Ясима (броненосец)
Ясима (яп. 八島 букв. "восемь островов", одно из названий Японии?) — японский броненосец, потопленный во время русско-японской войны.
Был построен в Великобритании на верфи Армстронга в Эльсвике по заказу Японии. Покинул Великобританию 15 сентября 1897 и 30 ноября 1897 прибыл в Японию (Йокосука).
Во время русско-японской войны участвовал в блокаде и обстрелах Порт-Артура. 15 мая 1904 (в 11:10) подорвался на двух минах, выставленных русским минным заградителем «Амур». Японцы пытались отбуксировать Ясиму на базу, но крен нарастал. В 17:00 команда в полном порядке покинула судно. Спустя несколько часов «Ясима» перевернулся и затонул примерно в 40 км от Порт-Артура.
Так же существует версия что японское командование пыталось скрыть факт потопления броненосца «Ясима». Цитата из книги: "События 15 мая для японского военного командования стали настоящим потрясением. Ещё бы: линейные силы флота сократились на треть! Теперь у адмирала Того оставалось всего четыре броненосца 1 класса, а в Порт-Артуре после завершения ремонта их будет шесть. Кроме того, на Балтике полным ходом шла комплектация Второй Тихоокеанской эскадры, в которую, как ожидалось, войдут ещё восемь броненосцев. Японии противопоставить им было нечего: собственные верфи строить большие корабли ещё не могли, а заказанные в 1903 году в Англии броненосцы «Касима» и «Катори» не имели никаких шансов вступить в строй в течение ближайших полутора лет. Да и вообще, поставка боевых кораблей стране, находящейся в состоянии войны, тогдашними международными соглашениями категорически запрещалась. Оставалось уповать на сохраняющийся перевес Японии в броненосных крейсерах, но это служило слабым утешением. Паритет сил на море Страну восходящего солнца не устраивал, ей было необходимо безоговорочное господство — иначе обеспечить бесперебойное снабжение сухопутной армии в Маньчжурии не представлялось возможным.
Поскольку «Ясима» затонула довольно далеко от берега, а русских кораблей поблизости не было, японцы засекретили факт её гибели. Хотя информация о потере броненосца все же появилась в прессе, точных данных на этот счёт не имелось, и русские моряки даже год спустя, накануне Цусимского боя, ожидали встретить «Ясиму» в числе своих противников.
Содержание
Командиры корабля
- капитан 1-го ранга Арима Синъити (有馬 新一) — с 24 июля 1896 года по 30 ноября 1897 года[1].
- капитан 1-го ранга Катаока Ситиро — с 27 декабря 1897 года по 2 ноября 1898 год[2].
- капитан 1-го ранга Утида Масатоси — с 2 ноября 1898 года по 17 июня 1899 года[2].
- капитан 1-го ранга Уриу Сотокити — с 17 июня 1899 года по 21 мая 1900 года[3].
- капитан 1-го ранга Симадзаки Ёситада (島崎 好忠) — с 17 июня 1900 года по 6 июля 1901 года[1].
- капитан 1-го ранга Тандзи Хироо (丹治 寛雄) — с 6 июля 1901 года по 24 мая 1902 года[4].
- капитан 1-го ранга Ивасаки Тацуто (岩崎 達人) — с 23 октября 1902 года по 27 октября 1903 года[5].
- капитан 1-го ранга Сакамото Хадзимэ — с 27 октября 1903 года по 31 августа 1904 года[6].
Напишите отзыв о статье "Ясима (броненосец)"
Примечания
- ↑ [homepage2.nifty.com/nishidah/e/px00.htm Materials of IJN (Deck officers, in the cradle era)]
См. также
Ссылки
- [homepage2.nifty.com/nishidah/e/stc0107.htm Fuji class 1st class battleships] (англ.)
- «Микаса» и другие: японские броненосцы 1897—1905 (Балакин С. А.) М-2004 г.
Отрывок, характеризующий Ясима (броненосец)
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
Другой раз она позвала Дуняшу, и голос ее задребезжал. Она еще раз кликнула ее, несмотря на то, что она слышала ее шаги, – кликнула тем грудным голосом, которым она певала, и прислушалась к нему.
Она не знала этого, не поверила бы, но под казавшимся ей непроницаемым слоем ила, застлавшим ее душу, уже пробивались тонкие, нежные молодые иглы травы, которые должны были укорениться и так застлать своими жизненными побегами задавившее ее горе, что его скоро будет не видно и не заметно. Рана заживала изнутри. В конце января княжна Марья уехала в Москву, и граф настоял на том, чтобы Наташа ехала с нею, с тем чтобы посоветоваться с докторами.
После столкновения при Вязьме, где Кутузов не мог удержать свои войска от желания опрокинуть, отрезать и т. д., дальнейшее движение бежавших французов и за ними бежавших русских, до Красного, происходило без сражений. Бегство было так быстро, что бежавшая за французами русская армия не могла поспевать за ними, что лошади в кавалерии и артиллерии становились и что сведения о движении французов были всегда неверны.
Люди русского войска были так измучены этим непрерывным движением по сорок верст в сутки, что не могли двигаться быстрее.
Чтобы понять степень истощения русской армии, надо только ясно понять значение того факта, что, потеряв ранеными и убитыми во все время движения от Тарутина не более пяти тысяч человек, не потеряв сотни людей пленными, армия русская, вышедшая из Тарутина в числе ста тысяч, пришла к Красному в числе пятидесяти тысяч.
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.
