Агияр, Франсиско Феррейра де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Де Агуияр, Франсиско Феррейра»)
Перейти к: навигация, поиск
Формига
Общая информация
Полное имя Франсиско Феррейра де Агияр
Родился 11 ноября 1930(1930-11-11)
Араша, Минас-Жерайс, Бразилия
Умер 22 мая 2012(2012-05-22) (81 год)
Сан-Висенти, Сан-Паулу, Бразилия
Гражданство Бразилия
Позиция опорный полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1946—1949 Крузейро
1950—1957 Сантос 412 (3)
1957—1959 Палмейрас 72 (0)
1959—1963 Сантос
Национальная сборная**
1955—1956 Бразилия 13 (0)
Тренерская карьера
1978—1979 Сантос
1981—1982 Сан-Паулу
1982—1984 Сантос
1986—1987 Сантос
1987 Коринтианс
1988 Крузейро
Португеза Деспортос
Гояс
Санту-Андре
1990 Эстудиантес Текос
1993 Америка Минейро
Гремио Катандувенсе
Палестра (Сан-Бернарду-ду-Кампу)
Оита Тринита
Международные медали
Чемпионаты Южной Америки
Серебро Аргентина 1959

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Франсиско Феррейра де Агияр (порт. Francisco Ferreira de Aguiar; 11 ноября 1930, Араша — 22 мая 2012, Сан-Висенти), более известный под именем Формига (порт. Formiga) — бразильский футболист и футбольный тренер. Выступал за Крузейро, Сантос и Палмейрас. Шестикратный чемпион штата Сан-Паулу. За сборную Бразилии провел 13 матчей. После окончания карьеры футболиста, был успешным тренером, тренировал Сантос, Сан-Паулу, Коринтианс и другие клубы. Успешно успешно работал в детской школе Сантоса, в частности, именно Формига открыл Бразилии юного футболиста Робиньо.

Скончался 22 мая 2012 года в результате сердечного приступа[1].





Достижения

Как игрок

Напишите отзыв о статье "Агияр, Франсиско Феррейра де"

Примечания

  1. [br.esportes.yahoo.com/noticias/morre-chico-formiga-ex-jogador-t%C3%A9cnico-santos-044403412--spt.html br.esportes.yahoo.com] Morre Chico Formiga, ex-jogador e técnico do Santos Acessado em 23/05/2012.

Ссылки

  • [en.sambafoot.com/players/1494_Formiga.html Профиль на самбафут] (англ.)
  • [santos.globo.com/esp_paulista2008_ntexto.php?cod=14758 Профиль на santos.globo.com] (порт.)


</div>

Отрывок, характеризующий Агияр, Франсиско Феррейра де

– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.