЛ СТАКАН ВОДКИ. В ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ РАЗ В ЖИЗНИ»]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2003-11-04/13_1/ Ги Лефлер: Жаль, что Третьяк не перешел в «Монреаль»]
- ↑ Доспехов, Алексей. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=140750 Чудо на льду или ошибка Тихонова] // Газета Коммерсантъ. — 22.02.2000. — № 29 (1914).
- ↑ [www.la84foundation.com/6oic/OfficialReports/1980/orw1980v2.pdf Копия «Официальных результатов XIII олимпийских игр по зимним видам спорта — Лейк-Плэсид 1980»] (англ.) (PDF). Amateur Athletic Foundation of Los Angeles (2005). Проверено 6 июня 2009. [www.webcitation.org/65JSQRUSo Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2005-09-13/9_1/ Дэйв Кинг: У России отличная лига!]
- ↑ [www.mk-piter.ru/2005/11/09/024/ Владислав Третьяк: «Меня удержали в СССР обманом»]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2004-07-21/1_4/ Третьяк в штабе сборной]
- ↑ [lenta.ru/lib/14160419/ Владислав Третьяк] в Лентапедии
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2005-04-01/7_15/ Третьяк избран председателем комитета Госдумы]
- ↑ [www.grani.ru/Politics/Russia/yukos/m.91354.html Обращение деятелей культуры, науки, представителей общественности в связи с приговором, вынесенным бывшим руководителям НК ЮКОС]
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/2006-04-26/7_1/ День рождения Президента]
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/1230755.html Состав Патриаршего совета по культуре]
- ↑ [www.gup.ru/uni/doctor.php Почётные доктора и профессора Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов]. Санкт-Петербургский гуманитарный университет профсоюзов. — О вузе. Проверено 31 марта 2016.
- ↑ [www.tretyak.ru/biography/family/ Семья]
- ↑ [kp.ru/daily/24609/778972/ Владислав Третьяк: «Внука взяли в сборную Москвы, но я ему помогать не буду!»]
- ↑ [document.kremlin.ru/doc.asp?ID=011540 Указ Президента Российской Федерации от 8 апреля 2002 г. № 364]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1608909 Указ Президента Российской Федерации от 25 апреля 2012 года № 506]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1294044 Указ Президента Российской Федерации от 4 августа 2010 года № 976]
- ↑ 1 2 3 4 5 [lenta.ru/lib/14160419/ Биография на сайте lenta.ru]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.best-hockey.ru/articles/tretyak/ биография на сайте best-hockey.ru]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?867281 Указ Президента РФ от 20 апреля 2006 г. N 403 «О присвоении почетного звания „Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации“ Третьяку В. А.»]
- ↑ [tass.ru/sport/3494853 Президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк награжден орденом Салавата Юлаева]. ТАСС (28 июля 2016). Проверено 28 июля 2016.
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1594781 Распоряжение Президента РФ от 23 декабря 2011 г. N 815-рп]
- ↑ Распоряжение Президента РФ от 6 августа 2007 г. N 436-рп «О поощрении»
Литература
- Владислав Третьяк / Сост. Снегирев В. Н. — М.: Физкультура и спорт, 1978. — (Герои олимпийских игр). — 100 000 экз.
- Третьяк В. А. Верность. — М.: Физкультура и спорт, 1986. — 176 с. — (Сердца, отданные спорту). — 100 000 экз.
- Третьяк В. А. И лед, и пламень. — М.: Советский воин, 1985. — 96 с. — (Библиотечка журнала «Советский воин»).
- Третьяк В. А. Когда льду жарко…. — М.: Советская Россия, 1979. — 160 с. — 50 000 экз.
- Третьяк В. А. Мастерство вратаря. — М.: Мир, 2003. — 239 с. — 1000 экз. — ISBN 5-03-003525-7.
- Третьяк В. А. Советы юному вратарю: Книга для учащихся. — М.: Просвещение, 1987. — 94 с. — 100 000 экз.
- Третьяк В. А. Хоккейная эпопея. — М.: Институт Леонардо, 1993. — 208 с. — 2250 экз. — ISBN 5-86627-001-3.
- Хоккей: Малая энциклопедия спорта / Сост. Брусованский А. М., Лукашин Ю. С., Рыжков Д. Л. — М.: Физкультура и спорт, 1990. — С. 345. — 685 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-278-00153-4.
Ссылки
- Сайты, называющие себя официальными: www.tretyak.ru, www.vladislav-tretyak.ru
- Третьяк, Владислав — статья в Лентапедии. 2012 год.
- [www.peoples.ru/sport/hockey/tretyak/index.html Владислав Александрович Третьяк]
- [www.legendsofhockey.net/LegendsOfHockey/jsp/LegendsMember.jsp?mem=p198903&type=Player&page=bio&list=#photo Биография Третьяка на сайте Легенды Хоккея] (англ.)
- [www.1972summitseries.com/tretiak.html Статистика и биография на сайте 1972summitseries.com] (англ.)
- [www.eurohockey.net/players/show_player.cgi?serial=13002 Статистика на сайте Eurohockey.net]
- [www.fontanka.ru/2009/07/01/104/ Интервью В. А. Третьяка]
- [ria.ru/photolents/20120425/634982367.html Легендарный Владислав Третьяк. Фотолента]
- [archive.is/20130416051322/cska-hockey.ucoz.org/load/igroki/nomera_vyvedennye_iz_obrashhenija/20_tretjak_vladislav/5-1-0-35 Статистика на сайте ХК ЦСКА(Москва)]
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Третьяк, Владислав Александрович
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.
В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.
Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.
Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l'Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.
- Родившиеся 25 апреля
- Родившиеся в 1952 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Дмитровском районе (Московская область)
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 3 степени
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Кавалеры ордена Почёта
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Кавалеры ордена «Знак Почёта»
- Награждённые медалью «За трудовую доблесть»
- Награждённые медалью «В память 850-летия Москвы»
- Награждённые медалью «За безупречную службу» 1 степени
- Награждённые медалью «За безупречную службу» 2 степени
- Награждённые медалью «За безупречную службу» 3 степени
- Заслуженные работники физической культуры Российской Федерации
- Кавалеры ордена Салавата Юлаева
- Заслуженные мастера спорта СССР
- Спортсмены по алфавиту
- Хоккеисты по алфавиту
- Хоккеисты СССР
- Чемпионы СССР по хоккею
- Игроки ХК ЦСКА Москва
- Хоккейные вратари
- Игроки сборной СССР по хоккею
- Чемпионы мира по хоккею с шайбой
- Чемпионы Европы по хоккею с шайбой
- Олимпийские чемпионы по хоккею с шайбой
- Олимпийские чемпионы от СССР
- Чемпионы зимних Олимпийских игр 1972 года
- Чемпионы зимних Олимпийских игр 1976 года
- Чемпионы зимних Олимпийских игр 1984 года
- Серебряные призёры зимних Олимпийских игр 1980 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1972 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1976 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1980 года
- Хоккеисты на зимних Олимпийских играх 1984 года
- Знаменосцы на зимних Олимпийских играх 1976 года
- Знаменосцы на зимних Олимпийских играх 1984 года
- Зал славы хоккея с шайбой
- Члены «Зала славы ИИХФ»
- Выпускники Московской государственной академии физической культуры
- Полковники (Российская Федерация)
- Члены КПСС
- Члены «Единой России»
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации от одномандатных округов
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации IV созыва
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации V созыва
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации VI созыва
- Председатели Комитетов Государственной думы Российской Федерации
- Почётные доктора Санкт-Петербургского гуманитарного университета профсоюзов
- Депутаты Государственной думы Российской Федерации VII созыва
