Возвращение со звёзд
 |
Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии.
|
| Возвращение со звёзд | |
| Powrót z gwiazd | |
| Автор: | |
|---|---|
| Жанр: | |
| Язык оригинала: | |
| Оригинал издан: | |
| Переводчик: | |
| Издатель: | |
| Выпуск: | |
«Возвращение со звёзд» (польск. Powrót z gwiazd) — научно-фантастический, антиутопический роман Станислава Лема. В книге описываются ощущения человека, вернувшегося через 127 лет на Землю из космической экспедиции, занявшей для него около 10 лет. У него нет никого, и он никому не нужен в этом мире.
Впервые опубликован на польском в 1961 году. Первое полное русское издание — 1965 года в переводе Е. Вайсброта и Р. Нудельмана.
Сюжет
Роман рассказывает историю астронавта Эла Брегга, который вернулся на Землю через 127 лет из космической экспедиции на Фомальгаут, из-за релятивистского замедления времени занявшей для него около 10 лет. На родной планете он находит утопическое общество, без насилия и войн. Главному герою тяжело признать эту цивилизацию своей.
Вскоре Эл узнаёт, что в основе новой цивилизации лежит процедура бетризации, которая нейтрализует все агрессивные импульсы в мозге человека и усиливает инстинкт самосохранения. Однако у этой процедуры есть и побочные эффекты, по крайней мере, с точки зрения Эла. Человечество не склонно к риску, в частности, космические полёты рассматриваются как неоправданный авантюризм. Он и другие космонавты становятся для общества чужими и даже опасными, так как они не были бетризованы.
Перед главным героем стоит выбор: принять ценности нового общества, или же стать изгоем. А может быть, снова улететь в космос, как планируют остальные вернувшиеся астронавты? Встретив свою будущую жену Эри, он решает остаться в новом обществе.
Автор о романе
…"Солярис" я считаю удачным романом, а «Возвращение со звёзд» — неудачным (потому что центральная для этой книги проблема искоренения социального зла рассмотрена слишком уж примитивно и неправдоподобно. Если даже допустить возможность «фармакологического» устранения зла, причиняемого намеренно, то всё же никакое химическое или любое другое воздействие на мозг не способно устранить общественные отношения, конфликты и противоречия, порождающие непреднамеренное социальное зло).— С. Лем. «Моя жизнь».
Русские переводы
- Ю. Абызов и с предисловием В. Ревича
- Лем С. Озот, Кресс или Герма?: [Отрывок из «Возвращения со звёзд»] // Литературная газета. — М., 1962 — 11 дек. — С. 4.
- Е. Вайсброт и Р. Нудельман, 1965
- Г. А. Гудимова, В. М. Перельман, 1991
Напишите отзыв о статье "Возвращение со звёзд"
Примечания
Ссылки
- [www.lem.pl/cyberiadinfo/english/dziela/powrot/powrotpl.htm О «Возвращении со звёзд» на официальном сайте писателя] (англ.)
- [www.fantlab.ru/work3107 Информация о произведении «Возвращение со звёзд»] на сайте «Лаборатория Фантастики»
- [www.isfdb.org/cgi-bin/title.cgi?9129 Список публикаций произведения «Возвращение со звёзд»] в ISFDB (англ.)
|
Это заготовка статьи о книге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Возвращение со звёзд
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
Только вдвоем им было не оскорбительно и не больно. Они мало говорили между собой. Ежели они говорили, то о самых незначительных предметах. И та и другая одинаково избегали упоминания о чем нибудь, имеющем отношение к будущему.
Признавать возможность будущего казалось им оскорблением его памяти. Еще осторожнее они обходили в своих разговорах все то, что могло иметь отношение к умершему. Им казалось, что то, что они пережили и перечувствовали, не могло быть выражено словами. Им казалось, что всякое упоминание словами о подробностях его жизни нарушало величие и святыню совершившегося в их глазах таинства.
Беспрестанные воздержания речи, постоянное старательное обхождение всего того, что могло навести на слово о нем: эти остановки с разных сторон на границе того, чего нельзя было говорить, еще чище и яснее выставляли перед их воображением то, что они чувствовали.
Но чистая, полная печаль так же невозможна, как чистая и полная радость. Княжна Марья, по своему положению одной независимой хозяйки своей судьбы, опекунши и воспитательницы племянника, первая была вызвана жизнью из того мира печали, в котором она жила первые две недели. Она получила письма от родных, на которые надо было отвечать; комната, в которую поместили Николеньку, была сыра, и он стал кашлять. Алпатыч приехал в Ярославль с отчетами о делах и с предложениями и советами переехать в Москву в Вздвиженский дом, который остался цел и требовал только небольших починок. Жизнь не останавливалась, и надо было жить. Как ни тяжело было княжне Марье выйти из того мира уединенного созерцания, в котором она жила до сих пор, как ни жалко и как будто совестно было покинуть Наташу одну, – заботы жизни требовали ее участия, и она невольно отдалась им. Она поверяла счеты с Алпатычем, советовалась с Десалем о племяннике и делала распоряжения и приготовления для своего переезда в Москву.
