Пупхен

Пупхен (8,8 cm Raketenwerfer 43)
Американские войска с захваченным противотанковым орудием «Пупхен» в Нормандии летом 1944
Тип:	противотанковая пушка/РСЗО
Страна:	Третий рейх Третий рейх
История службы
Годы эксплуатации:	1943—1945
На вооружении:	Третий рейх Третий рейх
Войны и конфликты:	Вторая мировая война
История производства
Годы производства:	1943—1944
Всего выпущено:	3150
Характеристики
Масса, кг:	100 кг (обычное состояние) 146 кг (боевое состояние)
Длина, мм:	2870
Ширина, мм:	1025
Высота, мм:	895
Экипаж (расчёт), чел.:	4
Снаряд:	RGr 4312
Калибр, мм:	88 мм
Угол возвышения:	от -18° до +15°
Угол поворота:	60°
Скорострельность, выстрелов/мин:	10
Начальная скорость снаряда, м/с	140
Прицельная дальность, м:	250
Максимальная дальность, м:	750
Изображения на Викискладе?:	Пупхен (8,8 cm Raketenwerfer 43)

ПупхенПупхен

8,8 cm Raketenwerfer 43 «Püppchen» (нем. Puppchen — кукла) — немецкое противотанковое орудие(фактически станковый гранатомет), стрелявшее реактивными снарядами. Использовалось как на Западном фронте, так и Восточном Фронте.

Конструкция

Орудие «Ракетенверфер-43» — результат работы немецких конструкторов, стремившихся создать лёгкое, мобильное и эффективное полевое орудие с реактивными снарядами. Внешне напоминало обычное противотанковое орудие на двух колёсах за бронированным щитом. Было разработано таким образом, чтобы иметь возможность вести огонь ракетами с такой же эффективностью и безопасностью, как и обычными снарядами. Безоткатным не являлось, во время стрельбы закапывалось в землю. Реактивные снаряды эффективно пробивали броню вражеской техники на расстоянии 250 м, а максимальной дальностью стрельбы было расстояние чуть более 800 м. Эти гранатометы, своим видом напоминающие игрушечное артиллерийское орудие (откуда и пошло их неофициальное название "Пупхен", что значит "Куколка"), появились на вооружении германской пехоты в 1944 году. В основу действия гранатомета был положен активно-реактивный принцип. Стрельба из него велась 88-мм реактивными кумулятивными минами Pz. Gr. 4312 весом 2,65 кг. Скорость полета мины составляла 200 м/с, на расстоянии 180-200 метров она пробивала стальную плиту толщиной 150-180 мм. Эта реактивная мина аналогична мине противотанкового ружья "Офенрор" и отличается только длиной и тем, что ее запуск производится не электрозарядом, а ударным механизмом, воспламеняющим капсюль метательного заряда. Конструктивно гранатомет состоит из 6 основных частей: ствола с казенником, противовеса, верхнего станка, нижнего станка и колес. Имеется также легкое щитовое прикрытие - лист броневой стали толщиной 3 мм. с загнутыми внутрь краями и с окном для прицеливания. Ствол гранатомета представляет собой гладкостенную трубу длиной 1600 мм. с внутренним диаметром 88 мм. Запирание канала ствола производится затвором, в котором собраны предохранительный, ударный и запирающий механизмы. Лафет гранатомета состоит из верхнего станка, на котором установлен ствол и закреплено щитовое прикрытие, и нижнего станка, снабженного однобрусной станиной и колесным ходом с двумя штампованными колесами с резиновыми шинами. Лафет позволял осуществлять наводку гранатомета с максимальным углом возвышения ствола +25 градусов, угол склонения равнялся 20 градусам, горизонтальный обстрел велся в диапазоне 60 градусов. При установке гранатомета на полозья обеспечивался круговой обстрел. Наводка гранатомета на цель производилась вручную, поворотный и подъемный механизмы отсутствовали. В качестве прицельных приспособлений использовались мушка и открытый прицел с насечкой от 180 до 700 метров.

Служба

88-мм станковый гранатомет образца 1943 года представляет собой простое и достаточно эффективное противотанковое средство, использовавшееся немецкой пехотой на заключительном этапе второй мировой войны. По состоянию на 1 марта 1945 года в частях вермахта и войск СС насчитывалось 1649 гранатометов образца 1943 года. Всего же их было изготовлено 3150 единиц. Несколько экземпляров сейчас находятся в музеях.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=Aa1LMYSx1NA Историческая реконструкция: немецкие войска стреляют из Ракетенверфера (Видео YouTube)]
• [www.lonesentry.com/articles/rocket/index.html Germany’s Rocket and Recoilless Weapons]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Пупхен

Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.
Досадливо морщась от усилий, которые нужно было делать, чтобы снять кафтан и панталоны, князь разделся, тяжело опустился на кровать и как будто задумался, презрительно глядя на свои желтые, иссохшие ноги. Он не задумался, а он медлил перед предстоявшим ему трудом поднять эти ноги и передвинуться на кровати. «Ох, как тяжело! Ох, хоть бы поскорее, поскорее кончились эти труды, и вы бы отпустили меня! – думал он. Он сделал, поджав губы, в двадцатый раз это усилие и лег. Но едва он лег, как вдруг вся постель равномерно заходила под ним вперед и назад, как будто тяжело дыша и толкаясь. Это бывало с ним почти каждую ночь. Он открыл закрывшиеся было глаза.
– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».