Лобелия

Лобелия
Лобелия эринус (Lobelia erinus)
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Астроцветные Семейство:  Колокольчиковые Подсемейство:  Лобелиевые Род:  Лобелия
Международное научное название
Lobelia [Plum.] L., 1753
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> IPNI   [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Lobelia&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

Лобе́лия (лат. Lobelia) — род однолетних и многолетних травянистых растений, а также полукустарников, кустарников и деревьев семейства колокольчиковых (Campanulaceae). Род назван в честь Маттиаса де Л’Обеля (1538—1616) — голландского ботаника и лейб-медика английского короля Якова I, некоторое время возглавлявшего королевский ботанический сад.

Ботаническое описание

У рода лобелия завязь всегда двухгнёздная, а венчики зигоморфные. Они в принципе схожи с венчиками колокольчика, но трубка как бы разрезана вдоль, благодаря чему зубцы венчика смещены на одну, обычно в верхнюю сторону.

Распространение

В роде лобелия более 300 видов, распространённых почти во всех частях света, но прежде всего в субтропическом поясе и несколько меньше в зонах умеренного климата. Несколько видов: Лобелия Дортмана (Lobelia dortmanna L.), Лобелия сидячелистная (Lobelia sessilifolia) встречаются в дикорастущем состоянии в России.

Медицинское применение

Некоторые виды используют в качестве лекарственных растений. В растениях Лобелии вздутой, или Индейский табак (Lobelia inflata L.) содержится основной алкалоид — лобелин, производное метилпиперидина. Лобелина гидрохлорид применяется как средство для возбуждения дыхательного центра, при бронхиальной астме, коклюше, имеет важное значение как средство при поражении удушающими отравляющими веществами (ОВ).

Декоративное применение

В культуре около 20 видов. В цветниках довольно широко культивируют как бордюрное растение лобелию эринус, или ежевидную (Lobelia erinus L.) с мелкими ярко-синими цветками родом из Южной Африки.

Виды

Род включает более 400 видов.

Некоторые виды:

• Lobelia cardinalis L. — Лобелия пурпурная, или Лобелия кардинальская, или Лобелия кровяно-красная
• Lobelia dortmanna L. — Лобелия Дортмана
• Lobelia erinus L. — Лобелия эринус, или Лобелия садовая, или Лобелия ежевидная, или Лобелия бордюрная, или Лобелия синяя
  • [syn. Lobelia senegalensis A.DC. — Лобелия сенегальская]
• Lobelia inflata L. — Лобелия вздутая, или Индейский табак

Литература

• Биологический энциклопедический словарь / Гл. редактор М. С. Гиляров. — М: «Советская энциклопедия», 1986. — С. 328. — ISBN 5-85270-252-8.
• Губанов И.А., Киселёва К.В., Новиков В.С., Тихомиров В.Н. Иллюстрированный определитель растений Средней России. Т. 3. — М: Т-во научных изданий КМК, Ин-т технологических исследований, 2003. — С. 293. — ISBN 9-87317-163-7.
• Головкин Б.Н., Китаева Л.А., Немченко Э.П. Декоративные растения СССР. — М: «Мысль», 1986. — С. 262-263.
• Энциклопедический словарь лекарственных растений и продуктов животного происхождения: Учеб. пособие / Под ред. Г.П.Яковлева и К.Ф. Блиновой. — СПб: Изд-во СПХВА, 2002. — С. 181. — ISBN 5-299-00209-2.
• Еленевский А. Г. Ботаника. Систематика высших, или наземных растений: учеб.для студ. высш. пед. уч. заведений. — М: Изд. центр «Академия», 2006. — С. 387. — ISBN 5-7695-2141-4.

Ссылки

Лобелия // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Роды растений, названные в честь людей

Отрывок, характеризующий Лобелия

В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.