Чистяков, Фёдор Валентинович

Фёдор Чистяков
Фёдор Чистяков в 2010 году
Основная информация
Полное имя	Фёдор Валентинович Чистяков
Дата рождения	28 декабря 1967(1967-12-28) (56 лет)
Место рождения	Ленинград, СССР
Годы активности	1986—1992, 1997—2005, 2009—настоящее время
Страна	СССР СССР Россия Россия
Профессии	певец, автор песен, мультиинструменталист
Инструменты	вокал, баян, гитара, балалайка, бас-гитара, клавишные
Жанры	рок, фолк-панк
Псевдонимы	Дядя Фёдор
Коллективы	«Scrap» «Ноль» «Чёрные Индюки» «Bayan, Harp & Blues» «Чистяков-Бэнд» «F4Band»

Фёдор Валенти́нович Чистяко́в «Дядя Фёдор» (28 декабря 1967 года, Ленинград, СССР) — советский и российский рок-музыкант, баянист и гитарист, лидер основатель группы Ноль (1986—1999).

Биография

Родился Фёдор Чистяков 28 декабря 1967 года в Ленинграде. В возрасте 8 лет начал заниматься в музыкальном кружке при общеобразовательной школе по классу баяна. Позже продолжил обучение в музыкальной школе им. Н. А. Римского-Корсакова. В 6-м классе Фёдор очень увлёкся современной музыкой, стал учиться играть на гитаре и загорелся идеей организовать группу.

1980-е годы

В 1985 году, оказавшись после переезда в новой школе, Фёдор знакомится с Алексеем «Николсом» Николаевым и Анатолием «Люлей» Платоновым (ныне лидер группы «Самые Неприятные Кавалеры»). Втроём они создали группу «Scrap» (с англ. — «мусор, металлолом») и даже записали дома у Фёдора магнитоальбом «Scrap», воспользовавшись отсутствием родителей. В этом же году друзья начинают посещать кружок звукозаписи в доме Юного Техника на ул. Панфилова, где знакомятся с создателем и руководителем кружка, Андреем Тропилло. С осени 1985-го до весны 1986 года ребята записывают так называемый «учебный альбом».

Фёдор пел, играл на гитаре и басу, Николс — на барабане и гитаре. Находившийся в соседней комнате Тропилло в творческий процесс особо не вмешивался, обучая, по его воспоминаниям, «игре на испанской гитаре каких-то девочек-десятиклассниц»

— Александр Кушнир, «100 магнитоальбомов советского рока» .

На самом деле кружок звукозаписи был прикрытием для полуподпольной студии Тропилло «АнТроп», в которой неофициально записывались как уже ставшие известными группы Ленинградского Рок-клуба — такие, как «Алиса», «Зоопарк», «Аквариум», «Кино» — так и совсем юные исполнители (вроде школьных групп «Соседи», «Младшие братья» и тот самый чистяковский «Scrap»). Там, в студии, Чистяков и Николаев познакомились с бас-гитаристом Дмитрием «Монстром» Гусаковым («Medium», «Вымысел», «Цветные сны»), который заменил Толика Платонова.

В середине 1986 года на студии Тропилло был записан первый альбом Чистякова сотоварищи — «Музыка драчёвых напильников» — и встал вопрос о новом названии группы. Оно пришло из песни «Инвалид нулевой группы»; так коллектив получил название «Нулевая группа» (к осени сократившееся до простого «Ноль»). Альбом позднее был включен в каталог подпольной звукозаписи в СССР — в книгу Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока».

14 декабря 1986 года свежеиспечённая группа «Ноль» дебютировала в клубе «Юность» на Московском.

26 декабря 1986 года группа «Ноль» произвела фурор на новогоднем концерте в Рок-клубе, выступив с песнями «Сказка о колбасе», «Коммунальные квартиры» и пр.

Проект привлёк внимание публики и критиков благодаря необычной манере игры Фёдора Чистякова на баяне, нехарактерном для рок-музыки инструменте, а также острыми социальными текстами и выразительным сценическим образом парня в русской рубахе с гармошкой, играющего рок-н-ролл.

Это рабочие районы, и сегодня они почти те же, что были сто лет назад. Оттуда родом почти все музыканты «Ноля», включая Фёдора, и эта дореволюционная эстетика «парень-с-гармошкой» откуда-то из «Юности Максима», с которой Федя вышел на рок-подмостки, досталась ему в наследство от этих мест.

— Василий Соловьев-Спасский, «Крестики-нолики, или Повесть о горе-злосчастии Федьки Чистякова» («Огонёк», 1996)

В марте 1987 года «Ноль» выехал на первые гастроли — в Новгород. С этого момента у группы начинается бурная концертная деятельность. В 1989—1990 годах группа побывала в Финляндии, Чехословакии, Франции, Германии, Ирландии.

1990-е годы

Творческий пик группы пришёлся на 1991 год, когда был выпущен альбом «Песня о безответной любви к Родине», многие песни из которого стали хитами и по сей день не сходят с эфиров радиостанций «Наше Радио» и «Радио Рокс». «Песня о настоящем индейце» включена в хит-парад «100 лучших песен русского рока в XX веке» («Наше Радио»).

Альбом из всех, когда-либо выпущенных Дядей Федором и компанией, пожалуй, наиболее известный и во всех отношениях «хитовый». Вряд ли найдется в России человек, которому были бы неизвестны «Человек и кошка», «Улица Ленина» или «Песня о настоящем индейце».

— Дед Звукарь (Соня Соколова), портал «Звуки.Ру» (2003)

В 1991—1992 годах Чистяков проживает в Комарово на даче у своей приятельницы Ирины Левшаковой, в те годы активно общавшейся с представителями рок-тусовки (в том числе Борисом Гребенщиковым, Константином Кинчевым и др.) и которой приписывают вину в гибели Александра Башлачёва и умопомрачении Фёдора Чистякова. В «тусовке» она была известна как «та ведьма». На даче Ирины в Комарово, по свидетельствам современников, в ходу были галлюциногенные грибы и марихуана. В 2010 году на даче уже 51-летней Ирины сотрудниками Госнаркоконтроля была обнаружена самая крупная за последние годы плантация конопли — более 1200 кустов.

В это время Фёдор Чистяков знакомится с кинорежиссёром Бахытом Килибаевым, изредка наведывается в Москву в связи со съёмками клипа «Иду, курю». Летом 1992 года Фёдор Чистяков вместе с группой «Ноль» выезжает в Москву для записи альбома «Полундра». Это время тяжелого личностного кризиса, вызванного различными обстоятельствами, в том числе, употреблением наркотиков. В это же лето Бахыт Килибаев заканчивает свой мистический триллер «Гонгофер». В качестве саундтрека фильма полностью используются треки группы «Ноль» из разных альбомов.

Ноль подходят к своему краю. «Полундра», записанная уже за несколько месяцев до так называемой трагедии Федора Чистякова, — это последний его крик души. Слушать его не так просто, потому что налицо полный крах и деградация, альбом раздражает и нервирует … Федор создает свой гимн суициду … «Последнее, зачем было жить — это записать этот альбом. Больше смысла жить не было». И словно в насмешку: «Нам очень хорошо заплатили за „Полундру“, миллион, или там сто тысяч, я не помню, помню, что это был целый рюкзак денег.»

— Василий Соловьев-Спасский, «Крестики-нолики, или Повесть о горе-злосчастии Федьки Чистякова» («Огонёк», 1996)

8 октября 1992 года Чистяков, в Комарово вышел на прогулку с Ириной Левшаковой, и напал на неё с ножом, нанёся ей несколько ножевых ранений в области шеи (впоследствии на допросе объяснял свой поступок тем, что по его мнению, она ведьма, и что он хотел избавить человечество от её чёрной ауры). Был осуждён по статье 15,103 УК РФ. Во время следствия Чистяков провёл около года в заключении в «Крестах». На суде был признан невменяемым. С диагнозом параноидная шизофрения был отправлен на лечение в Городскую психиатрическую больницу № 3 имени И. И. Скворцова-Степанова, где находился с августа 1993 по сентябрь 1994 года.

В 1995 году Фёдор Чистяков стал Свидетелем Иеговы, коим остается по сей день. Библейские знания, по его словам, буквально спасли его.

В 1997 году музыкант начал сольную карьеру. Был записан альбом «Когда проснётся Бах». Альбом большей частью состоял из инструментальных переработок И. С. Баха. Был холодно принят как слушателями, так и критиками. Впоследствии музыка из этого альбома была оценена и использована режиссёром Александром Барановым в сериале «Участок»

В отсутствие концепции единственным сколько-нибудь интересным номером может считаться вольное переложение темы Doors «Реорlе Аrе Strange», — хотя бы самим выбором источника. Можно предположить, что Фёдор Чистяков больше не «Дядя Фёдор» и уже не Инвалид Нулевой Группы, а совершенно здоровый член общества…

— Андрей Бурлака. Рецензия: Фёдор Чистяков «Когда проснётся Бах» (1997)

В 1998 году состоялась попытка воссоединения группы «Ноль». Совместно был дан ряд концертов, на основании которых был создан концертный альбом «Что так сердце растревожено». На студии «Мелодия» были записаны три композиции.

2000-е годы

В 2000 году Фёдор Чистяков познакомился с московским блюзовым исполнителем на губной гармошке Владимиром Кожекиным («Станция Мир») и петербургским блюзовым гитаристом Иваном Жуком («Наеховичи»). Был образован совместный проект «Bayan, Harp & Blues», ориентированный на инструментальную музыку. Был записан альбом, носящий такое же название, и дана серия совместных концертов.

Одновременно с этим возник Питерский акустический проект «Зелёная комната», в котором участвовал Игорь Рудик — клавишник, известный по группе «Дети». При его участии был записан альбом «Бармалей инкорпорейтедъ», с песнями на детские стихи Корнея Чуковского, Тима Собакина, Григория Кружкова, Даниила Хармса, и др., выпущенный фирмой «Мистерия звука» в 2001 году. В записи альбома принял участие как аранжировщик и звукооператор Пётр Струков, известный ранее как один из основателей и авторов группы «Дети», ставшей известной благодаря песням «Три аккорда», «Пол Маккартни» и «Всё, я сказал!».

Если «Бибигон» был написан Чуковским для того, чтобы мягко приучить детей к классическим формам мировой поэзии, а «Времена года» — пособие для игры на фо-но, то «Бармалей Инкорпорейтедъ», созданный «дядей Федором» Чистяковым, экс-лидером ломовой группы «Ноль», может считаться наиболее комфортным способом обучения детей и взрослых лучшим образцам мирового рока. За литературную основу взята книжка детских стихов «Всё Наоборот»: Чуковский, Сапгир, Милн и другие любимые детские поэты. За музыкальную основу взяты Deep Purple, Chuck Berry, James Johnson и прочие мастера прошлого века.

— Соня Соколова, портал «Звуки.Ру» (2001)

В 2003 году фирмой «Отделение Выход» был выпущен альбом «Ондатр». Наиболее известные песни из альбома — «Ондатр», «Старый Джон Белл», «Медведь», «Цвет моей мечты» — до сих пор занимают прочное место в репертуаре артиста.

Дядя Фёдор в гордом одиночестве продолжает разрабатывать золотые жилы, которые его старшие товарищи обменяли на гарантированную миску радиопохлёбки. При этом того же «Медведя» не брезгуют крутить по радио… Что ж, хоть кто-то продолжает держать марку настоящего питерского рока. Кустарного и экстравагантного, забавного и ни от чьих прихотей особо не зависящего.

— Дмитрий Бебенин, портал «Звуки.Ру» (2003)

Примерно в это же время Фёдор Чистяков вместе с клавишником Игорем Рудиком объединились с известной питерской ритм-секцией Юрия Николаева (барабаны) и Наиля Кадырова (бас), образовав так называемый «Чистяков-Бэнд». В этом составе группа просуществовала до 2005 года. В этом году Фёдор Чистяков объявил об окончательном уходе со сцены и закрытии проекта.

В течение периода молчания Фёдор Чистяков совсем отошёл от музыки и занимался видеопроизводством. Первым заметным результатом этого стал концертный DVD, отснятый на концертах «Чистяков-Бэнд» в 2003—2004 году «Ондатра брать живым». Это видео было полностью подготовлено Фёдором Чистяковым.

Несмотря на заявление Чистякова в 2005 году, о том, что он не планирует больше записывать альбомы и возобновлять концертную деятельность, осенью 2009 года им был выпущен альбом-саундтрек «Кинопробы», включающий в себя музыку к сериалам «Громовы» и «Синдром Феникса».

В декабре 2008 года в кинотеатрах России состоялась премьера музыкального фильма «Стиляги», в саундтрек которого вошла сделанная Константином Меладзе свинговая аранжировка песни из альбома «Песня о безответной любви к Родине» (1991) — «Человек и кошка», в исполнении Сергея Гармаша.

23 октября 2009 года музыкант в своём блоге официально заявил о возвращении на сцену, уточнив, что это произойдёт не в составе группы «Ноль», а совместно с музыкантами петербургской группы «Кафе».

Всё произошло довольно неожиданно, тем любопытнее будет результат. Началось всё со съёмок клипа для группы «Кафе» и совместной записи версии песни «Цвет моей мечты». Сейчас мы с музыкантами «Кафе» начали совместные репетиции. В середине декабря, если всё будет идти по плану, состоятся наши совместные концерты. В программе композиции с моих сольных альбомов и песни из репертуара группы «Ноль», которые последний раз звучали со сцены более 17 лет назад («Улица Ленина», «Человек и кошка» и другие)

Первые же выступления в декабре 2009 года прошли с большим успехом на больших концертных площадках обеих столиц. Особенностью концертной программы под названием «Концерт на улице Ленина. 20 лет спустя», стало исполнение блока песен из репертуара группы «Ноль», действительно не исполнявшихся на сцене около 20 лет («Улица Ленина», «Инвалид нулевой группы», «Человек и кошка»).

2010-е годы

В течение 2010—2011 г. Фёдор Чистяков в сопровождении музыкантов группы Кафе активно гастролировал с программой «Концерт на улице Ленина. 20 лет спустя».

Летом 2010 года Чистяков с этой программой появился на фестивале «Нашествие»

Летом 2010 года Фёдор Чистяков работал над созданием концертного альбома, основанного на записях сделанных на представлениях программы «Концерт на улице Ленина. 20 лет спустя». Одноимённый DVD+CD увидел свет в ноябре 2010 года.

В 2010 году Чистяков вместе с группой записал студийный альбом «Дежавю», изданный ограниченным тиражом на виниле. Альбом был записан и сведён в Санкт-Петербурге осенью 2010 года.

Результат не удовлетворил музыканта и в течение 2011 года Фёдор Чистяков продолжил работу над записанным студийным материалом в своей студии.

Осенью 2011 года был опубликован альбом «Updated2012».

альбом «Updated 2012» — квинтэссенция чистяковского перфекционизма, … памятник и приговор самому себе. Недовольный качеством записи альбома «Дежавю», Федор набело переписывает пластинку, создавая удивительную по нерву и откровенности запись — может быть, самый сильный из русских релизов 2011-го года."

— (Звуки.ру)

11 декабря 2011 года в Санкт-Петербурге в ДК им. Ленсовета состоялся концерт презентация альбома Updated2012. На саундчеке в день концерта Фёдор Чистяков узнал о смерти собственной матери. В 2012 году он работал над записью этого концерта. Эта запись была опубликована под названием Updatedlive в мае 2012 года.

В конце 2012 года Фёдор Чистяков работает над альбомом Правило игры. Этот альбом за исключением одного трека полностью создан Фёдором Чистяковым в его собственной студии. Релиз состоялся в феврале 2013 года. Альбом был тепло принят слушателями и критиками.

С выходом альбома «Updated2012» творчество нового проекта вышло на новый виток развития. Музыкант улучшил аранжировки и стал записывать многослойные музыкальные произведения. В последние годы Федор Чистяков увлекся компьютерными программами по обработке звука, и в рамках свежего релиза немалого достиг на этом поприще.

— (Newsmuz.com - Новости шоу-бизнеса и музыки )

В 2013-14 году Фёдор Чистяков выступал с программой «Искусство», включившей в себя новые треки из альбома Правило игры и названой по одноимённой песне из него.

В конце 2014 года Фёдор Чистяков вместе с музыкантами группы «Puttin' on the Beatles Style» образовал новый иструментальный баянный проект «Аккордеон Рок». В апреле 2015 года проект был представлен в обеих столицах.

"Звучало красиво, величаво и победоносно. Совершенно невозможно было усидеть на месте во время исполнения аккордеонистами песни «Битлз» «Васк in USSR» — настолько задорно, танцевально она прозвучала."

— (Смена)

Фёдор Чистяков готовит к выпуску новый студийный альбом, материал которого полностью состоит из авторского материала.Пластинка называется «Без Дураков», а её релиз назначен на 20 апреля 2016 года.

10 февраля 2016 года Федор Чистяков сообщил об отмене концертов в Крыму.

"Я не собираюсь обсуждать вопрос о правомерности присоединения Крыма. Решение не ехать не связано с моим отношением к этому вопросу. Просто я – не хочу, чтобы хоть у кого-нибудь был повод думать, что я имею хоть малейшее отношение ко всей этой истории. Вот поэтому я не поеду с концертами в Крым. Лучше, я предпочту выплатить все неустойки за отмену мероприятий. Петь там сейчас, я просто не смогу. Желаю всем мира, счастья. И уже поскорее бы", – отметил Чистяков.

Дискография

Сольная дискография

Студийные альбомы

№	Год выпуска	Год записи	Название	Лейбл	Комментарий
1	1997	1996	«Когда проснётся Бах»
2	1999	1997-98	«За седьмым перевалом»
3	1999	1998	«Песня для друга, который любит рок»
4	2000	1999	«Bayan, Harp & Blues. Подмосковные вечера»
5	2001	2000	«Бармалей Инкорпорейтедъ»
6	2003	2003	«Ондатр»
7	2004	2004	«Блюз кубинского негра»
8	2010	2010	«Дежавю»
9	2011	2011	«Updated2012»
10	2013	2012-2013	«Правило игры»
11	2016	2016	«Без дураков»

Концертные альбомы

№	Год выпуска	Год записи	Название	Лейбл	Комментарий
1	2002	2000	«Баян с гармошкой в зоопарке»
2	2002	2001	«Акустические свойства зеленой комнаты»
3	2007	2004	«Ондатра брать живым»
4	2010	2010	«Концерт на улице Ленина»
5	2010	2010	«Житие Цикория»
6	2012	2012	«UPDATEDLIVE»

Сборники

№	Год выпуска	Год записи	Название	Лейбл	Комментарий
1	2003	1997-2002	«Концерт для баяна с ансамблем»
2	2009	2005-2009	«Кинопробы»

В составе разных групп

См. также: Дискография группы «Ноль»

Студийные альбомы

№	Год выпуска	Год записи	Название	Лейбл	Группа	Инструменты
1	2000	1984	«Scrap»		«Scrap»
2	1986	1985-1986	«Музыка драчёвых напильников»		«Ноль»	вокал, баян, гитара, бас
3	1989	1989	«Сказки»		«Ноль»	вокал, баян, акустическая гитара, балалайка, клавишные
4	1990	1990	«Северное буги»		«Ноль»	вокал, баян, балалайка, клавиши, акустическая гитара, электрогитара, бас.
5	1995	1990	«Говнорок»		«Чёрные индюки»
6	1991	1990	«Песня о безответной любви к Родине»		«Ноль»	вокал, баян
7	1992	1992	«Полундра»		«Ноль»	вокал, баян, фузз, акустическая гитара, электрогитара
8	1992	1991-1992	«Созрела дурь»		«Ноль»	вокал, баян, клавишные
9	2004	2001	«Блюз кубинского негра»		«F4Band»
10	2010	2009-2010	«Дежавю»		«F4Band»
11	2011	2010	«Updated2012»		«F4Band»

Концертные альбомы

№	Год выпуска	Год записи	Название	Лейбл	Группа	Инструменты
1	1990	1987-1990	«Школа жизни»		«Ноль»	вокал, баян
2	1999	1997-1998	«Что так сердце растревожено»		«Ноль»	вокал, баян
3	2010	1988	«6 Ленинградский Рок-фестиваль»		«Ноль»
4	2011	1987-1988	«Горбушка 5»		«Ноль»
6	2010	2009-2010	«Концерт на улице Ленина»		«F4Band»
7	2010	2010	«Житие Цикория»		«F4Band»
8	2012	2011	«Updatedlive»		«F4Band»

Литература

• А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 534. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>

Ссылки

• [fchistyakov.ru/ Официальный сайт Фёдора Чистякова] (рус.). Проверено 13 ноября 2011. [www.webcitation.org/67lFnvysH Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• Официальный сайт Фёдора Чистякова:. [www.fchistyakov.ru/html/content.html Краткая история творчества Фёдора Чистякова] (рус.). Проверено 14 ноября 2011. [www.webcitation.org/67lFor9Y0 Архивировано из первоисточника 19 мая 2012].
• [www.discogs.com/artist/%D0%A4%D1%91%D0%B4%D0%BE%D1%80+%D0%A7%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%8F%D0%BA%D0%BE%D0%B2 Фёдор Чистяков] (англ.) на сайте Discogs  (Проверено 13 ноября 2011)
• [music.yandex.ru/#!/artist/167061 Фёдор Чистяков] на сервисе «Яндекс.музыка»
• [fchistyakov.kroogi.com/?locale=ru Фёдор Чистяков] на сайте Kroogi.com
• [www.nol.spb.ru/ Домашняя страница рок-группы «Ноль»]  (Проверено 14 ноября 2011)
• [nolhistory.ru/ История группы «Ноль»]  (Проверено 14 ноября 2011)
• [www.youtube.com/FedorChistyakov Видеоканал Фёдора Чистякова] на YouTube (Проверено 11 ноября 2011)
• [facebook.com/fedorchistyakov Официальная страница Фёдора Чистякова] в социальной сети Facebook (Проверено 11 ноября 2011)
• [www.zvuki.ru/A/P/1450/review/ Фёдор Чистяков] на сайте Звуки.ру

Интервью

• [fuzz-magazine.ru/event/Fedor_ChISTYaKOV_Dyadya_Fedor_ushel_v_Zelenuyu_Komnatu/ Дядя Фёдор ушел в Зелёную Комнату]. — FUZZ, 1999. — № 09.
• [fuzz-magazine.ru/event/Fedor_ChISTYaKOV_Mnoyu_vibrano_napravlenie_dvizheniya_/ Мною выбрано направление движения]. — FUZZ, 1996. — № 12.
• [fuzz-magazine.ru/event/Fedor_Chistyakov_Ya_slishkom_mnogo_zanyat_sobstvennoj_muzikoj_/ Я слишком много занят собственной музыкой]. FUZZ. Проверено 19 января 2014.
• [fuzz-magazine.ru/event/dor_ChISTYaKOV/ дор Чистяков]. — FUZZ, 1995. — № 12.
• [fuzz-magazine.ru/event/Fedor_ChISTYaKOV_Rekviem_nastoyaschemu_indejcu/ Реквием настоящему индейцу]. — FUZZ, 2004. — № 01.
• [os.colta.ru/music_modern/events/details/16037/ И я выжил]. OpenSpace.ru (08/02/2010). Проверено 19 января 2014.
• Шура Буртин. [rusrep.ru/article/2013/02/18/chistyakov Верещагин ушедший с баркаса]. Русский репортёр (21 февраля 2013, №07 (285)).

Отрывок, характеризующий Чистяков, Фёдор Валентинович

– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.
Через час все костюмы измялись и расстроились. Пробочные усы и брови размазались по вспотевшим, разгоревшимся и веселым лицам. Пелагея Даниловна стала узнавать ряженых, восхищалась тем, как хорошо были сделаны костюмы, как шли они особенно к барышням, и благодарила всех за то, что так повеселили ее. Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.
– Нет, в бане гадать, вот это страшно! – говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.
– Отчего же? – спросила старшая дочь Мелюковых.
– Да не пойдете, тут надо храбрость…
– Я пойду, – сказала Соня.
– Расскажите, как это было с барышней? – сказала вторая Мелюкова.
– Да вот так то, пошла одна барышня, – сказала старая девушка, – взяла петуха, два прибора – как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет… с колокольцами, с бубенцами подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.
– А! А!… – закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.
– Да как же, он так и говорит?
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…
– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?