Ряшенцев, Юрий Евгеньевич
Поделись знанием:
Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
(перенаправлено с «Юрий Ряшенцев»)
| Юрий Ряшенцев | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: |
СССР, Россия |
| Род деятельности: |
прозаик, поэт, сценарист |
| Годы творчества: |
1955 — по наст. время |
| Язык произведений: |
русский |
Юрий Евгеньевич Ряшенцев (род. 16 июня 1931 года, Ленинград) — советский и российский поэт, прозаик, сценарист, автор текстов песен для театра и кино, мастер мюзикла, переводчик[1][2]. С 1970 года — член Союза писателей России. С 1992 года — член русского ПЕН-клуба.[1][2] Трёхкратный победитель Всесоюзных конкурсов по стихотворному переводу.[1].
Содержание
Биография
Юрий Ряшенцев родился в Ленинграде, но с трёхлетнего возраста живёт в Москве.[3] Его мать работала художником по трикотажу. Отец был репрессирован и погиб в 1938 году, а отчим был арестован в 1949 году.[4] В детстве был избалован любовью родителей, в седьмом классе учительница литературы сравнивала его с Обломовым. По окончании школы Юрий Ряшенцев планировал поступать в МГУ, но будучи сыном и пасынком репрессированных, практически не имел на это шансов. Тогда вместе со своими друзьями по волейболу Юрий Евгеньевич поступил в Московский педагогический государственный университет, который закончил с отличием в 1954 году.[2] После этого семь лет преподавал в школе, из них три года в школе для трудных подростков[1].
С 1955 года Ряшенцев начал публиковать свои произведения в первых номерах только что созданного журнала «Юность», хотя прежде не позволял себе всерьёз увлекаться поэзией.[2] В 1962 году был приглашён в качестве литературного сотрудника и члена редколлегии в отдел поэзии этого журнала и вплоть до 1990-х годов работал в редакции с молодыми поэтами.
Юрий Ряшенцев является автором шести сборников стихотворений. Его стихотворения были напечатаны практически в каждом из центральных литературных журналов[1]. Первый сборник вышел в 1967 году под названием «Очаг». С 1970 года является членом Союза писателей России, а также членом русского ПЕН-клуба[1].
В 1973 году Ряшенцев вместе с Марком Розовским инсценировал повесть Н. Карамзина «Бедная Лиза», в том же году поставленную Розовским на Малой сцене Большого драматического театра[5]; в 1975 году, вновь в соавторстве с Розовским, создал сценическую композицию по рассказу Л. Толстого «Холстомер» — «История лошади» стала одним из самых знаменитых спектаклей товстоноговского БДТ[5].
Ещё с 1960-х годов Ряшенцев занимался художественным переводом, став победителем трёх Всесоюзных конкурсов на лучший перевод.[6] Он переводил на русский язык стихотворения украинских, армянских, грузинских, бурятских поэтов[1], написал русские тексты к песням из мюзикла Александра Басилая «Аргонавты»[7]. На протяжении многих лет пользуются большой популярностью его песни для фильмов «Д’Артаньян и три мушкетёра» и «Гардемарины, вперёд!»[8], а также «Весёлая хроника опасного путешествия», «Забытая мелодия для флейты», «Остров погибших кораблей», «Самоубийца», «Простодушный».
Однако же фильм режиссёра Георгия Юнгвальд-Хилькевича «Д’Артаньян и три мушкетёра», к которому Юрий Ряшенцев написал все тексты песен, ему самому категорически не нравится.[9]
Как поэт-песенник Юрий Ряшенцев много сотрудничал с такими композиторами, как Эдуард Артемьев, Давид Тухманов, Максим Дунаевский, Виктор Лебедев, Александр Басилая, Анатолий Кролл, Нодар Николаишвили. В кинофильмах, спектаклях и на эстраде песни на его стихи исполняют известные артисты, в числе которых Михаил Боярский, Николай Караченцов, Алиса Фрейндлих, Андрей Миронов, Людмила Гурченко, Дмитрий Харатьян, Павел Смеян, Николай Носков, Валентин Гафт, Сергей Маховиков, Зиновий Гердт, Александр Абдулов, Елена Степанова, Виктор Раков, Сергей Минаев, Владимир Пресняков, Кристина Орбакайте, Олег Анофриев, Ирина Понаровская и многие другие.
В 2000 году по просьбе Николая Караченцова для российско-грузинского музыкального проекта Юрий Евгеньевич написал стихи о Тбилиси, которые легли в основу песни «Синий балкон» (музыка — Нодара Николаишвили, исполнитель — Николай Караченцов).[2]
В 1994 году Ряшенцев написал роман «В Маковниках. И больше нигде», который был издан в 2001 году.[2] С 1996 года работает в соавторстве с супругой Галиной Полиди. Они являются авторами русской версии мюзикла «Метро», либретто опер «Царица» Давида Тухманова[10], «Альберт и Жизель» Александра Журбина[8], «Преступление и наказание» Эдуарда Артемьева[11], мюзикла «Раба любви» и других произведений для кино и театра.
За работу над мюзиклом «Шербургские зонтики», поставленном в Санкт-Петербургском музыкальном театре «Карамболь», Ряшенцев и Полиди были удостоены Национальной премии «Музыкальное сердце театра» в номинации «Лучший текст песен (автор / перевод)» (2009 год).[10]
17 марта 2016 года в Московском театре мюзикла состоялась премьера рок-оперы «Преступление и наказание» (режиссёр-постановщик — Андрей Кончаловский, композитор — Эдуард Артемьев, автор либретто и стихов всех музыкальных номеров — Юрий Ряшенцев).[12][13]
Живёт и работает в Москве.
Семья
- Первый раз Юрий Ряшенцев женился ещё в институте (с женой прожили полтора года).[14]
- Вторая жена — Ольга Яковлевна Батракова (род. 23 июля 1937 года) — член Союза кинематографистов РФ, литературный редактор на «Мосфильме».
- Третья жена — Галина Борисовна Полиди (род. 30 апреля 1960 года) — либреттист.
- Дочь — Мария Шенгелая (род. в 1962 году), жена актёра Кирилла Козакова.
- Сын — Евгений Ряшенцев (род. 2 февраля 1976 года) — окончил продюсерский факультет ВГИКа, работает исполнительным продюсером.[4]
- Две внучки (дети Евгения Ряшенцева).
Творчество
Стихи и проза
- «Очаг» (стихи). М., Молодая гвардия, 1967
- «Часы над переулком» (стихи) М., Советский писатель, 1972
- «Иверская сторона» (стихи и переводы) Тбилиси, 1981
- «Високосный год» (поэма) М., Советский писатель, 1983
- "Дождливый четверг" (стихи) М., Советский писатель, 1990
- «Слава Богу, у друзей есть шпаги!..» (сборник стихотворений, 1997)
- «Прощание с империей» (сборник стихотворений, 2000)
- «В Маковниках и больше нигде» (2001)
- «Любовные долги» (сборник стихотворений, 2000)
- «Ланфрен-Ланфра» (сборник стихотворений, 2002)
- «Царь горы» (поэма, 2008)
Переводы
- Бадаев А. Д. Стихи. / Пер. с бурятского Ю. Ряшенцева. Улан-Удэ, 1973
- Лордкипанидзе З. С. Тихий витязь. / Пер с грузинского Ю. Ряшенцева. Тбилиси, 1974
Стихи к спектаклям и театрализованным представлениям
- 1973 — «Бедная Лиза», по мотивам повести Н. Карамзина (Большой драматический театр, постановка Марка Розовского)
- 1974 — «Три мушкетёра», по мотивам романа А. Дюма (Московский ТЮЗ, постановка Александра Товстоногова)
- 1975 — «История лошади», по повести Л. Толстого «Холстомер» (Большой драматический театр, постановка Георгия Товстоногова)
- 1978 — «Убивец»
- 1979 — «Леди Макбет Мценского уезда»
- 1980 — «Дороже жемчуга и злата»
- 1982 — «О, милый друг!..»
- 1984 — «Дракон» Е. Шварца
- 1984 — «Мымра»
- 1988 — «Гамбринус»
- 1988 — «Геркулес и авгиевы конюшни» Ф. Дюрренматта («Сатирикон», постановка К. Райкина, А. Аркадина-Школьника)
- 1991 — «Саломея, царевна иудейская», по мотивам пьесы О. Уайльда
- 1992 — «Романсы с Обломовым», по мотивам романа И. Гончарова (Театр «У Никитских ворот» (Москва), постановка Марка Розовского)
- 1995 — «Укрощение укротителя»
- 1997 — «Роковые яйца», по рассказу М. Булгакова
- 1998 — «Бюро счастья», по мотивам рассказа А. Кристи «Случай с женщиной среднего возраста» (постановка А. Житинкина)
- 1999 — «Невидимка»
- 1999 — «Метро»
- 2003 — «Собаки»
- 2004 — «Необычайные приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна»
- 2004 — «Пиросмани»
- 2005 — «Я, бабушка, Илико и Илларион»
- 2009 — «Шербургские зонтики»
- 2009 — «Царица» (Екатерина Великая)
- 2010 — «Огни большого города»
- 2011 — «С любовью не шутят»
- 2011 — «Пенелопа, или 2+2»
- 2011 — «Звуки музыки»
- 2012 — «Альберт и Жизель»
- 2012 — «Средства от наследства» (Таланты и наследники)
- 2012 — «Три мушкетёра» (ледовое шоу)
- 2013 — «Приключения Рыжика»[15]
- 2016 — «Преступление и наказание» (Московский театр мюзикла, постановка А. Кончаловского)
Фильмография
Стихи и тексты песен
- 1963 — «Знакомьтесь, Балуев!»
- 1966 — «Встреча в горах»
- 1976 — «Такие разные характеры»
- 1977 — «Перед экзаменом»
- 1978 — «Д’Артаньян и три мушкетёра»
- 1980 — «Дороже жемчуга и злата»
- 1981 — «Будьте моим мужем»
- 1983 — «Рецепт её молодости»
- 1984 — «Аплодисменты, аплодисменты...»
- 1985 — «Золотая рыбка»
- 1986 — «Весёлая хроника опасного путешествия»
- 1986 — «Путешествие мсье Перришона»
- 1987 — «Гардемарины, вперёд!»
- 1987 — «Остров погибших кораблей»
- 1987 — «Забытая мелодия для флейты»
- 1989 — «Беспредел»
- 1990 — «Самоубийца»
- 1991 — «Виват, гардемарины!»
- 1992 — «Гардемарины 3»
- 1993 — «А вот и я!..» (короткометражный)
- 1993 — «Балерина»
- 1994 — «Простодушный»
- 1996 — «Ангел с окурком»
- 1996 — «Умереть от счастья и любви»
- 1998 — «Привет от Чарли-трубача»
- 1999 — «Что сказал покойник»
- 2000 — «Игра в любовь»
- 2000 — «Старые клячи»
- 2000 — «Зависть богов»
- 2001 — «Женское счастье»
- 2005 — «Сатисфакция»
- 2006 — «Андерсен. Жизнь без любви»
- 2008 — «Виват, Анна!»
- 2011 — «Лето индиго — необыкновенная история»[16]
- 2013 — «Не бойся, я с тобой! 1919»[17]
Дискография
- 1983 — Мюзикл «Три мушкетёра» (винил)[18]
- 1985 — Музыка из кинофильма «Рецепт её молодости» (винил)
- 1987 — «Путешествие месье Перришона» (винил)[19][20]
- 1997 — «Антология киношлягера. Мюзиклы на стихи Юрия Ряшенцева» (CD)
- 2000 — «Антология киношлягера. Вперёд, гардемарины!» (CD)
- 2001 — «Д`Артаньян и три мушкетёра (Музыка и песни из телефильма)» (CD)[21][22]
- 2007 — Рок-опера «Преступление и наказание» (2 CD)[23]
Награды и премии
- Премия им. Булата Окуджавы
- Международная премия им. М. Ю. Лермонтова][6]
- Национальная премия «Музыкальное сердце театра» (2009)[10]
- Премия журнала «Арион» (1995)[24]
Напишите отзыв о статье "Ряшенцев, Юрий Евгеньевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [ryashentsev.ouc.ru/ Биография Юрия Ряшенцева]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [megabook.ru/article/%D0%A0%D0%AF%D0%A8%D0%95%D0%9D%D0%A6%D0%95%D0%92%20%D0%AE%D1%80%D0%B8%D0%B9%20%D0%95%D0%B2%D0%B3%D0%B5%D0%BD%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87 Мегаэнциклопедия Кирилла и Мефодия: ЮРИЙ РЯШЕНЦЕВ]
- ↑ [magazines.russ.ru/znamia/2007/10/ria11.html Юрий Ряшенцев: «А песня-то была весёлая…»]
- ↑ 1 2 [www.eg.ru/daily/cadr/26170/ Юрий Ряшенцев: «Веню Смехова изнасиловал режиссёр!»]
- ↑ 1 2 [www.bdt.spb.ru/museum/perfomans1956-2008.html Спектакли театра 1956 - 1979 гг.]. История. Большой драматический театр (официальный сайт). Проверено 22 апреля 2013. [www.webcitation.org/6GFmEWFJ5 Архивировано из первоисточника 30 апреля 2013].
- ↑ 1 2 [svoyasreda.com/page/yurij-ryashencev-kogda-mne Юрий Ряшенцев: «Когда мне было лет семнадцать…»]
- ↑ [www.litafisha.ru/events/?id=1853#.UXPMZ7WeO8A Юрий Ряшенцев в проекте «Разговорчики»]
- ↑ 1 2 [www.rg.ru/2012/09/13/riashenzev.html РОССИЙСКАЯ ГАЗЕТА: Интервью Юрия Ряшенцева]
- ↑ [www.rg.ru/2012/09/13/riashenzev.html Ряшенцев не любит д Артаньяна, считает его карьеристом, а про свой шлягер "Пора-пора-порадуемся..." говорит: "Эта песня абсолютно не сходится с моим мировоззрением".]
- ↑ 1 2 3 [www.loja.ru/yurij-ryashenczev МУЗЫКАЛЬНОЕ СЕРДЦЕ ТЕАТРА — Юрий Ряшенцев и Галина Полиди]
- ↑ [www.info-oren.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=47:guests&catid=8:news&Itemid=1&lang=ru У нас в гостях Юрий Ряшенцев и Галина Полиди]
- ↑ [musicals.ru/main/archive/news6411 «Преступление и наказание»: первые показы]
- ↑ [wordyou.ru/v-rossii/vo-mne/100573.html В Москве показали премьеру рок-оперы «Преступление и наказание», об этом пишет wordyou.ru.]
- ↑ [sobesednik.ru/scandals/20121017-aleksandr-abdulov-nabil-yungvaldu-khilkevichu-mordu Юрий Ряшенцев: «Александр Абдулов набил бы Юнгвальду-Хилькевичу морду!»]
- ↑ [poraduemsa.narod.ru/stagefilmography.htm Неофициальный сайт Юрия Ряшенцева]
- ↑ [poraduemsa.narod.ru/stagefilmography.htm Фильмография Юрия Ряшенцева]
- ↑ [ya-s-toboi-film.ru/ О ФИЛЬМЕ «НЕ БОЙСЯ, Я С ТОБОЙ! 1919»]
- ↑ [www.discogs.com/%D0%9C-%D0%94%D1%83%D0%BD%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-%D0%A2%D1%80%D0%B8-%D0%9C%D1%83%D1%88%D0%BA%D0%B5%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0/release/3781389 Мюзикл «Три мушкетёра»]
- ↑ [www.discogs.com/%D0%94%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%B4-%D0%A2%D1%83%D1%85%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2-%D0%9F%D1%83%D1%82%D0%B5%D1%88%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B8%D0%B5-%D0%9C%D1%81%D1%8C%D0%B5-%D0%9F%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B8%D1%88%D0%BE%D0%BD%D0%B0/release/2982145 «Путешествие месье Перришона»]
- ↑ [popsa.info/bio/006/006d.html Дискография Давида Тухманова]
- ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/1588534/?item=1588532 «Д`Артаньян и три мушкетёра (Музыка и песни из телефильма)»]
- ↑ [www.nestor.minsk.by/kg/1999/14/kg91424.htm «АНТОЛОГИЯ КИНОШЛЯГЕРА»]
- ↑ [rg.ru/2016/03/18/v-teatre-miuzikla-nachalis-pervye-pokazy-prestupleniia-i-nakazaniia.html Суперстар Раскольников]
- ↑ [www.opera-carica.ru/about/authors/ Опера «Царица»]
Библиография
- Очаг. — М.: 1967
- Часы над переулком. — М.: 1972
- Иверская сторона: Стихи и пер. / Юрий Ряшенцев; [Худож. И. Иванова, Т. Лукова], 327 с ил. 16 см — Тбилиси Мерани 1981, 1982
- Високосный год: Стихи, поэма / Юрий Ряшенцев 111 с ил. 17 см — М. Сов. писатель 1983
- Дождливый четверг: Стихи / Юрий Ряшенцев; [Худож. И. Иванова, Т. Лукова]189,[1] с. ил. 17 см, М. Сов. писатель 1990
- Ланфрен-Ланфра. — М. — 2002. — ISBN 5-699-01126-9
- Царь горы: поэма, стихи. — Оренбург: ООО «Губерния», 2008. — 352 с.
- Собрание сочинений. Том 1: проза. (пред. Е. Евтушенко) — Оренбург: Оренбургское книжное издательство им. Г.П. Донковцева, 2011
- Собрание сочинений. Том 2: переводы. — Оренбург: Оренбургское книжное издательство им. Г.П. Донковцева, 2012
- Собрание сочинений. Том 3: поэзия. — Оренбург: Оренбургское книжное издательство им. Г.П. Донковцева, 2014
- Собрание сочинений. Том 4: драматические произведения. — Оренбург: Оренбургское книжное издательство им. Г.П. Донковцева, 2015
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:753522 Юрий Ряшенцев] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [poraduemsa.narod.ru/ Неофициальный сайт]
- [magazines.russ.ru/authors/r/ryashentsev/ Ряшенцев, Юрий Евгеньевич] в «Журнальном зале»
Отрывок, характеризующий Ряшенцев, Юрий Евгеньевич
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.Во весь вечер Николай обращал больше всего внимания на голубоглазую, полную и миловидную блондинку, жену одного из губернских чиновников. С тем наивным убеждением развеселившихся молодых людей, что чужие жены сотворены для них, Ростов не отходил от этой дамы и дружески, несколько заговорщически, обращался с ее мужем, как будто они хотя и не говорили этого, но знали, как славно они сойдутся – то есть Николай с женой этого мужа. Муж, однако, казалось, не разделял этого убеждения и старался мрачно обращаться с Ростовым. Но добродушная наивность Николая была так безгранична, что иногда муж невольно поддавался веселому настроению духа Николая. К концу вечера, однако, по мере того как лицо жены становилось все румянее и оживленнее, лицо ее мужа становилось все грустнее и бледнее, как будто доля оживления была одна на обоих, и по мере того как она увеличивалась в жене, она уменьшалась в муже.
Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
