Альфонский, Аркадий Алексеевич

Аркадий Алексеевич Альфонский
Дата рождения:	8 (19) февраля 1796(1796-02-19)
Место рождения:	Вологда, Российская империя
Дата смерти:	4 (16) января 1869(1869-01-16) (72 года)
Место смерти:	Москва, Российская империя
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	медицина, хирургия
Место работы:	Императорский Московский университет
Учёная степень:	доктор наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Императорский Московский университет

Аркадий Алексеевич Альфонский (8 [19] февраля 1796 года, Вологда — 4 [16] января 1869 года, Москва) — российский врач-хирург, педагог, ректор Московского университета (1842—1848 и 1850—1863); заслуженный профессор Московского университета, доктор медицины и хирургии. Тайный советник.

Биография

Родился в семье врача Алексея Ивановича Альфонского. Отец умер, когда сыну ещё не исполнилось четырёх лет. После смерти отца семья переехала на жительство в Москву.

Годы учёбы

Получил среднее образование в московском лютеранском церковном училище у Гейдеке (1805—1810).

В 1810 году, в четырнадцатилетнем возрасте, он поступил на медицинский факультет Московского университета, который окончил докторантом в 1817 году. Во время учёбы после 1812 года до окончания курса жил у своего университетского преподавателя Фёдора Андреевича Гильтебрандта.

Служебная карьера

4 июля 1817 года защитил диссертацию на степень доктора медицины и оставлен при Московском университете по кафедре хирургии.
20 сентября 1817 года поступил на службу в Московскую больницу для бедных, переименованную впоследствии в Мариинскую.
20 июля 1819 года по избранию Совета университета утверждён адъюнктом.
20 июля 1820 года утверждён доктором хирургии.
4 июля 1822 года произведён в надворные советники.
10 февраля 1823 года утверждён экстраординарным профессором хирургии.
4 июля 1828 года произведён в коллежские советники.
3 декабря 1829 года утверждён ординарным профессором хирургии.
5 июня 1830 года определён консультантом в Мариинскую больницу.
С 12 сентября 1830 года по 17 февраля 1831 года по распоряжению комитета, учреждённого при университете для охранения от холеры живущих в нём и заведениях, ему подведомственных; осуществлял надзор за временными больницами университетской типографии и Благородного пансиона.
27 октября 1830 года во время эпидемической холеры определён на должность главного доктора Императорского воспитательного дома.
23 марта 1831 года утверждён Главным доктором московского Воспитательного дома.
21 апреля 1832 года пожалован в статские советники.
21 сентября 1840 года пожалован в действительные статские советники.
По избранию Совета университета был членом училищного комитета, деканом факультета в течение 8 лет, проректором университета 4 года, с оставлением в должности декана.
2 июня 1842 года утверждён ректором Московского университета.
Утверждён в потомственном дворянстве определением временного присутствия Герольдии 30 октября 1847 года, с внесением в третью часть дворянской родословной книги. Герб Альфонского внесён в Часть 14 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи, стр. 49.
11 марта 1848 года вышел в отставку со званием заслуженного профессора и почётного члена университета. По увольнению из университета он продолжал свою службу в Воспитательном доме.
9 января 1850 года (после того, как выборное ректорство было отменено) вновь был назначен ректором Московского университета. с увольнением от должности главного доктора при Воспитательном доме. Неоднократно временно исполнял должность Попечителя Московского учебного округа.
1863 год — освобождён от должности ректора Московского университета.
Согласно «Энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона»: «А. А. Альфонский не был теоретиком и почти ничего не писал, но приобрёл громкую известность своими удачными операциями, в особенности искусными литотомиями».

Награды и почётные звания

28 мая 1821 года за усердие по службе в больнице для бедных пожалован орденом святой Анны 3-й степени.
21 апреля 1825 года пожалован орденом святого Владимира 4-й степени.
7 октября 1826 года в знак её императорского величества благоволения награждён золотою табакеркою.
14 апреля 1828 года пожалован орденом святой Анны 2-й степени.
25 августа 1831 года удостоен монаршего благоволения по Комитету охранения от холеры при университете.
4 марта 1834 года пожалован орденом святой Анны 2-й степени с императорской короной.
13 апреля 1836 года пожалован орденом святого Владимира 3-й степени.
21 июня 1838 года пожалован орденом святого Станислава 2-й степени со звездою.
28 октября 1844 года за ревностную службу и особые труды по университету пожалован орденом святого Станислава 1-й степени
В ноябре 1849 года за отличное усердие и особые труды в Воспитательном доме пожалован бриллиантовым перстнем с вензелеевым изображением имени е. и. в.
28 декабря 1851 года в воздаяние отличного усердия и постоянной деятельности при исполнении возложенных на него обязанностей пожалован орденом святой Анны 1-й степени.
В 1862 году награждён орденом Св. Владимира 2-й степени.
Награждён знаком отличия беспорочной службы за 25 лет.
Был Почётным членом Московского университета, Общества Санкт-Петербургских врачей, членом различных научных обществ, в том числе общества испытателей природы.

Семья

Был женат дважды.

Первым браком — на дочери штаб-лекаря и надворного советника Кирилла Самойловича Андреевского (1750—после 1816), Екатерине Кирилловне (ум. 8.09.1829 г.). Их дети:

• Аркадий (25.12.1818—23.10.1890) — статский советник. Окончил Московский университет, служил врачом в Московском воспитательном доме.
• Екатерина (13.03.1821 — ?)
• Анна (13.10.1822—25.10.1888) — не замужем.
• Алексей (7.09.1824—1.02.1872) — поручик (1847), отставной штабс-капитан (1857), коллежский секретарь (1870). Был женат на Марии Леонардовне Берте.
• Софья (12.01.1827 — ?) — была замужем
• Любовь (12.10.1828 — ?) — замужем за тайным советником Вениамином Яковлевичем Фёдоровым (1828—1897)

Вторым браком с 1830 года А. А. Альфонский был женат на Екатерине Александровне Мухановой (12.04.1800—27.09.1876), дочери рязанского губернатора Александра Ильича Муханова (1766—1815) и Натальи Александровны Саблуковой (1779—1855), сестре декабриста Петра Муханова. В обществе брак считали неравным, невеста была знатнее жениха и вышла замуж против воли своей матери. Лишь в 1847 году Альфонские получили дворянство. Их дети:

• Наталья (8.05.1831— ?) — была замужем.
• Елизавета (1.08.1832— ?) — была замужем
• Ольга (23.09.1834—30.11.1888) — замужем за титулярным советником Модестом Александровичем Бороздиным (1827—1863)
• Минодора (7.04.1836— ?)
• Виктор (19.09.1841— ?) — статский советник (1897).

Литература

• Альфонский // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Альфонский, Аркадий Алексеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Волков В. А., Куликова М. В. Московские профессора XVIII - начала XX веков: Естественные и технические науки / Отв. ред. С. С. Илизаров; Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. — М.: Янус-К; Московские учебники и Картолитография, 2003. — С. 16. — 296 с. — (Деятели науки и просвещения Москвы XVIII-XX веков в портретах и характеристиках). — 2 000 экз. — ISBN 5-8037-0164-5.

Ссылки

[letopis.msu.ru/peoples/285 Летопись Московского университета]

Отрывок, характеризующий Альфонский, Аркадий Алексеевич

– Да где, где же она осталась? – сказал Пьер. По выражению оживившегося лица его женщина поняла, что этот человек мог помочь ей.
– Батюшка! Отец! – закричала она, хватая его за ноги. – Благодетель, хоть сердце мое успокой… Аниска, иди, мерзкая, проводи, – крикнула она на девку, сердито раскрывая рот и этим движением еще больше выказывая свои длинные зубы.
– Проводи, проводи, я… я… сделаю я, – запыхавшимся голосом поспешно сказал Пьер.
Грязная девка вышла из за сундука, прибрала косу и, вздохнув, пошла тупыми босыми ногами вперед по тропинке. Пьер как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока. Он выше поднял голову, глаза его засветились блеском жизни, и он быстрыми шагами пошел за девкой, обогнал ее и вышел на Поварскую. Вся улица была застлана тучей черного дыма. Языки пламени кое где вырывались из этой тучи. Народ большой толпой теснился перед пожаром. В середине улицы стоял французский генерал и говорил что то окружавшим его. Пьер, сопутствуемый девкой, подошел было к тому месту, где стоял генерал; но французские солдаты остановили его.
– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.