Штемпфли, Якоб

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Якоб Штемпфли<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Федерального совета Швейцарии
6 декабря 1854 года — 31 декабря 1863 года
Предшественник: Ульрих Оксенбейн
Преемник: Карл Шенк
Президент Швейцарии
1 января — 31 декабря 1856 года
Предшественник: Йонас Фуррер
Преемник: Констан Форнеро
Президент Швейцарии
1 января — 31 декабря 1859 года
Предшественник: Йонас Фуррер
Преемник: Фридрих Фрей-Эрозе
Президент Швейцарии
1 января — 31 декабря 1862 года
Предшественник: Йозеф Мартин Кнюзель
Преемник: Констан Форнеро
 
Рождение: 23 февраля 1820(1820-02-23)
Янзенхаус, Швейцария
Смерть: 15 мая 1879(1879-05-15) (59 лет)
Берн, Швейцария
Партия: Радикально-демократическая партия

Якоб Штемпфли (нем. Jakob Stämpfli) (23 февраля 1820 года, Янзенхаус, коммуна Венги, кантон Берн, Швейцария — 15 мая 1879 года, Берн, Швейцария) — швейцарский политик, президент. Член Радикально-демократической партии.



Биография

Сын фермера Якоб Штемпфли обучался праву в университете Берна. После его окончания в 1843 году был адвокатом, затем основал газету "Бернер Цайтунг" и стал её главным редактором. В 26 лет был избран в правительство кантона Берн, где возглавил департамент финансов. В декабре 1854 года избран в Федеральный совет.

После отставки в 1863 году участвовал в создании Швейцарского банка и был его первым президентом. В 1872 году избран членом Международного третейского суда по делу «Алабамы».

Напишите отзыв о статье "Штемпфли, Якоб"

Литература

Ссылки

  • [www.admin.ch/br/dokumentation/mitglieder/details/index.html?lang=en&id=8&type=bundespraesidenten Профиль на сайте Федерального совета Швейцарии]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Штемпфли, Якоб

– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.